— обоняние не провести. Но обстановка, вещи… И пыль! Что такое? Разве расставила бы я мебель
Слева от входа слабо мерцает терминал связи. Я вспомнила, сколько стоит его установка, и поёжилась. Точно такой же терминал — за углом, выйти отсюда и прогуляться шагов двадцать. Перед зачётом там не протолкнуться от желающих сделать запрос в библиотеку. Я, значит, работала в полном комфорте. Как приятно быть богатой.
Прижала ладонь к сенсору. Прошло секунды три (я уж подумала, что машина сломана) и экран подсветился. Сообщений нет. Единственное украшение экрана, помимо кнопки «меню» — сиротливая записочка. Похоже, сама себе оставила. «Сегодня в 14:20, комн. 105». Ага. Ну да, конечно. В сто пятой — как раз перед выходом на балкон над площадью Собраний. Все, кому положено выступать, собираются в сто пятой. Ещё два часа с небольшим. Не знаю, о чём я там буду говорить — что–нибудь придумаю. Хотя, наверное, положат листик со шпаргалкой, как на церемонии выпуска.
Я закрыла внешнюю связь (подумав, оставила разрешение на «Яттан 103», то есть, Саванти), включила опережающее слежение. Штука удобная, но с непривычки может напугать — при вызове пульт проецирует перед глазами текст сообщения. На ночь включать не советуют.
Всё. Заперла дверь и пошла переодеваться. На пороге спальни замерла.
Великое Небо, неужели я могла так небрежно разбрасывать вещи? Ну, хоть, простите, использованное бельё нигде не валяется. Что–то странное, Май, — подумала я в который раз. В шкафу отыскался костюм. Пара старых перчаток, такая же старая шапочка. И это всё?
Да, всё. Остальное — вон, короб для грязной одежды. Только что по швам не трещит.
Так.
Я отправилась в душ и, отмокая, думала. Мысли приходили всё больше невесёлые. Дома я — чистюля, а здесь спокойно коплю грязную одежду. Я стиснула зубы. Не помогло, я всё равно покраснела. Не знаю, от чего больше — от стыда или от злости.
Одевшись, я заметила запертую дверь, в которую вероятно, сама никогда не входила. Хозблок. Долго смотрела на связку ключей. Похоже, вот этот. Ну–ка, где тут свет включается?
Разинула рот. За номер с такими удобствами в главной гостинице города, «Небесной Крепости», берут двести тагари в день. На пять тагари можно неделю жить в самом дешёвом номере, с полным содержанием.
Я примерно угадала, какая из штуковин тут исполняет роль стиральной машины. Но, поскольку девице благородного происхождения не пристало…
Я рывком отдёрнула голову назад, сильно стукнулась о дверь. Не сразу поняла, что это и есть опережающее слежение. Так и шею сломать недолго!
— Слушаю, — отсутствующим голосом произнесла я. Несомненно, тётушка. Не буду включать видеосвязь. Хватит с неё и звука. Видеть её не желаю.
— Обслуживание,
Сигнал? Я никого не вызывала.
— Что вам нужно? — спросила я неожиданно резко.
— Уборка,
Получи, Май!
Я открыла дверь. Да, действительно. Парень с девушкой, в униформе — явно нервничают. Интересно, как я должна себя вести, с их точки зрения? Парень придерживал пылесос.
— Поставьте его сюда, — указала я, куда именно. Ага, получилось. Дара речи они уже лишились. — И… помогите разобраться.
Как они застёгнуты! Впрочем, понятно. Обслуга «Небесной Крепости» тоже застёгивается наглухо. Ни единой молекулы… короче, постороннего запаха в номерах важных постояльцев. Хлыст как–то ворчал, что интоксикация собственными э–э–э… сигнальными веществами — верный путь в клинику для душевнобольных. Но кого это волнует.
— С чем…
Я поманила его за собой (они двинулись оба, словно заворожённые) и указала на «стиральную машину».
