принято. Эль–Неренн подняла шапочку, пояс и кнут и разместила всё так, как это было на самой Леронн.
Потом было произнесение
И началась новая жизнь.
На «посту» — комнатке на втором этаже, рядом с парадной лестницей — было довольно–таки уютно. Леронн уже успела убрать отсюда свои вещи. Молча указала на список с адресами, именами, телефонами. На немой вопрос в глазах эль–Неренн Леронн заметила, довольно сухо.
— Там всё написано. Читать умеешь? Вот и читай. Ты теперь старшая, сама разберёшься. Я разбиралась сама.
— Можете идти, — столь же сухо ответила эль–Неренн. Заметила изумление, неприязнь, насмешку — последовательно мелькнувшие в глазах Леронн. Но прежняя старшая ничего не сказала, коротко поклонилась и удалилась.
Первые три часа эль–Неренн разбиралась, как действует связь — старшая, оказывается, могла управлять «колокольчиками» всех остальных, дистанционно. Что ещё интереснее, «колокольчики» позволяли узнавать, где находится их обладатель. Она всё знала, подумала эль–Неренн с неприязнью. Кто, где и почему находится. Ну тогда понятно… интересно, у самой Леронн маячок включен?
Выключен. Был выключен. Через минуту эль–Неренн разобралась, как его включить и включила. Техника оказалась простой, инструкция — достаточно подробной. Итак, за дело. Вот список, где что находится, где какие вещи лежат, сколько каких запасов. Вот список магазинов, складов, торговцев… Бр– р–р… столько всего надо помнить! Что ж, Леронн с этим прекрасно справлялась. Справлюсь и я.
— Возьмите Кесстера и посетите их, — посоветовала Асетт, когда эль–Неренн спустилась на кухню — осведомиться у поваров, не будет ли каких–нибудь пожеланий. Продукты для хозяйского стола доставлялись из нескольких мест, и следить за этим надлежало весьма тщательно. Пусть даже одни и те же продукты покупали у одних и тех же поставщиков не первый год и даже не первое десятилетие.
— Кого «их»? — не поняла эль–Неренн. От изобилия новых сведений голова шла кругом. Асетт, похоже, это прекрасно понимала.
— Всех. Всех, у кого мы покупаем — продукты, всё остальное. Пусть увидят, кто с ними будет теперь работать.
Эль–Неренн поблагодарила и уже уходила, когда Асетт придержала её за рукав и шепнула:
— Я помогу вам,
— Спасибо, — эль–Неренн коротко поклонилась, чем немало смутила кухарку. — Что с Инни?
— Она ещё нездорова,
Инни так и сидела — правда, уже не в кресле, за столом — листала «живую» книгу, но выглядела больной. При появлении старшей вскочила, чуть не упала — ноги плохо держали. По лицу её было видно — вот–вот расплачется.
— Инни, — старшая жестом велела присесть, присела перед ней, взяла за руки. Руки оказались холодными и влажными. — Госпожа не станет тебя наказывать. Никто, кроме нас с ней, не знает, что случилось той ночью.
Инни кивнула, не поднимая взгляда.
— Ты сама что–нибудь помнишь?
Отрицательно помотала головой.
— Тебе ничего не будет, Инни. Иди к себе, до завтра тебя не будут вызывать. Но пообещай мне одну вещь.
— Какую,
— Никаких сплетен. Никаких разговоров за спиной. Обо мне, о госпоже, о других. Это важно. Дай слово.
— Обещаю, — выговорила Инни. С трудом, язык плохо слушался.
— Я верю людям на слово, Инни. Пока меня не обманывают. После этого — никакого доверия.
Проводив Инни к ней в комнату, эль–Неренн вызвала Кесстера и отправилась знакомиться с теми, кто снабжал поместье Эверан всем необходимым. Главное — чтобы не подводила память. Это — серьёзное испытание для неё.
Сложности с Леронн начались уже на второй день.
Вначале прежняя старшая не явилась вовремя, когда её вызвали на кухню — помогать кухарке. По «новому штатному расписанию» Леронн занимала место эль–Неренн — то есть, прислуга на всё. Куда скажут, туда и явиться. Затем Леронн не сразу отправилась убирать пыль в комнатах. Когда эль–Неренн подошла к ней, Леронн заговорила первой.
— Ньер, не надо быть такой усердной. Через неделю всё вернётся на место. Ты ведь не хочешь, чтобы я на тебя разозлилась?
«Сдать» меня хозяйке было, очевидно, весёлым розыгрышем, подумала эль–Неренн.
— Ты предпочитаешь, чтобы разозлилась я? — эль–Неренн положила руку на кнут. Леронн усмехнулась.
— Ты осмелишься? — подняла она брови. — Сомневаюсь. Это игра, Ньер. Не более того. Не думай о себе слишком много.
— Если это игра, Лер, — заметила эль–Неренн тихо, глядя Леронн в глаза. Прежняя старшая поджала губы. — Тогда играй убедительно. Так, чтобы я поверила.
— Слушаюсь, — иронически усмехнулась Леронн и отправилась выполнять работу.
Мегин пришла «на пост» — в комнату старшей — ближе к полуночи. Выглядела уставшей и осунувшейся. Прижала палец к губам, указала на телефон, затем — на дверь.
Эль–Неренн молча переключила свой, «главный», «колокольчик» в режим ожидания вызовов — теперь на него можно было попросту позвонить из любой комнаты, где был телефон — и проследовала наружу.
— Она спит, — шепнула Мегин. — Идёмте на улицу, пожалуйста.
— Думаешь, телефон прослушивается? Думаешь, она знает, о чём говорят «на посту»?
— Вроде того. Я не уверена, Ньер… простите,
— Обращайся, как раньше. Что случилось?
— Она снова хочет, чтобы я… усыпила кого–нибудь. Не знаю, кого, — Мегин опустила голову. — Мне показалось, что она сошла с ума. То кричала на меня, то плакала. Я её еле успокоила. Во сне говорила с Хейнритом. То проклинает его, то зовёт. Мне страшно, Ньер. И ещё, вот это, — Мегин достала пластиковый пакетик, в нём — платок. — Я вытерла этим её лоб.
Эль–Неренн принюхалась, скривилась. Что–то знакомое. Очень знакомое, вызывающее много неприятных воспоминаний.
— Это препарат, — медленно проговорила эль–Неренн, — его вкалывают, чтобы…
— Чтобы запустить цикл, в любое нужное время. Она его не вколола, она его выпила. Сейгвер, похоже, отказался ей помогать — она сама как–то добыла ампулу и проглотила. Его нельзя принимать внутрь, Ньер. Да ещё в такой дозе. Это очень опасно, меня учили.
— Что она хотела?
— Ты ещё не догадалась? Она пыталась пойти к Хейнриту. Но он куда–то уехал. Видимо, она этого не ожидала.
— Хейнриту нужна наследница, — медленно произнесла эль–Неренн. Сумасшедший дом. Почему
«Кошечка» кивнула.
