вошли вы с Вейлом, а потом и Энтони. Не успела я подойти, как ты направился к двери. И тут я поняла, что ты до чего-то докопался. Куда мы едем?
— Я собирался навестить уличную женщину по имени Мэгги, — спокойно пояснил Тобиас. — И к твоему сведению, она не имеет никакого отношения к Медузе.
— Вздор. Не хочешь же ты, чтобы я поверила этой бессмыслице? С чего это вдруг ты бросился к какой- то шлюхе, да еще в такую ужасную ночь, если не…
Она внезапно осеклась и потрясенно уставилась на него, очевидно только сейчас сообразив, по какой именно причине джентльмен может навестить проститутку. Невыносимая боль медленно, подобно ядовитой змее, кольцами разворачивалась в ее душе. Сердце куда-то покатилось…
Она пыталась что-то сказать, но язык не слушался.
— Нет, радость моя, я собрался посетить сию легкомысленную особу вовсе не по этой причине. По- моему, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы предположить такое.
Облегчение затопило ее. Ну разумеется, Тобиас никогда не опустился бы до продажных женщин! Он не предаст ее. Что это с ней такое?
Усилием воли она собрала разбредшиеся мысли и плотнее закуталась в одеяло.
— Но объясни же, в чем дело! Я имею право знать!
Он так долго молчал, что она уже отчаялась дождаться ответа.
— Ты права, — вздохнул он наконец. — Действительно имеешь право. Не вдаваясь в подробности, скажу только, что эта Мэгги развлекала Пеллинга во время его пребывания в Лондоне.
Пораженная Лавиния молча уставилась на него, но, вспомнив, что в таком виде выглядит не слишком привлекательно, встряхнулась и с трудом выдавила:
— Значит, все дело в Пеллинге? Не понимаю.
Тобиас облокотился на окно.
— Я подумал, что будет лучше последить за ним, пока он не уберется из столицы. Энтони расспросил прислугу в гостинице и узнал, что он часто приводил к себе потаскушку. Я хочу поговорить с ней.
— Но зачем? Что ты надеешься узнать?
— Возможно, ничего, — пожал он плечами. — Но мне не нравится тот факт, что Пеллинг и Хадсон появились в городе одновременно.
— По-моему, мы согласились, что все это лишь совпадение.
— А вот я в этом не уверен.
— Поэтому и стал следить за Пеллингом?
— Именно.
— Да-а… — протянула Лавиния, не зная, что на это сказать. Может, стоит пожурить его за то, что не сказал всю правду? С другой стороны, он ведь за нее беспокоился! Нет, лучше приберечь лекцию на потом.
— Думаю, ты не узнал ничего особенно тревожного.
— Должен признать, что немного тревожусь за Мэгги. Женщины, с которыми Пеллинг имеет дело, всегда плохо кончают, а Энтони с величайшим трудом ее отыскал.
— Понимаю; — вздрогнув, прошептала Лавиния.
— Хочу убедиться, что она цела и невредима. И задать ей несколько вопросов насчет того, что делает Пеллинг в городе.
— Но он и не пытался отыскать меня, — возразила Лавиния. — Хотя в свое время, как тебе известно, обвинил меня в гибели жены. Но скорее всего он уже обо мне забыл.
— Возможно. Но ситуация мне неприятна.
Лавиния слегка улыбнулась и кивнула.
— Видишь ли, — вздохнул Тобиас, поглядывая в окно, — в этом и состоит наше дело. Приходится искать, ошибаться, задавать вопросы, пока наконец не получишь нужных ответов.
— Совсем как наши отношения, — пробормотала она себе под нос.
— Ты о чем? — удивился он.
— Так… просто некоторые размышления.
Она вымучила жизнерадостную улыбку, хотя на душе скребли кошки. До чего же у них странная связь! Обоих нельзя назвать трусами, однако же во всем, что касалось сугубо личного, оба словно шли по канату, боясь нарушить хрупкое равновесие и свалиться в пропасть.
