склоном глубокого провала, извилистой линией рассекавшего окружающий равнинный ландшафт. Уродующая пейзаж трещина тянулась вдаль, сливаясь с горизонтом, отчего казалось, что кто-то очень недобрый пытался разломить мир на две части и почти преуспел в этом.
Я осторожно приблизился к краю, попутно отметив, что солнце оказалось градусов на тридцать ближе к горизонту, чем до перехода. Выходит, гордоновское «неподалеку» не меньше двух часовых поясов или трех тысяч километров в радиусе. С размахом дядечка мыслит… От рассуждений меня отвлек кусок почвы, внезапно оторвавшийся от края и, рассыпаясь на лету, с шорохом канувший в провал. Носки моих щегольских сапог повисли над бездной, из которой пахнуло могильным холодом. Я отшатнулся, нелепо взмахнув руками в попытке восстановить равновесие.
— Нам вниз, — буднично заметил оказавшийся рядом Гордон, поддержав меня под локоть.
Я хотел было спросить как, но тут ноги мои плавно оторвались от грунта, рука Гордона мягко потянула меня за собой, и мы заскользили вдоль уходящей вниз стены. Право слово — забыть о способности к левитации! Стыдобушка! Я тут же восстановил контроль над собственным телом. Гордон тактично не заметил моей несобранности.
За почти отвесные склоны провала так и не сумел зацепиться ни один кустик, и теперь мимо нас проплывало геологическое прошлое равнины — судя по мощным известняковым отложениям, здесь некогда было мелководное силурийское море, но меня сейчас больше занимало то, что ждало нас внизу — к затхлой погребной сырости добавились миазмы гниющего мяса. Неужели нечисть успела подохнуть без нашего вмешательства? В подобное верилось с трудом.
— Зверье приманивает, сволочь, — подтвердил мои подозрения Гордон, — от трупов и вонь. Видать, какой-то падалыцик здесь обосновался, любитель тухлятины…
Потемнело — лучи давно покинувшего зенит солнца не могли осветить дно провала, которое внезапно возникло под нами хаотическим нагромождением обломков известняка.
— Ноги здесь переломать можно и без помощи сверхъестественного, — хмуро заметил я.
— Не отвлекайтесь, — одернул меня Гордон, — те двое, что сообщили о находке, домой не вернулись, а они были не самыми слабыми магами в моем окружении…
Против ожидания я не испугался. Наоборот, сознание пронзил резкий ветер холодного азарта — впервые мне выдалась возможность стать охотником, а не дичью! Я закрыл глаза, чтобы видимое в обычном диапазоне не отвлекало от главного, и медленно повернулся кругом… Так и есть! Сероватый полумрак, просачивающийся сквозь веки, неожиданно сменился жутковатым облачком клубящегося мрака. Я открыл глаза — впереди выступ стены образовывал небольшую, прижавшуюся к земле нишу. Тень под ней была чуть гуще, чем отбрасываемые другими нависающими карнизами. Неестественная такая тень…
Я тронул Гордона за рукав и взглядом указал на нишу.
— Видите? — спросил я шепотом.
Гордон отрывисто кивнул и шагнул вперед, вскидывая руки в характерном жесте. Я торопливо заступил ему дорогу.
— Не стоит портить мой бенефис вмешательством опытного мага! — сказал я мягко, думая, однако, о том, что парочка неслабых, по выражению самого Гордона, магов успеха здесь не добилась. — Вы же хотели полюбоваться моей энергетикой?..
Похоже, у затаившейся под камнем твари оказался хороший слух, или же она решила, что мы достаточно приблизились к ее логову, чтобы стать очередной закуской.
Мрак под скалой сгустился и вдруг прыгнул нам навстречу. Я успел отшатнуться, и волна мерзко воняющей черноты пронеслась в считанных сантиметрах от моего лица, чтобы ударить в успевшего принять защитную стойку Гордона.
Видимо, Искусство на монстра почти не влияло — Гордон придушенно вскрикнул, когда волна с противным чавканьем ударила его в грудь, облепив туловище, сковав руки и отбросив к противоположной стене провала. Меж тем в нише вновь заклубился мрак, и я понял, что настал мой черед.
