службу.
Эль–Неренн пожала плечами.
— Вежливый ответ, — Асетт усмехнулась. — Кесстер говорил, что ты, должно быть, из известной семьи. Думаю, он прав. Ты прекрасно работаешь служанкой, но ты не служанка. Ты хочешь чего–то другого.
— Почему вы так думаете?
— Я видела, как ты гуляешь по парку. Как смотришь в окно. У тебя всё написано на лице, Ньер. Ты хочешь уехать отсюда, поскорее.
— Да, — согласилась эль–Неренн. — Есть несколько дел.
Асетт вернулась к плите, размешала содержимое кастрюли, вновь повернулась лицом к помощнице.
— Леронн чего–то боится, — сообщила она неожиданно. — Я видела, на кого и как она смотрит. Думаю, она боится тебя, Ньер.
Эль–Неренн чуть не отхватила себе палец ножом. Отделалась лёгкой царапинкой.
— Извини, что под руку, — Асетт отошла к одному из шкафов, вернулась с ваткой в руке. — Вот, прижги. Нет, не беспокойся, остальное я сделаю сама. Я никогда не видела её такой испуганной, Ньер. Она чего–то ждала. Продолжает ждать. Но ничего не происходит.
— Асетт, — эль–Неренн осенило. — Скажите… у дочерей госпожи… есть дети? Есть дочери?
— Сын у старшей, — ответила Асетт немедленно. — У младшей пока нет детей. Почему спрашиваешь?
— Хочу понять кое–что, — отозвалась эль–Неренн. Почти во всех домах на побережье право на управление домом получает ребёнок женского пола… тот из детей хозяйки дома, у кого первым появится дочь, так или иначе сможет претендовать на власть над всем домом. Так… так… Нет, непонятно — если Леронн собиралась бы произвести наследницу, для Хейнрита, почему об этом не было объявлено? Такие союзы никогда не держат в тайне. Наоборот, кровное родство между домами — дополнительная гарантия того, что дома предпочтут решать все вопросы мирно.
Не сходится. Что–то немного не сходится.
— Мой совет, — Асетт вытерла руки о полотенце, придвинулась к эль–Неренн, понизила голос. — Будь осторожнее. Я бы не стала перебегать дорогу Леронн, если бы за мной не было силы.
Эль–Неренн встала, долго смотрела в глаза кухарке. Та не отводила взгляда.
— Она предложила вам уйти, — медленно проговорила эль–Неренн. — Вам — тоже. Правда?
Асетт кивнула.
— Но вы отказались?
— Как видишь, — Асетт подмигнула. — Здесь не все боятся Леронн. Но будь осторожнее. Кесстер ждёт тебя во дворе. Отдохни, Ньер. Думаю, будет не вредно.
На этот раз они вновь пошли в кино, на другой фильм. Мегин выбрала детектив. Пока сидели в зале, она заметила порез на пальце у эль–Неренн.
— Ну–ка, — она осторожно взяла ладонь эль–Неренн, обхватила раненый палец, пальцами другой руки сжала запястье. — Не бойся, это не больно. Смотри мне в глаза.
Минуты через три порез стал чесаться. Невыносимо чесаться.
— Знаю, что чешется, — отозвалась Мегин. — Терпи, это недолго.
Она отпустила руку эль–Неренн — неожиданно. Эль–Неренн заметила, что Мегин дышит чаще, что на лбу «кошечки» выступили капельки пота. Посмотрела на порез.
Порез зажил.
Эль–Неренн не сразу поверила в то, что видит. Осторожно потрогала корочку запёкшейся крови… та легко отвалилась. Розоватая кожа там, где была рана. Всё ещё чешется, сильно, но можно терпеть.
— Этому вас тоже учат? — поинтересовалась она шёпотом. Мегин вытерла пот со лба, кивнула.
— Впечатляет, — эль–Неренн ещё раз потрогала недавний порез. — Научишь?
— Поговорим после, — шепнула Мегин. Сеанс уже начинался.
Она возобновила разговор уже ближе к вечеру, когда «культурная программа» подходила к завершению.
— Я не очень много умею, — призналась Мегин. — Так, справляюсь с царапинами. Мне ещё нужно учиться. Долго учиться.
Они стояли на площади, у фонтана. Прохожих поблизости было немного.
— Ньер, — Мегин пододвинулась поближе. — Если узнают, что я сделала с Инни…
— Я не собираюсь никому говорить, — отозвалась эль–Неренн.
— Меня выгонят. Запретят работать, запретят учиться. Я останусь судомойкой, до конца жизни.
— Я не стану выдавать тебя, — эль–Неренн взглянула в глаза «кошечки».
—
— Ты пыталась поговорить с госпожой?
— Я боюсь, — Мегин опустила голову. — За нами следят, Ньер. Я чувствую. Следят с самого утра.
— Я не желаю тебе зла, Мегин, — эль–Неренн оглянулась. Автомобиль, за рулём которого сидел Кесстер, уже появился на площади. — Если смогу, помогу.
Вечером Веранно вызвала эль–Неренн. К удивлению альбиноски, в кабинете хозяйки дома оказалась и Леронн. Эль–Неренн вначале напряглась, но Леронн, невзирая на красно–чёрную шапочку, выглядела спокойной. Кивнула эль–Неренн, когда та появилась. Что это с ней? Последнюю неделю старшая не видела эль–Неренн в упор.
— Человека лучше всего проверить, поручив ему что–нибудь ответственное, — Веранно выглядела больной, но держалась. — Я хочу назначить вас, эль–Неренн, старшей из прислуги. Завтра утром, в общем зале, вы примете
Леронн кивнула, как показалось эль–Неренн — с одобрением. Ей–то что радоваться?
— Как скажете, госпожа, — эль–Неренн поклонилась.
—
Эль–Неренн чуть не содрогнулась, представив эту помощь.
— Вы свободны, — хозяйка дома встала. — Завтра, в шесть часов утра. Доброй ночи.
На обратном пути Леронн оставалась молчаливой, но неприязни или страха эль–Неренн не почувствовала. Словно то, что происходило, входит в планы Леронн. Впрочем, предстояло думать о другом — о новых обязанностях. А ещё лучше — лечь спать и не думать ни о чём.
13. Сила противодействия
Утром, когда эль–Неренн поднялась — сама — в пять часов, за дверью уже ждала Тимо. Сонная, но очень довольная. Помогла облачиться в новую одежду — одежду старшей. Правда, ни шапочки с красным шариком, ни пояса, ни кнута не принесла.
Вопреки ожиданиям, ничего особенного эль–Неренн не почувствовала. Новая одежда, и только. В конце концов Тимо пришла к выводу, что одежда в порядке и кивнула.
— Идём, уже ждут.
Эль–Неренн молча указала на непокрытую голову. Тимо кивнула ещё раз.
— Да, всё правильно. Идём.
Остальные атрибуты новой должности передала сама Леронн — молча, коротко поклонившись, сделала шаг по направлению к новой старшей и положила всё прямо на пол. Должно быть, так было
