остыл.
Лавиния вспомнила ужасную судьбу Джессики, жены Пеллинга.
— Вам еще очень повезло.
— И то правда. Ублюдок наверняка прикончил бы меня.
— И что он сделал после того, как вмешалась ваша подруга? — допытывался Тобиас.
— Повернулся и как ни в чем не бывало убрался восвояси. Словно ничего и не случилось. И по правде сказать, вроде как повеселел. Не то чтобы очень, но мигом успокоился. И с тех пор, слава Богу, носа не кажет.
Тобиас задумчиво нахмурился.
— А что ты ему сказала?
— Да ничего особенного. Пустяки какие-то, — отмахнулась Мэгги, сморщив нос. — Ей-же-ей, понять не могу, с чего он вдруг вскинулся.
— Пустяки? Что за пустяки? — переспросила Лавиния.
— Всего-навсего посмеялась из-за галстука.
У Лавинии кровь застыла в жилах.
Тобиас, не двигаясь с места, насторожился. Как охотник, почуявший запах добычи.
— Какого галстука? — спросил он очень тихо.
— Да пришел он б'з галст'ка, — пробормотала Мэгги, пьяно проглатывая слова. — Одет так, быдто только щас из клуба или с бала, да только галст'ка не видать.
Лавиния встретилась глазами с Тобиасом.
Немыслимо, подумала она. Невозможно…
— Странно как-то, — продолжала Мэгги. — Вр'де бы его камардин одевал… забыл, что ли… вот я и посмеялась… Мол, так спешил ко мне, что стал разд'ваться еще до прихода. Спр'сила, где он потерял чертов галст'к. Тогда он и взбесился от злости.
Глава 27
— Я знал, что тут есть связь! — воскликнул Тобиас, садясь в кеб рядом с Лавинией и захлопнув дверцу. — Связь между Хадсоном и Пеллингом. Слишком уж странное совпадение, когда сразу двое твоих знакомых одновременно появляются в Лондоне!
Свирепое, яростное выражение его глаз, как у ястреба, готовящегося унести цыпленка, действовало Лавинии на нервы. В такие минуты она особенно остро ощущала опасность, таившуюся в этом человеке. Но при этом боялась не за себя. За него. В таком состоянии он был склонен рисковать, и рисковать неоправданно. А ведь новое открытие требует логических рассуждений. Отнюдь не немедленных действий.
— Нам следует двигаться медленно и осторожно, — начала она. — Да, пропажа галстука в ту ночь, когда задушили Селесту, — совпадение чрезвычайно странное. Но откуда нам известно, что они были знакомы?
— Подозреваю, что Пеллинг по какой-то причине тоже охотится за браслетом. Вполне возможно, он нанял Хадсона украсть Медузу. Или стал любовником Селесты. Так или иначе, именно к нему она пришла на свидание. И именно он убил ее, либо в ссоре, либо потому, что больше не нуждался в ее помощи.
— И слишком поздно понял, что она спрятала драгоценность, перед тем как встретиться с ним на складе?
— Безупречное умозаключение, — удовлетворенно заявил Тобиас. Но Лавиния предостерегающе подняла руку:
— Не совсем. Подумай еще немного, Тобиас! Если Говард знал о соучастии Пеллинга, значит, понял, кто убийца. Зачем же ему было в таком случае нанимать нас?
— Я же говорил: Говард ищет не справедливости, а пропавший браслет. Должно быть, сообразил, что у Пеллинга его нет, вот и пустил нас по следу в надежде, что мы перевернем небо и землю, но найдем чертову Медузу раньше Оскара.
— Да, но к чему Пеллингу браслет? — настаивала Лавиния.
— Он коллекционер?
Лавиния постаралась припомнить беседы с Джессикой Пеллинг.
— Честно говоря, не знаю. Джессика никогда об этом не упоминала. С уверенностью могу сказать только, он достаточно богат, чтобы позволить себе любую прихоть.
— Кажется, я знаю кое-кого, кто мог бы ответить на этот вопрос.
Через полчаса Вейл и Джоан Дав вышли на веранду, где дожидались Тобиас и Лавиния вместе с Эмелин и Энтони. Эмелин успела найти и принести плащ Лавинии. Вейл хладнокровно рассматривал взъерошенного, помятого Тобиаса.
— Интересно, — протянул он, подняв брови. — Энтони уведомил, что вы хотите проконсультироваться со мной, но опасаетесь в таком виде входить в бальный зал. Теперь я понял, в чем дело. Не возражаете, если я спрошу, что случилось?
— Это долгая и довольно скучная история, — пробормотал Тобиас. Лавиния крепко схватила его за руку.
— Видите ли, его только сейчас пытались зарезать. Двое неизвестных.
— Очевидно, им это не удалось, — кивнул Вейл. — Мои поздравления, сэр.
— Мне вовремя помог партнер, — пояснил Тобиас, взглянув на Лавинию.
Вейл наклонил голову.
— Вижу, вы двое составили прекрасную команду.
— Совершенно верно, — твердо заявила Лавиния.
Вейл повернулся к Тобиасу:
— Что я могу для вас сделать?
— Вы, случайно, не знаете, собирает ли Пеллинг антиквариат?
Вейл ответил не сразу. У Лавинии создалось впечатление, что он тоже руководствуется некоей внутренней логикой.
— Насколько я знаю — нет, — медленно выговорил он наконец. — Разумеется, все возможно. Я не могу претендовать на знакомство с каждым серьезным коллекционером в стране. Но не слышал, чтобы Пеллинг интересовался древностями с точки зрения ученого. Он никогда не пытался присоединиться к ценителям.
Лавинии сразу стало легче на душе. Она и не сознавала, что до сих пор боялась дышать. Вот тебе и блестящие теории Тобиаса!
Она украдкой посмотрела на него, чтобы понять, как он воспринял плохие новости.
К ее удивлению, он даже не изменился в лице.
— Хадсон хочет получить браслет по причинам, ничего не имеющим с научными интересами, — возразил он. — Возможно, Пеллинг тоже одержим Голубой Медузой — только вот почему?
Лавиния нахмурилась.
— Мэгги сказала, что Пеллинг буквально взбесился, когда пришел к ней в ночь после убийства. Если он действительно сошел с ума, кто может понять резоны безумца?
— К сожалению, у нас нет улик, — заметил Тобиас. — Сомневаюсь, что мы сможем притянуть к суду Хадсона, но Пеллинг — преступник, которого нужно остановить. Если вы согласны, Вейл, мы можем попытаться заманить его в ловушку. Заставить признаться в присутствии двух свидетелей, чьи показания не подвергаются сомнению.
— Предполагаю, что один из свидетелей — это я, — хмыкнул Вейл. — Кто второй?
— Крекенберн.
Вейл задумчиво покачал головой.
— Что же, может, и выйдет. Как вы намереваетесь обставить сцену?
Тобиас раздвинул губы в улыбке.
— С помощью мистера Найтингейла.
Вейл, немного подумав, кивнул.
— Если повезет и у нас хватит времени, мы можем поставить капкан сегодня, — добавил Тобиас.
Даже в полумраке веранды Лавиния смогла различить холодное удовлетворение в глазах обоих мужчин.
