другой стороны, ему надо было зайти в дом с улицы, и он наверняка хотел замаскироваться. Я думаю, тросточка подходила к остальному его костюму. И все же это показалось мне очень необычным.
Мэделин переглянулась с Артемисом и вновь обратилась к Питни:
— Вы можете еще что-нибудь о нем сказать, сэр?
— Вряд ли. Его голоса я не узнал, а у меня хорошая память на голоса. Как я уже сказал, это был «чужак».
Артемис шагнул к кровати:
— Он что, говорил с вами? Что именно он сказал?
Услышав столь резкий тон вопросов, Питни в страхе округлил глаза. Мэделин нахмурилась и осуждающе взглянула на Артемиса, чуть заметно покачав головой, и вновь обернулась к Итону с успокаивающей улыбкой.
— Мистер Хант горит желанием установить личность этого конкретного «чужака», сэр. Трудно сказать, что он мог сделать с нами со всеми, если бы ему удалось усыпить нас своим благовонием. В его поисках нам пригодится любой самый маленький штрих.
Питни понимающе кивнул.
— Наверное, я не смогу точно передать его слова. Помню, он сказал что-то насчет того, будто я привел его к своим секретам, а еще требовал ключ от моего письменного стола. В общем, нес всякий вздор. Естественно, я сразу понял, за чем он охотится.
— За чем же? — спросил Артемис.
— За моими записями, разумеется! — Питни подозрительно покосился на дверь, как будто боялся, что их могут подслушать из коридора. — Я работал над ними много лет и уже подобрался к разгадке тайн. И «чужакам» это известно!
— Какие тайны вы имеете в виду? — Артемис взглянул на Мэделин. — Случайно, не про ванзагарскую «Книгу секретов», которая, по слухам, в прошлом году была украдена из «Гарден-Темплс», вы говорите?
— Нет, нет и нет! — Питни сдвинул брови с видом крайнего отвращения. — «Книга секретов» — это не что иное, как собрание древних алхимических рецептов. Совершеннейшая чушь. Мои же исследования направлены в самое сердце философии ванза. Я пытаюсь разгадать великие научные тайны, которые были открыты древними, а потом утрачены на века.
Артемис чуть не застонал. Нет, с этим человеком бесполезно разговаривать!
Питни посмотрел на Мэделин.
— Сожалею о вашем неудачном замужестве, моя милочка. Должен признаться, я с большим облегчением узнал, что Деверидж погиб во время пожара. Это было блестящее решение весьма неприятной проблемы.
Артемис нахмурился.
— Вы знали Ренвика Девериджа? — спросил он.
— Никогда с ним не встречался, но незадолго до его смерти до меня стали Доходить кое-какие слухи. — Старик дважды кивнул головой. — Я не сомневаюсь, что этот человек был из «чужаков». Они умеют хорошо маскироваться, скажу я вам.
Усилием воли Артемис смирил свое нетерпение:
— И какие же слухи до вас доходили, сэр?
Питни взглянул на Мэделин:
— Перед смертью ваш батюшка разослал письма некоторым своим старым приятелям. Он предупредил нас, что если придет Деверидж и будет спрашивать про древние тексты ванза, мы не должны поддаваться несомненному обаянию его зятя. Видимо, Рид понял, что выдал свою дочь замуж за «чужака».
После некоторого колебания Артемис предпринял решительный выпад:
— Линслейд утверждает, что не так давно ночью видел в своей библиотеке призрак Девериджа.
Питни презрительно фыркнул:
— Линслейд! Да он вечно общается с призраками! Всем известно, что этот парень чокнутый.
«Как видно, безумие куда легче признать в других», — подумал Артемис.
— А как вы думаете, могло ли быть, что Деверидж остался жив во время пожара и вернулся… э… на службу к «чужакам», чтобы выведать древние тайны ванза?
Питни закряхтел.
— Едва ли. Мэделин — достойная дочь своего отца. У этой дамы есть голова на плечах.
— Что вы имеете в виду? — уточнил Артемис.
Питни ласково улыбнулся Мэделин:
— Скажем так: я уверен в ее благоразумии. Она наверняка десять раз убедилась, что Деверидж мертв, прежде чем спалить дом. Я прав, милочка?
Глаза Мэделин испуганно блеснули.
— Ну знаете, сэр, вы меня просто удивляете! Вот уж не думала, что вы будете слушать жуткие сплетни о том, что я убила своего мужа!
— О Господи, Питни! — с возмущением подхватила Бернис. — Скажите, ради Бога, как вы могли поверить в эту досужую байку?
— Да нет, что вы! Я в нее не поверил! Разумеется, это гнуснейшая ложь. — Питни подмигнул Артемису. — Я никогда не придавал значения таким разговорам. А вы, сэр?
Артемис почувствовал на себе встревоженный взгляд Мэделин. Он вспомнил бесконечный поток сплетен и обрывки информации, которые каждое утро оседали на его столе благодаря юным шпионам Закари.
— На мой взгляд, обычные сплетни невероятно скучны, — сказал он и был награжден выражением облегчения, мелькнувшим на лице Мэделин.
Артемис мысленно уверил себя, что сказал правду. Только необычные сплетни представляли для него интерес.
Генри Леджетт закрыл свой блокнот и собрался уходить.
— Как я понял, вы с Мэделин побывали в переделке.
— Это еще мягко скаадно, — отозвался Артемис.
— А Итон Питни — просто счастливчик. С такой раной он запросто мог умереть, несмотря на то что ему удалось уйти от нападавшего.
— Питни — крепкий орешек.
— Ты прав. И все же он был на грани. Если бы не она… — Генри помолчал. — Должен сказать, она необыкновенная женщина.
Артемис налил себе еще одну чашку кофе и отнес ее к окну. Выглянув в сад, он легко вызвал в своей памяти образ Мэделин.
— Да, — сказал он, — совершенно необыкновенная.
— А какая умная!
— Конечно.
— И энергичная. Знаешь, мне было очень приятно с ней общаться.
— Да, она иногда бывает очень… приятной.
— Мы с ней сегодня долго болтали. Признаюсь, такие женщины — большая редкость.
— Твоя правда.
Генри направился к двери.
— Ну ладно, я пошел. Сожалею, что до сих пор не смог добыть тебе дополнительных сведений о Ренвике Деверидже, но я буду продолжать поиски. Сегодня днем, пожалуй, пройдусь по мастерским, которые изготавливают прогулочные трости. Может, узнаю что-нибудь про тросточку с золотым набалдашником, которую носит твой бандит, — Спасибо, Генри. Если что-то узнаешь, сразу же сообщи.
— Обязательно. — Генри открыл дверь.
Артемис слегка повернулся.
— Генри?
— Да?
— Я рад слышать, что ты наконец увидел в миссис Деверидж положительные стороны. Я знаю, что раньше ты относился к ней с подозрением из-за этих ужасных слухов.
