крупные социальные реформы: страхование от болезней, безработицы, необеспеченной старости. По закону о страховании стариков каждый английский подданный старше 70 лет, не имеющий средств к существованию, получал право на 5 казенных шиллингов в не делю. Деньги невеликие, но от голодной смерти спасали.
В тогдашнем мире это было явлением новым, 'эпохальным'. Но с появлением рабоче-крестьянского государства 'смелые' реформы сразу как-то поблекли.
Да и деньги на подобные 'благодеяния' были во многом израсходованы во время войны, а после войны приходилось платить по военным долгам.
Страна беднела, общественная атмосфера накалялась. По Англии начинали гулять мощные социальные вихри...
Гуляли вихри, но уже дипломатические, и по залам с парижскими 'миротворцами'. 30 января 1919 года Хауз записал в дневнике: 'Казалось, что все пошло прахом. Президент был зол, Ллойд-Джордж был зол, и Клемансо тоже был зол. Впервые президент утратил самообладание при переговорах с ними...'.
Не будем, читатель, доверчивыми. 'Дневники' Хауза писались в расчете на обязательное их опубликование. Так что сплошь и рядом целью автора была не фиксация подлинного положения вещей, а создание нужного Золотому Интернационалу (то есть искаженного до неузнаваемости) представления о подлинных мотивах, планах и решениях международной элиты.
Хотя сквозь полковничьи 'дымовые завесы' - не хуже тех, которые так мастерски наловчился ставить за время войны морской министр Англии Черчилль - проступают порой и контуры правды. И на этот раз дневниковая запись Хауза отражала реальное состояние дел, то есть грызню. Да и могло ли не быть ее среди хищников, готовых лить даже родную кровь, как Теодор Рузвельт и пушечный король Шнейдер, потерявшие на вой не сыновей, или собственную, как магнаты на 'Лузитании', ради 'золотых' выгод? Выгод своих и своего класса.
'Дневники' Хауза были опубликованы во второй полови не 30-х годов, а в те времена, когда 'полковник' был еще занят практической политикой, Америка хотела сделать стержнем будущего мира Лигу Наций.
Естественно, 'американская' Лига задумывалась как рычаг господства Америки во всем мире (включая, конечно, и Европу). Английский проект видел Лигу как равноправный блок крупных государств, обеспечивающих status quo по части колоний и сфер влияния. Все ясно - так сохранялось английское колониальное могущество.
Положение Франции было иным. В войне она потеряла каждого десятого мужчину, плодородные земли были засеяны осколками. И французов на конференции волновали дела бо лее конкретные и близкие - ограбление Германии, возврат Эльзаса и Лотарингии, репарации и... 'русский вопрос'. Мар шал Фош раз за разом кричал: 'Мсье, если мы не покончим с 'большевистской опасностью', то проиграем войну!' - 'А это еще как?' - удивлялись 'коллеги'. - 'Германия побеждена, но что если она в своих интересах урегулирует отношения с Россией или, не дай Бог, сама станет жертвой большевизма', - пояснял маршал.
Он был даже готов пойти на сотрудничество с Германией в борьбе с русским большевизмом после подписания прелими нарного договора и считал, что такой вариант может оказаться очень ценным. Буржуазная Франция оставалась верной себе: не допустить сближения русских и немцев любой ценой. И ради этого она была готова даже лишиться части добычи при предстоящей ее дележке.
Французы же заботились о создании Польши как 'барьера между Германией и Россией', по словам Клемансо. Возросший на двуличии, Клемансо лгал и тут. Польша замышлялась не как барьер, а как шлагбаум для новой войны, который будет поднят в свое время.
Осенью 1916 года из оккупированных земель русской Польши кайзеровская Германия создавала первое в новейшей истории мира 'независимое' Польское королевство. После поражения кайзеровского Рейха оно ушло в небытие, и ему на смену пришла Польша, вызванная к жизни уже Антантой. От германского варианта союзному остались в наследство лишь кавычки при слове 'независимая'.
Смысл 'польской государственности' в версальском исполнении был иным, чем в германском варианте. Теперь уже у Германии отторгался Данциг, а 'польский коридор' от Польши к Балтийскому морю - шириной под сто километров - отрезал от единой Германии ее Восточную Пруссию.
Границы с Польшей искусственно рассекали единые в хозяйственном отношении районы Германии и отсекали от родины обширные районы с чисто немецким населением.
В военном отношении граница с Польшей была вскрыта на сотнях километров.
Австрийским немцам - вопреки громко провозглашенному Антантой 'праву наций на самоопределение' - категорически запрещалось воссоединение с немцами германскими, хотя Учредительное Собрание в Вене единогласно высказалось за аншлюс (т.е. присоединение к Германии)!
Судетская область, населенная почти исключительно немцами, передавалась, и опять-таки вопреки провозглашенным принципам, в состав новообразованной Чехословакии. Уже всем этим будущий конфликт в центре Европы программировался автоматически.
