— Что вы имеете в виду?
— Я думаю, смерть Освинна была предупреждением. Однако сегодня ночью наш призрак собирается предпринять еще более крутые меры. Видимо, он считает, что, устроив в «Павильонах мечты» скандал с убийством, он сильно попортит мне жизнь и тем самым отвлечет мое внимание.
— Да, конечно. Ваш бизнес наверняка прогорит, если публика узнает, что в одном из павильонов парка нашли труп.
— Может быть. А может быть, и нет. — Артемис мрачно усмехнулся. — Я знаю по опыту, что публику неудержимо влечет к самым странным развлечениям. Увеселительный парк, на территории которого состоялась парочка громких убийств, — что может быть более притягательным для толпы?
— Боже, какая дикость!
— Но я подозреваю, что подорвать мой бизнес — далеко не главная его цель.
— На что же еще он надеется?
Артемис замялся, но потом решил выложить все до конца.
— Вполне возможно, он хочет повесить на меня эти убийства.
— Повесить на вас? — Мэделин округлила глаза. — Послушайте, Артемис, неужели вы в самом деле думаете, что если труп будет найден на территории «Павильонов мечты», то вы, как владелец парка, попадете под подозрение? Нет, это маловероятно.
— Не так уж маловероятно, если выплывет, что я считал покойного своим злейшим врагом и готовил план его уничтожения, — спокойно проговорил он.
— Да, я понимаю. — Она передернулась. — Убийца знает ваши самые сокровенные тайны. Как будто он и впрямь привидение, которое умеет проходить сквозь стены.
— Он пытается силой убрать меня с дороги, потому что я мешаю ему подобраться к вам, — сказал Артемис. — Видимо, он уже догадался, что «ключ» у вас.
Латимер был опытным кучером, а Закари прекрасно ориентировался в самых злачных районах города, так что доехали они быстро. Артемис велел Латимеру остановить карету в двух кварталах от запертых ворот южного входа в парк.
— Почему мы остановились именно здесь? — спросила Мэделин.
— Это чтобы исключить разные случайности. — Он открыл дверцу кареты и спрыгнул на землю. — Слушайте внимательно, друзья мои. Латимер, ты с Мэделин останешься в карете. Найдите такое укромное место, откуда можно незаметно наблюдать за южными воротами.
Мэделин высунула голову из окна:
— Почему мы должны оставаться здесь?
— Потому что если мы с Закари не успеем предотвратить убийство Глентхорпа, то вполне вероятно, что злодей пронесет труп в «Павильоны мечты» через эти ворота.
— Ясно. — Мэделин порылась в своей сумочке и достала пистолет. — Мы с Латимером должны задержать злодея, если он ускользнет от вас с Закари.
— Нет, вы не должны его задерживать. — Артемис шагнул к окну кареты. — Слушайте меня очень внимательно, мэм. Вы с Латимером проследите, в какую сторону парка он пойдет, но никаких попыток приблизиться к нему не предпринимайте. Это ясно?
— Но, Артемис…
— Этот человек смертельно опасен, Мэделин. Вам нельзя рисковать жизнью — своей и Латимера. Просто следите за его передвижениями, и больше ничего.
— А что будете делать вы с Закари?
— Мы попытаемся поймать негодяя, прежде чем он окажет мне еще одну медвежью услугу. — Он взглянул на Закари:
— Ты готов?
— Да, сэр. — Голос Закари звенел от нетерпения. Он спрыгнул с козел.
Мэделин опять высунулась из кареты:
— Артемис, пообещайте мне, что вы с Закари будете очень осторожны.
— Обещаю.
Отвернувшись, он слабо улыбнулся. Никто из них не вспоминал о ее пылком признании в любви, прозвучавшем вчера ночью. Она явно пыталась сделать вид, будто ничего не случилось, и это пока его устраивало. Он понимал, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к своей любви, ибо это открытие, несомненно, сильно ее потрясло. Она не догадывалась, как согрели ему сердце ее вчерашние слова.
Он махнул Закари.
— Идем.
Артемис зашагал по ближайшей улочке, которая вела в переулок Круктри. Закари быстро догнал его и теперь шел позади молчаливой тенью.
Пробивавшаяся сквозь туман луна и лампы, горевшие в случайных окнах, освещали им дорогу. Тут и там проститутки зажигали свои фонари и зазывали их с порогов.
Они без происшествий пересекли паутину узких улочек и оказались в кривом переулке.
— Вот и Круктри, сэр, — сказал Закари. — Раньше я частенько тут бывал. Почти все ребята знают это место, потому что у Рыжего Джека здесь неподалеку лавочка. Он хороший скупщик, но очень уж разборчивый: берет только самые лучшие вещи.
— Поверю тебе на слово. — Артемис оглядел пустынный переулок. — Я надеялся попасть сюда раньше, чем прибудет экипаж с объектом нашего наблюдения, но, похоже, мы опоздали. Экипажа не видно…
Его прервал грохот колес и топот копыт.
— Вот он, — прошептал Закари.
И действительно, из-за поворота показался наемный экипаж. Он ехал медленно, осторожно. Сквозь туман пробивался тусклый свет фонарей. Кучер щелкнул кнутом, пытаясь пустить свою лошадь рысью, но усталое животное не выказывало никакого энтузиазма.
— Быстрей, старушка! — прорычал извозчик. — Нам с тобой не стоит здесь задерживаться, тем более в такую ночь.
Артемис шагнул на дорогу, как будто собирался остановить экипаж.
— Одну минутку, сэр.
— В чем дело? — Вздрогнув, кучер натянул поводья и испуганно уставился на Артемиса. Увидев его дорогое пальто и начищенные сапоги, он немного расслабился. — Вы хотите, чтобы я вас подвез, сэр?
— Нет. Я хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали, н как можно скорее. — Артемис бросил мужчине монетку. — Вы только что высадили пассажиров, так?
— Да, сэр. — Извозчик на лету поймал монетку и с профессиональной ловкостью сунул ее в карман. — Двоих парней. Один был так пьян, что еле держался на ногах. А второй дал мне щедрые чаевые.
— Где они вышли?
— Сразу за углом, напротив двенадцатого дома.
Артемис бросил извозчику еще одну монетку.
— Это вам за труды.
— Вы меня ничуть не затруднили, сэр. Хотите, подвезу?
— В другой раз.
Артемис отступил в тень. Кучер вздохнул и тряхнул поводьями. Экипаж с шумом покатил по улице.
— Может, еще успеем, — Артемис достал из кармана пальто пистолет, — но надо поторопиться.
— Да. — Закари проверил свой пистолет.
Артемис пошел впереди, держась самых темных участков. Он испытал прилив почти отеческой гордости, заметив, что Закари ступает почти так же бесшумно, как и он. Этот паренек быстро усваивал уроки ванза.
На миг он представил, как хорошо иметь собственного сына. Или своенравную дочку с мамиными глазами. С глазами Мэделин…
Он прогнал эти мысли прочь. Сейчас надо думать о насущном.
— Проклятие, зачем вы притащили меня в эту дыру, сэр?
Артемис застыл. Это Глентхорп! Ему ответил мужской голос. Он говорил очень тихо — слов было не разобрать, — но отчетливо слышалась раздраженная интонация.
