я за вами пристально наблюдала, милорд, и знаю, что вы не раз исчезали из зала так же таинственно, как прошлой ночью. И насколько я могу судить, уходили вы не для того, чтобы с кем-то встречаться.
Себастиан с холодным восхищением смотрел на нее.
— Вы очень наблюдательны. Впрочем, я ни капли не удивлен, ведь вы потрясающая женщина.
— Не уверена, что это можно считать комплиментом. Итак, что происходило прошлой ночью? Янтарные глаза Себастиана блеснули.
— Вы действительно считаете, что я стал взломщиком? Прюденс прищурилась:
— Я допускаю, милорд, что, всеми силами пытаясь рассеять скуку, вы могли заняться каким-нибудь недостойным хобби.
— Другими словами, вы решили, будто я превратился в обыкновенного воришку. Я неприятно поражен, что вы обо мне такого низкого мнения.
— Полной уверенности у меня не было, — поспешила успокоить его Прюденс. — В конце концов, деньги вам не нужны. Все говорят, что вы богаты как Крез. Что же вы делали в спальне леди Торнбридж?
— Ваше первое предположение было частично верным. Как я уже пытался вам рассказать, я искал ожерелье. Но ожерелье особенное.
— Что?! — Прюденс в изумлении уставилась на него. — Я вам не верю.
— Но это правда. Ожерелье вовсе не принадлежит леди Торнбридж…
Прюденс моментально заинтересовалась:
— А чье оно?
— Оно принадлежит одной светской даме, которая отдала его леди Торнбридж.
— Зачем?
— Надеялась купить ее молчание, — тихо сказал Себастиан.
— Молчание? Леди Торнбридж шантажировала эту женщину? — догадалась она.
— Именно так. Когда леди Торнбридж потребовала еще драгоценности в обмен на дальнейшее молчание, жертва поняла, что конца вымогательствам не будет. Она решила предпринять какие-то меры, чтобы остановить леди Торнбридж.
Прюденс нахмурилась:
— И она обратилась к вам?
— Нет. К сыскному агенту с Боу-стрит по фамилии Уислкрофт. А он уже связался со мной. Видите ли, мы с ним заключили соглашение, по которому он мне рассказывает о самых интересных делах.
Прюденс, казалось, уже целиком была захвачена этой историей.
— И он пришел к вам?
— Да.
— Как интересно! — едва выдохнула Прюденс. — Ну и как, нашли вы прошлой ночью ожерелье?
Лицо Себастиана расплылось в самодовольной улыбке.
— Признаться, да.
— Где же оно? Что вы с ним сделали?
— Утром оно было возвращено своей законной владелице. Эту часть операции выполнил Уислкрофт.
В подобных делах я предпочитаю сохранять анонимность. Никто, кроме вас, Уислкрофта и моего друга по имени Гаррик Саттон, не знает о моем тайном хобби.
— Понятно. Догадываюсь, почему вы держите его в тайне. А что леди Торнбридж? Она наверняка опять возобновит свои угрозы?
— Сомневаюсь.
— Почему?
— Потому что, прежде чем меня так бесцеремонно прервали — сначала вы, а потом Торнбридж, — я успел оставить в сейфе леди Торнбридж вместо ожерелья записку.
— Записку? — удивилась Прюденс. — Что же в ней написано?
— Только то, что происхождение леди Торнбридж на самом деле отличается от того, каким его представляют высший свет и лорд Торнбридж. Короче говоря, Денси, леди Торнбридж из самых низов, и, если это когда-либо откроется, место в свете для нее заказано.
— Из низов?
— Она очень умное, тщеславное создание, сумевшее пробить себе дорогу в высшее общество. Я нисколько не виню ее за то, что она сумела всех провести и заиметь влиятельного мужа.
Прюденс хмыкнула:
— Другими словами, она немало потрудилась для того, чтобы достичь желаемого, и вы ее за это уважаете, но не одобряете ее страсти к шантажу, не так ли?
— Особенно когда она выбирает жертву, которая сумела пролезть в общество из публичного дома. У леди Торнбридж есть теперь все, что душе угодно, и не стоит прибегать к шантажу другой дамы из высшего общества, происхождение которой ничем не отличается от ее собственного.
— Верно. — Прюденс кивнула в знак согласия. — И вы написали ей об этом в записке?
— Да.
— Но как вы узнали правду о самой леди Торнбридж? — спросила Прюденс.
— У меня есть свои способы вести расследование, как у вас — свои.
Прюденс вспомнилось, как Себастиан недавно потихоньку исчезал с различных балов.
— Методы у вас первоклассные, милорд. Леди Торнбридж удалось обхитрить все высшее общество, но только не вас. Изумительно, Эйнджелстоун! Я восхищаюсь вами!
— Я подозревал, что вы меня оцените.
— Вы отлично поработали, милорд! — Прюденс от радости рассмеялась.
— Благодарю вас.
— Но вдруг леди Торнбридж догадается, что это вы оставили ей записку?
— Сомневаюсь. Даже если сэр Торнбридж расскажет, что обнаружил нас в ее спальне, ей, вероятно, не придет в голову, что существует какая-то связь между мной и запиской, которую она обнаружит в сейфе.
— Почему?
— Во-первых, может пройти не один день, прежде чем она найдет записку. Она ведь не знает, когда ее положили. Во-вторых, даже если ее насторожит тот факт, что меня застали в ее спальне, она вспомнит, что со мной были вы.
Склонив голову набок, Прюденс вопросительно взглянула на него из-под полей шляпки:
— Ну и что?
— Как и все остальные, она решит, что мы уединились наверху, поскольку я хотел соблазнить вас в первой подвернувшейся спальне.
— О Боже! — Прюденс оторопела. Щеки ее вспыхнули.
— Очаровательная картинка, не правда ли?
— Значит, и другие так думают?
— Без сомнения.
Прюденс немного помолчала, пытаясь осмыслить услышанное.
— Конечно, это все объясняет. Хотя надо сказать, вы выбрали себе очень интересное, но довольно опасное хобби, милорд.
— Мне нравится время от времени заниматься им, — признался Себастиан.
— Оно похоже на мое хобби.
— Знаю. — Себастиан легонько стегнул коней. — Выходит, у нас есть что-то общее, не так ли?
— Да. — Внезапно в голову Прюденс пришла одна мысль, и она живо повернулась к Себастиану. — Мне кажется, сэр, мы могли бы объединить наши интересы.
Себастиан осторожно взглянул на нее:
— О чем, черт побери, вы толкуете?
— Почему бы нам не проводить расследования вместе, милорд? Мы с вами могли бы составить отличную пару.
— Как, например, вчера? — грубовато спросил Себастиан. — Разрешите напомнить вам, что благодаря