Правда, может, это всего лишь ее точка зрения? Ибо Тобиас, кажется, вовсе не видел ничего необычного или странного в их романе. Что ж, ведь он мужчина. А мужчины гораздо меньше подвержены эмоциям и относятся к делам сердечным куда проще, чем женщины. Если смотреть в корень вещей, для него все сводилось к физическому удовлетворению, хотя Тобиас иногда жаловался на некоторые неудобства, связанные с местами их свиданий. Наверное, для него было вполне достаточно регулярно встречаться с пылкой любовницей, а на большее он и не рассчитывал.
До самой Катт-лейн оба молчали. Когда экипаж наконец остановился, Лавиния выглянула и увидела одинокий газовый фонарь, льющий тусклый желтый свет на крыльцо дома. В некоторых окнах горели свечи. За тонкими занавесками двигались силуэты.
Тобиас открыл дверцу, спустился вниз и, сжав талию Лавинии, помог ей выйти.
— Мы не задержимся, — сказал он, бросив кучеру несколько монет. — Будьте добры нас подождать.
— Хорошо, сэр, — кивнул кучер, стараясь рассмотреть деньги. Очевидно довольный платой, он сунул деньги в карман. — С места не тронусь, сэр.
— Пойдем.
Тобиас взял Лавинию за руку и повел к темному устью узкой улочки.
— Чем скорее мы отыщем Мэгги, тем скорее вернемся на бал.
Лавиния, не споря, закуталась в одеяло, словно в тонкую индийскую шаль, и пошла вперед.
Дома по обе стороны мостовой тоже были освещены. Тобиас подошел к каменному крылечку и постучал молотком. Звук глухим эхом пронесся в воздухе.
На стук никто не ответил, но Лавиния услышала, как наверху открылось окно. Через подоконник перегнулась женщина со свечой в руке. Пламя освещало резкие черты лица и глубоко запавшие провалы глаз. На ней был лишь халат, да и тот распахнутый. Сей предмет туалета обнажал тощие плечи и мешочки грудей, так что всякий прохожий мог любоваться ее прелестями.
— Эй, вы там! — пьяно окликнула она. — Хотите поразвлечься?
Тобиас отступил от двери.
— Мы ищем Мэгги, — сообщил он.
— Ну и ну! Повезло, значит! Считайте, вы ее нашли! — заорала Мэгги, едва не падая из окна. — Но вижу, вас тут двое и твоя подруга — леди? Значит, вы один из тех, кто любит смотреть, как две бабы забавляются друг с другом? За такое гоните отдельную плату!
— Мы всего лишь хотим поговорить, — поспешно вмешалась Лавиния. — И разумеется, заплатим вам за труды.
— Поговорить?! — Мэгги немного подумала и пожала плечами. — Да мне все равно, лишь бы денежки давали! Поднимайтесь! Первая комната наверху.
Тобиас толкнул дверь, оказавшуюся незапертой. На стене в железном подсвечнике коптила свеча, освещая узкий коридор и обшарпанную лестницу.
— Попытайся удержаться от искушения переплатить ей, — предупредил Тобиас, — тем более что деньги пойдут из моего кармана.
— Разумеется. У меня нет ни пенни. Дамы никогда не берут денег на балы.
— Почему-то это меня не удивляет.
Он пропустил ее вперед, а сам пошел сзади, задержавшись только для того, чтобы закрыть дверь.
Они уже почти взобрались наверх, когда Лавиния услышала оглушительный стук ударившейся о стену двери. В переднюю вбежали двое оборванцев и ринулись на Тобиаса. Свет зловеще поблескивал на лезвиях кинжалов.
— Тобиас! Сзади!
Он, не отвечая, обернулся, схватился за перила и выбросил вперед ногу в высоком сапоге. Пинок