Весной 1919 года до новой европейской войны было, конечно, еще далеко. 30 апреля германская делегация прибыла в Париж, а 7 мая ее вызвали в Версаль на заседание конференции. Клемансо, маленький и желтый, как высохший зародыш человека (сравнение не мое, а Гарольда Никольсона, наблюдавшего француза своими глазами. - С.К.), заявил им: 'Час расплаты настал'...
Пока речь французского премьера переводилась, секретарь конференции вручил побежденным толстенную книгу - условия мира. Четыреста сорок статей на двухстах девяти страницах...
Полистав их, У. Брокдорф-Ранцау в ответной речи сказал:
- Господа! От нас требуют, чтобы мы признали себя единственными виновниками войны. Подобное признание в моих устах было бы ложью. Германия признает несправедливость, совершенную ею по отношению к Бельгии. Но и только! Ошибались не одни мы. А надежно выправить эти ошибки можно на основе 14-ти пунктов мира, из которых Германия и исходила, соглашаясь на перемирие...
Условия толстой 'книги мира' оказались потяжелее всей мировой полиграфической продукции той эпохи. Начались сложные взаимные переговоры. Немцы упирались, в Берлине проходили демонстрации, президент Эберт и министр Шейдеман произносили речи с балкона, простирая руки к толпе: - 'Пусть отсохнут руки прежде, чем они подпишут такой мирный договор'.
В Германии на неделю объявили национальный траур. Но прежде чем отсохли руки у германских лидеров, насту пила суббота, 28 июня 1919 года. В Зеркальном зале Версаля воссел Клемансо под тяжелым балдахином с лепной золоченой надписью 'Le roi gouverne par lui-moeme' ('Король управляет по своей воле'). С лентой через плечо он проскрипел: -'Впустите немцев!'.
Звуки шагов в тишине, а потом вновь голос Клемансо: - 'Месье, заседание открыто!'.
Еще несколько процеженных сквозь зубы фраз, и немцев подводят к столу, где лежит договор. Доктор Мюллер подписывает его под громы артиллерийского салюта. 'Заседание окончено', - сплевывает Клемансо. Немцев уводят. Они, наконец, юридически капитулировали перед 'союзными и объединившимися державами': Соединенными Штатами Северной Америки, Британской империей, Францией, Италией и Японией, а также примкнувшими к ним Бельгией, Боливией, Бразилией, Китаем, Кубой, Эквадором, Грецией, Гватемалой, Гаити, Геджасом, Гондурасом, Либерией, Никарагуа, Панамой, Перу, Польшей, Португалией, Румынией, Сербо-Хорвато- Словенией, Сиамом, Чехословакией и Уругваем.
Китай Версальский договор, по причине уважительной, не подписал: права на Шаньдунскую провинцию получил не он, а Япония. США, Эквадор и Геджас договор подписали, но не ратифицировали - каждый по своим соображениям. США заключили в 1921 году с Германией отдельный договор, мало чем отличающийся от Версальского.
Достоверно одно - кровь воинов Самсонова, обеспечивших 'чудо на Марне', кровь Брусиловского прорыва, обеспечившего последующие 'чудеса', пот русских мастеровых и крестьян в зачет не пошли. Антанте было не до того - нужно было помогать Деникину и Колчаку.
Основу будущей Версальской системы должны были зало жить 14 пунктов мирных условий президента Вильсона. Звуча ли они красиво - заокеанскому дядюшке полагалось выглядеть добрым и справедливым. И действительно, куда уж лучше: мир без аннексий, самоопределение всех наций и свобода морей.
Но немцев обманули - подписанный ими договор ничего общего с посулами Вильсона не имел. В Париже был разыгран последний акт грандиозного спектакля: вначале нужно было забросить немцам вильсоновскую 'приманку', потом, когда они прекратили воевать, эту приманку вырвали у них с кровью.
А чтобы Америка сохранила свое лицо (точнее, личину) свободолюбца, 'разногласия' союзников на Парижской конференции раздувались для публики до размеров непримиримых. Вильсон, якобы, отстаивал будущие всемирные 'братство и дружбу', а роли 'бук' отводились другим: отчасти - Ллойд Джорджу и всецело - Клемансо.
В конце концов 'мир' вышел таким, что Ленин, глядя на него со стороны, заметил: 'Война путем Версальского договора навязала такие условия, что передовые народы оказались на положении колониальной зависимости, нищеты, голода, разорения и бесправности, ибо они на многие поколения договором связаны и поставлены в такие условия, в которых ни один цивилизованный народ не жил. Это неслыханный, грабительский мир, который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов'.
Ленин не преувеличивал - Германия попадала в самое на стоящее рабство. И даже Черчилль признал: 'Экономические статьи договора были злобны и глупы до такой степени, что становились явно
