Алекса не представляла, что у Гарриет может когда-нибудь закружиться голова. Она посмотрела на Дилана:
— Позволь моей приятельнице уйти. Она здесь абсолютно ни при чем.
— Не могу. — Дилан посмотрел на часы. — Она поднимет тревогу.
— Не бойся, ее саму разыскивает полиция.
— Полиция, слава Богу, меня пока не разыскивает, — хрипло проговорила Гарриет. — Но все равно встречаться с копами у меня нет никакого желания. И вообще, дорогая, зачем при постороннем перебирать грязное белье?
Дилан помрачнел:
— Мне плевать, пусть даже ее разыскивают за убийство. Все равно я эту старуху отсюда не выпущу.
— Милочка, здесь действительно так душно или мне только кажется? — спросила Гарриет.
— Мак, может быть, вам лучше присесть, — участливо проговорила Алекса.
Она показала глазами на ряд крылатых львов. Гарриет поняла мгновенно.
Если бы им удалось спрятаться за этих львов, это была бы настоящая баррикада. Если повезет, то, когда начнется стрельба, одна из них могла бы выскочить за дверь.
— Спасибо, дорогая, пожалуй, я так и сделаю. — Гарриет начала опускаться на одну из коробок. — Доктор советовал мне избегать волнений.
— Не двигаться! — приказал Дилан. — Оставайтесь на месте.
— Как вам угодно, молодой человек, — пробормотала Гарриет и выпрямилась с преувеличенным болезненным усилием. — Вы не возражаете, если я возьму в сумке мои таблетки?
Дилан посмотрел на сумку.
— Возражаю.
— Ты думаешь, тебе удастся так просто выкрутиться? — сказала Алекса. — И не надейся. Траск тебя из-под земли достанет.
Дилан крепче сжал пистолет.
— О Траске я тоже позабочусь. Но позднее. После того, как жертвоприношение успокоит вихри.
— Еще раньше он отвинтит тебе голову. Понял? И вообще, Дилан, все эти разговоры о жертвоприношении — какой-то бред сумасшедшего.
Дилан брезгливо поморщился:
— Просто ты ничего не понимаешь.
— Тогда объясни. Все равно ждешь пяти. Для начала расскажи, как ты узнал, что Фостер Редстоун — мошенник?
— Я Хранитель, и одна из моих обязанностей — быть в курсе финансовых дел «Института». А Редстоуна я начал подозревать еще несколько месяцев назад и включил в список.
— Простите, юноша, — вмешалась Гарриет, — но вы совершенно не производите впечатления человека, разбирающегося в финансах.
Дилан зловеще улыбнулся:
— Прежде чем найти свой путь к «Другим измерениям», я десять лет проработал бухгалтером в одной фирме.
— А что это за список? — спросила Алекса.
— Список тех, кто мешал распространению идеи других измерений. Вначале там было трое. Первым стоял Дин Гатри. Следующим шел Редстоун. Замыкала список Лиз Гатри.
— Боже мой! — прошептала Алекса. Дилан усмехнулся:
— Прежде чем начать действовать, я долго медитировал.
— Наверное, надо было подольше, — сказала Алекса. — И почему ты ждал приезда Траска?
— Потому что решил сразу избавиться от всех троих. Примерно за неделю. А всего лучше было направить подозрения в убийстве Гатри на Траска.
— Ты думал, что начальник полиции Струд не обнаружит между этими смертями никакой связи? — спросила Алекса.
— Да. Впрочем, Струд вообще не стал разбираться с гибелью Гатри.
— И это придало тебе уверенности.
— Вихри находились в постоянном возмущении. В моем распоряжении имелось огромное количество негативной энергии. Это был знак, что я должен продолжать действовать.
— Но после Гатри у тебя все пошло наперекосяк.
Дилан стиснул зубы:
— Вы с Траском испортили такой прекрасный план!
Краем глаза Алекса видела, что Харриет подает ей какие-то сигналы.
Она всеми силами старалась заговорить Дилана, чтобы он перестал обращать внимание на пожилую леди.
— А что с Лиз? — спросила Алекса. — Она жива?
Глаза Дилана сверкнули.
— Умирать для нее пока было рановато. Потому что это подозрительно, когда жена погибает вскоре после своего бывшего мужа.
Алекса впилась ногтями в дневник.
— И сразу же могли возникнуть вопросы насчет ее завещания. Могу поспорить, что все свое состояние она оставила «Институту».
Дилан прищурился:
— Ты знаешь про завещание?
— Мы с Траском вычислили.
— Да, все, чем владеет Лиз, после ее смерти перешло бы «Институту».
— И ты был тем персональным гуру, который в то утро заставил ее уехать?
Дилан еще сильнее сжал рукоятку пистолета.
— Когда она сказала мне, что через час ты приедешь к ней для разговора, я немедленно принял решение. — Он усмехнулся. — Это было несложно, потому что она мне слепо повиновалась. Я сказал, что энергетическая обстановка в Авалоне для нее очень опасна, — что в известной степени было правдой, — и порекомендовал, то есть приказал, как можно скорее уехать и без моего указания не возвращаться.
— А сам после ее отъезда решил дождаться меня?
Пистолет в руке Дилана слегка дрогнул.
— Нет, я последовал за ней. Но потом вспомнил о дневнике и решил его забрать.
— Ты не хотел, чтобы я его обнаружила?
— Да, не хотел. Там могло быть упомянуто мое имя. Я вернулся за ним и увидел твою машину.
— И что дальше?
— Я решил проучить тебя как следует. Моя машина стояла выше по дороге. Я надел халат, в котором занимался с Лиз медитацией, и вошел через переднюю дверь. У меня был ключ. На кухне взял нож. Вначале я действительно хотел только напугать тебя, взять журнал и уехать.
— Верится с трудом.
— Это правда. — Дилан нахмурился. — Но потом мне пришло в голову, что вихри предоставляют мне удобный случай избавиться от тебя.
— Но не получилось, — сказала Алекса. — Правда, это неприятно, когда на тебя сверху летят камни?
— Дрянь! — Дилан направил на Алексу пистолет.
— Извините, молодой человек, — произнесла Гарриет с дрожью в голосе, — но мне кажется, что если я сию минуту не присяду, то потеряю сознание.
— Ладно, садитесь, — снизошел Дилан после недолгих колебаний.
Гарриет грациозно опустилась на коробку позади ряда крылатых львов, так что видны были только ее голова и плечи, и благодарно улыбнулась:
— Спасибо, мальчик. Вы такой добрый.
Дилан бросил взгляд на часы.
