— Я хочу сказать, что не совсем уверена, что он явился к нам на помощь. После его странного вчерашнего доклада я задумалась — может быть, правы Хейден и Морин, твердящие, что Люк собирается нас уничтожить.
— Джастина, я знаю наверняка — это не тот случай. Если доклад Люка оказался чуть-чуть расплывчатым, то только потому, что он все еще собирает информацию, будучи истинным приверженцем принципа: перед тем как действовать, следует накопить необходимые сведения. Судя по всему, Люк всегда работает с компьютером.
— Не знаю, Кейти, не знаю. — Джастина откинула голову на спинку кресла и посмотрела на надвигающийся с моря туман. — Всю жизнь я была уверена в себе. И всегда пыталась делать то, что лучше для семьи и для компании. Но позже начала понимать, сколько наделала ошибок.
— Все ошибаются, — спокойно ответила Кейти.
— Существует возможность того, что Люк прибыл сюда ради уничтожения «Гилкрист, инк.». Я убедила сама себя, что раз уж он приехал, то захочет стать частью корпорации и полноправным членом семьи. Но я могла ошибаться.
Кейти старалась выбирать слова.
— Не знаю, собирается ли он руководить компанией постоянно, но я не верю, что в его планы входит ее уничтожение.
— А почему бы ему не загореться желанием стереть корпорацию с лица земли? — Уголки губ Джастины печально опустились. — Откуда взяться его привязанности ко мне? Никто в семье меня не любит.
От изумления глаза у Кейти стали совсем круглыми.
— Джастина, как вы можете такое говорить?
— Это правда, Кейти. Ты сама все знаешь. О да, конечно, они терпели меня все эти годы, но только потому, что кошелек находился у меня в руках. Они приходили к ужину, когда я этого требовала. Посещали меня в день рождения и приносили подарки — из чувства долга. Но истина в том, что никто из них по- настоящему не любит меня. И довольно часто мне кажется, что Морин сейчас меня просто ненавидит.
— У нее нет ненависти к вам, — спокойно возразила Кейти. — Она вас боится.
Джастина нахмурилась.
— Боится меня? Какая глупость с ее стороны. Морин всегда не хватало твердости характера. Что, по ее мнению, я могу ей сделать?
Кейти сделала глоток чая.
— Не ей лично. Мне кажется, ее пугает то, что вы можете сделать с ее семьей.
— Совершеннейший вздор!
— Нет, не вздор, — твердо возразила Кейти. — Тридцать семь лет назад вы произвели на нее неизгладимое впечатление, когда выгнали из дома мать Люка и собственного сына. Все эти годы Морин изо всех сил старалась понравиться вам, чтобы из-за нее вы не поступили так же с Хейденом и вашими внуками. Все эти годы ваша невестка жила с тяжестью ответственности на плечах.
Джастина побледнела.
— О Господи. Ты говоришь серьезно?
— Да. И если хотите знать, у нее есть все причины для беспокойства. Вы никогда не были самой чуткой и понимающей свекровью.
— Потому что я никогда не принимала навязчивое пристрастие Хейдена к стеклу? — гневно взорвалась Джастина. — А чего от меня ожидали, когда я узнала, что он предпочитает тратить впустую время на искусство, вместо того чтобы исполнить свой долг?
— Вы могли согласиться с его решением, — мягко предположила Кейти. — Это жизнь Хейдена. И у него есть полное право распоряжаться ею по своему усмотрению. Вы же сами распоряжались собой.
— Почему ты так думаешь? — воскликнула пожилая женщина. Ее глаза горели яростью. — Хочу тебе кое-что сказать, Кейти. Этого я никогда не говорила ни одной живой душе. Мне никогда не хотелось взваливать на себя руководство «Гилкрист, инк.». Но, когда умер муж, мне было всего двадцать четыре года. Я оказалась одна с двумя сыновьями на руках. Все, что осталось от покойного, — убогий маленький ресторанчик на набережной, приносящий каждый месяц лишь убытки.
— Джастина, пожалуйста. Вам не следует объяснять мне все это. Я знаю всю историю. — Кейти опустила чашку на блюдце, подошла к креслу Джастины и, наклонившись, обвила руками напрягшиеся плечи пожилой женщины.
— Я работала день и ночь, чтобы заставить эту забегаловку приносить прибыль, — шептала Джастина. — Мне приходилось заботиться о моих мальчиках. Я вынуждена была найти какой-нибудь выход, чтобы они не голодали. И никогда бы не смогла пережить этот первый год, если бы надо мной не сжалились твои дедушка с бабушкой.
— Знаю. Они хотели вам помочь. Вы были молодой одинокой матерью, стремящейся проложить свой путь в жизни. Дедушка уважал вас. Он всегда уважал тех, кто тяжко трудится.
Джастина не отводила глаз от серой линии горизонта.
— Они давали мне советы. Присылали клиентов. Уговаривали моих поставщиков продолжать доставлять в ресторан продукты, даже когда я не могла оплачивать счета. Потом сами заплатили им, чтобы быть уверенными, что я получу все, что нужно. Я всем — и «Гилкрист, инк.»в том числе — обязана твоим дедушке и бабушке, Кейти. Они поддерживали мое дело весь первый год, пока ресторан не начал приносить доход.
Кейти улыбнулась про себя. Как типично для Гилкристов сверхдраматизировать события, включая и собственную благодарность.
— Мне кажется, что вы преувеличиваете. Корпорация так разрослась потому, чтобы вы упорно потрудились. Мои бабушка и дедушка поддержали вас на плаву тот первый год, но все остальное вы сделали сами.
— Я должна им куда больше, чем смогу когда-либо отдать, — продолжала старуха, словно не слыша слов Кейти. — Я пыталась. Господь — свидетель, это чистая правда. Но все развалилось, когда Торнтон сбежал со своей секретаршей.
Кейти напряглась.
— Вы хотите сказать, что устроили роман между моей матерью и вашим сыном, чтобы отплатить моей семье?
— Самое меньшее, что я могла сделать, — с тоской отозвалась Джастина. — Это бы всем принесло только пользу. Такой брак предполагал слияние двух сетей ресторанов. На свет появилась бы империя, удвоившая состояние обеих семей. Соединились бы Квиннеллы и Гилкристы. Все, казалось, уже устроилось.
— Мой Бог, — прошептала Кейти. «Гилкристы никогда не ограничиваются полумерами», — подумала она.
— Не знаю, куда бы нас все это привело, — продолжала Джастина. — Но получилось не так, как я планировала. А теперь, когда приехал Люк, всё вообще может пойти кувырком.
— Что касается Люка, то у него своя тактика. Нам остается только подождать и посмотреть, что случится дальше.
— Я не люблю ощущения, когда теряешь контроль над ситуацией, — пробормотала Джастина.
— Если вам нужен был кто-то, кого можно было бы контролировать, вам не следовало брать Люка на работу, — сказала Кейти. — Пытаться контролировать вашего старшего внука все равно что ехать верхом на тигре.
— Другими словами, это опасная поездка, но если мы попытаемся слезть сейчас, то нас всех сожрут?
— Боюсь, что так, — согласилась Кейти.
Вечером этого дня Люк и Зик подошли к коттеджу Кейти ровно в шесть тридцать. Поднимая руку, чтобы постучать, хозяин посмотрел сверху вниз на собаку.
— Веди себя приличнее, если хочешь, чтобы тебя пускали в дом. Не смей больше воровать оставшийся соус со стола в кухне.
Зик, державший в зубах миску, взглянул на Люка совершенно невинными глазами. Крупному зверю пришлось напрячь все свои силы, чтобы придать им такое выражение.