— Вот с этим. Хочу идти в ногу со временем, — добавила я, вспомнив Саванти.
Тут они оба рассмеялись — я и сама улыбалась — и ситуация несколько разрядилась.
Через двадцать минут голова у меня немного гудела. Ну конечно, такая техника не может быть рассчитана на невежд. Парень указал мне, как вызывать инструкцию и дал несколько простых пояснений.
— Пылесос оставьте за дверью, — попросил он перед тем, как они оба ушли. Мне казалось, что они бросятся бежать со всех ног, едва закроется дверь в мои апартаменты — но нет. Наоборот, удалились, непринуждённо разговаривая.
Сколько ещё поводов для разговоров я сегодня успею создать?
Ну, хорошо. Полный цикл обработки — сорок минут. Выстирать всё я не успею, да и не придётся: мне нужны только парадная шапочка и перчатки. Вот с этого и начнём.
Когда я запустила, наконец, стирку (помимо светлой одежды, там подвергались обработке двадцать пар перчаток и пять шапочек), меня вновь стала бить дрожь. Но прочие синдромы истощения не возвращались. Действительно, нервы. Я чуть было не выпила ещё одну дядину таблетку… но передумала. Хватит стимуляторов. Мне же сказали, что это большая нагрузка на организм.
Прежде, чем браться за пылесос, осмотрю остальные комнаты. Надо же знать, кем я была вчера. И позавчера. И несколько предыдущих лет.
* * *
Таблетки. Они повсюду, и нигде. В пузырёчках и россыпью, между листами бумаг в столе, рядом с вазами, между цветочными горшками. До боли знакомые таблетки. Я оставила одну (тщательно спрятала, надо отдать на анализ) и принялась уничтожать все прочие. За двадцать минут я отправила в канализацию более сотни — и это были ещё не все. Похоже, мне предстоит их обнаруживать ещё долго.
Пыль кругом — об этом я говорила. Растения, правда, ухоженные, — значит, поливать не забывала. Записки. Тоже непонятно — почему я их не выбрасывала? Все записки, которые валялись, где придётся, попадали, надо полагать, в эту вот коробку. Вероятно, обслуга не осмеливалась выкидывать то, что Светлая забывала выбросить сама. Я уже было хотела включить пылесос и заняться, наконец, настоящей уборкой, как вдруг заметила
Она, единственная, была на виду. К полке её прижимал массивный старый том «Энциклопедии животного мира». Записка гласила, «до 14:20, зайти в 525–ю». И подпись. Зачем мне подписывать памятки самой себе?
Что в 525–й?
Не помню. Подошла к терминалу, посмотрела на план здания. В жилом корпусе 525–я — дежурный администратор и охрана. Надо понимать, у меня были какие–то претензии к обслуге?
Ничего не помню. Наваждение какое–то. Я вздохнула и, прислушиваясь к едва заметной «песне» стирального агрегата, уселась в кресло, держа в руке тот самый том энциклопедии. Высшие млекопитающие. Просьба исключить на сегодняшний день Майтенаринн из списка высших млекопитающих.
Я не сразу добралась до страницы 525. «Белка–плотник, она же белка–садовник. Ареал обитания — джунгли между 42–й и 32–й параллелью Тераны…» Жуткий зверь — ни то ни сё, помесь белки с лошадью. «Многочисленные эпифиты обязаны своему распространению белке–садовнику… которая прячет их плоды в дуплах и трещинах деревьев».
Белка–плотник. Словно во сне, я отложила книгу, поморгала. Осмотрелась. Ни дупел, ни трещин. Ни плодов, чтобы куда–нибудь спрятать. Прошлась по комнатам, дошла до прихожей.
Вентиляционные щели. В потолке. Эй, белка, открывай, люди пришли…
— - -
Собственно, потолок во всех комнатах «с секретом» — двойной. Ни человеку, ни даже мыши не пробраться из одних апартаментов в другие, эти проёмы строят не для прогулок. Всё опломбировано,