Все магические ухищрения, которым так старательно обучала меня Эвелина, напрочь вылетели из головы. Я озверело заорал и швырнул навстречу твари кипящий шар клокотавшей в груди Силы. На скале, шипя и расплескиваясь по сторонам, вырос сияющим нестерпимой белизной огненный цветок. В ответ из ниши раздался страшный вопль, брызнули обломки, и на поверхность вырвался жабоподобный монстр. Из глубоко врезанных в огромный рогатый череп глазниц лютой ненавистью горели глаза с вертикальными щелями зрачков, из разверстой пасти капали сгустки черной слюны, разъедая камни под кривыми узловатыми лапами. Монстр присел, готовый прыгнуть на непокорную добычу, когда я повторил удар, безрассудно вложив в него большую часть накопленной мощи…
Именно безрассудно — кто же оперирует такими энергиями в замкнутом пространстве?! Отраженная от скалы волна жара чуть не спалила меня самого, несмотря на спешно поставленную защиту. В ушах грохотал набат, в глазах плавали огненные всполохи — я оказался временно выключенным из реальности. Если монстр уцелел, то сейчас он мог сожрать меня без особых усилий. Оставалось только бить вслепую, надеясь, что монстр не сможет приблизиться, пока я не смогу вновь контролировать ситуацию…
— Хватит, Дмитрий! — Голос Гордона ворвался в охваченное смятением сознание подобно холодному душу. — Монстр давно уже сгорел!
Я рискнул открыть глаза и выдохнуть — только сейчас сообразил, что последнюю пару минут я даже не дышал. Гордон стоял на полшага позади, брезгливо очищая с утратившего безупречную полировку доспеха остатки едкой и липкой слизи.
— Какая мощь! — произнес он восхищенно, когда заметил мой устремленный на него взгляд. — Вы даже не подключались к внешним источникам! Не думаю, что вам нужны мои уроки — вы в состоянии просто смести любого противника!
— Если бы так, — я вспомнил о том, кто меня ждет, и поежился, — если бы так…
Я чувствовал себя опустошенным — немалая доля накопленной мощи оказалась израсходованной. Придется восстанавливать… и не думаю, что для этого хватит простого обеда.
Я посмотрел туда, где совсем недавно было логово монстра — в стене провала образовался пологий выход на поверхность с зеркально оплавленными и стеклянно светящимися стенками. По ширине в нем хватало места для разметки трехполосного движения. Однако…
Дрожь еще раз пробежала по моему разгоряченному телу, в летнем воздухе неожиданно закружились редкие снежинки, а раскаленный проход с гулким треском остывающей породы быстро пробежал весь спектр от лимонно-желтого до густо-вишневого, чтобы наконец угаснуть окончательно. Мгновением позже я таки сообразил, что мой организм самостоятельно принялся за восстановление истраченных энергетических запасов, не дожидаясь гипотетического обеда.
Остаток дня лучше посвятить анализу прочих возможных ситуаций. Гордон, успевший обрести обычную невозмутимость, приблизился, критически осмотрел мое лицо и провел вдоль него рукой.
Кожу защипало, и я машинально притронулся к лицу кончиками пальцев. Даже на ощупь можно было понять, что ожоги исчезают, а сквозь молодую, тонкую и нежную еще шкурку, немилосердно щекоча, пробиваются ростки спаленных бровей, ресниц и шевелюры.
Думаю, Эвелина сможет подыскать соответствующее местечко для небольшого отдыха. — рассудительно добавил Гордон.
А я совсем забыл о нашей милой распорядительнице и даже растерялся, когда она возникла поблизости.
— Ах, господа! Это было поразительно! — Эвелина взяла меня под руку. — Я много ждала от мистера Гордона, но вы, Дима! Вы… Незабываемо! Громовержец!
Откуда столько экзальтации? Ну спалили плюющуюся жабу, невелико достижение! Как ребенок, право! И выгладит не старше двадцати… Сколько же ей на самом деле?
— Не надо гадать, Дима! — Она смешно наморщила носик. — Даме столько лет, на сколько она выглядит.
По-моему, она имела в виду буквальный смысл выражения. Я зачем-то принялся превращать изодранный комбинезон в выходной костюм. Удалось не слишком. Эвелина рассмеялась и перенесла нас в садовую беседку, увитую плющом и диким виноградом. Солнце вновь вернулось в зенит, стало быть, обедать будем вовремя. Благодаря недолгой медитации нашей хозяйки возник накрытый стол, и я подумал, что слуги, кишащие во дворце, лишь необходимый антураж. То, что называется «Noblesse oblige». За столом
