Но вот наконец это случилось… Клара содрогалась, как пораженная молнией. Гарет мог бы поклясться, что видит вспышки. Губы ее раскрылись, и громкий изумленный крик сорвался с них. Этот крик женского блаженства и безграничного удивления оборвался, едва родившись, но Гарет все же успел убедиться в том, что подозревал с самого начала, — какие бы чувства ни испытывала Клара в объятиях его предшественников, она так и не познала сладости собственного удовлетворения.
Она содрогалась с такой страстью, какую Гарет и не надеялся пробудить в женщине. Она извивалась в сладких конвульсиях. И все это сделал он, Гарет. Она поднималась, она раскрывалась, она доверяла ему свое тело. Она была волшебным, сказочным созданием, покорившим его чувства. Гарет был буквально околдован ее стремительной капитуляцией. Она дрожала как цветок на ветру. Гарет едва не выплеснул свое семя от жгучего наслаждения. Завтра утром и Николас, и даже Раймонд де Колевилль станут для нее лишь скучными далекими воспоминаниями.
— Гарет! Гарет! Гарет… — Она судорожно ловила ртом воздух. — Что ты сделал со мной, Гарет? Что ты сделал?
— Ничего такого, что нельзя было бы повторить до рассвета еще много, много раз.
Он подождал, пока Клара успокоится. Когда наконец она перестала дрожать, Гарет вытянулся поверх ее мягкого безвольного тела.
И заглянул в ее ошеломленное лицо.
Он улыбнулся.
Клара смотрела на него, онемев от безмерности свершившегося. Тени пробегали по ее лицу. Смущение и радость, любопытство и задумчивость сменяли друг друга.
Впервые Гарет видел ее такой растерянной.
Его улыбка превратилась в понимающую усмешку.
Он расхохотался бы, если бы не сгорал от желания. Викмерский Дьявол был тверд и несгибаем, как Окно в Преисподнюю, но далеко не так холоден. Совсем наоборот. Он весь горел и знал, что существует единственный способ погасить огонь, пляшущий в его чреслах.
Усевшись на кровати спиной к Кларе, он принялся сбрасывать одежду.
Трясущимися от вожделения руками расстегнул пряжку широкого ремня, отбросил его прочь.
— Вы… вы испытали то же, что и я? — тихо спросила Клара. Голос ее был слаб и безжизнен.
— Не совсем. Клянусь, я был близок к этому, но сдержался, чтобы не выплеснуться прямо в ваши прекрасные белые простыни. Можете быть уверены, я приберег все для вас, мадам.
Он скинул камзол и швырнул его на пол вслед за поясом.
— Вы хотите сказать, что еще не испытали эти… эти странные ощущения?
Упершись локтем в колено, он стащил с ноги кожаный башмак.
— Не волнуйтесь, мадам, вы узнаете о моих странных ощущениях, когда я войду в ваши шелковые ножны. — Уголок его рта снова дернулся вверх. — Если, конечно, собственные чувства оставят вам возможность обращать внимание на мои.
Клара резко села на постели:
— Клянусь ночными туфельками святой Эрмины, но брак гораздо более странная вещь, чем я о нем думала.
— Позже мы обсудим вместе все его странности.
— Но это невозможно!
— Гром и молния! — Он замер со вторым башмаком в руке. Потом медленно повернулся к Кларе:
— О чем это вы говорите?
— Я не знала, что вы сможете пробудить во мне столь сильные ощущения. — Откинув волосы с глаз, Клара с беспокойством взирала на Гарета. — И что вы столкнетесь с таким сильным искушением, милорд.
— Клара, я понятия не имею о том, какими были в постели Николас и Раймонд, но обещаю, что…
— Раймонд де Колевилль никогда не был моим любовником! — Схватившись за ворот своей развязанной рубашки, Клара вскочила на колени среди сбившихся простынь. Глаза ее сверкали. — Не был им и Николас Сиабернский, хотя мне почему-то никто не верит! Клянусь, я устала убеждать всех в своей невинности!
Гарет коснулся рукой ее руки:
— Успокойся, Клара. Тебе не надо убеждать меня в своей невинности. Для меня это не имеет значения.
— Вы правы, — нахмурилась Клара. — Больше вы никогда не услышите от меня ни слова об этом.
— Даю вам такое же обещание, мадам.
— Говоря откровенно, моя невинность касается только меня.
— Согласен. Что сделано, то сделано.
— А раз так, — сладенько протянула она, — то я, вне всякого сомнения, взошла на это ложе по меньшей мере столь же чистой и непорочной, что и вы, муж мой.
— Несомненно, — поморщился Гарет.
— Ни один мужчина не вправе требовать большего от своей жены.
Гарет почувствовал, как вспыхнуло его лицо. Неужели она насмехается над ним? Глаза его сверкнули.
— Может быть, мы поговорим о чем-нибудь другом, мадам?
— Вы правы, милорд. — Лицо ее разгладилось. Она легонько коснулась его руки. — Сейчас не время обсуждать наше с вами целомудрие или его досадное отсутствие.
— Да. — Он не нашелся что еще ответить. Он вообще не желал больше ничего обсуждать. Он просто хотел любить свою жену. Неужели это так много, раздраженно подумал Гарет.
— Сейчас важно другое, — сухо продолжала Клара. — Только теперь я поняла, какие сильные чувства способен вызвать мужчина вашего склада, милорд.
— Моего склада? — прищурился Гарет.
— Я убедилась в том, что вы мужчина сильных страстей, сэр Гарет.
— А я убедился, что вы женщина, внушающая сильные страсти, леди Клара.
— Я осведомлена об этой своей способности, — заверила она.
— Не сомневаюсь, мадам. Вы закончили? По-моему, мы исчерпали тему. — Он отшвырнул второй башмак и поднялся, чтобы снять через голову рубаху.
Клара задумчиво наморщила лоб и продолжала.
— Мне представляется, что нам следует держать в узде сии разрушительные силы, в противном случае они могут взять верх над вашей волей, милорд.
Гарет так и замер с поднятыми руками. Он стиснул зубы, сосчитал до трех и осторожно разжал пальцы. Серая рубаха скользнула обратно ему на плечи.
— Что вы сказали? — тихо переспросил он. Тревога на ее лице стала еще заметнее.
— Я сказала, что теперь нам предстоит проявлять предельную осторожность, дабы защитить вас, милорд.
— От чего?! — вскричал он, потеряв терпение. Глаза ее широко распахнулись, однако скорее от удивления, чем от страха.
— Вы кричите, милорд.
— Нет, мадам, — процедил он сквозь зубы. — Пока еще нет. Но скоро закричу. Очень скоро, мадам.
— Вот вам еще одно доказательство, — грустно вздохнула Клара.
— Доказательство чего?
— Силы ваших страстей, конечно. — Она понимающе улыбнулась, — Я вижу, что горячая кровь способна заставить вас забыть о нашем соглашении.
— Ах, вот оно что…
— Да, милорд. Как ваша жена, я должна помочь вам справиться с искушением. Ради вас и ради нашей будущей дружбы, я обязана встать на защиту вашей чести.
…Неужели он потерял голову и выпил лишнего за судебным столом? По он никогда не позволит себе напиваться! Нет-нет, он не пьян, но почему так путаются мысли?..
— Исполняя супружеские обязанности, я подвергаю опасности свою честь?! Это вы хотите сказать,
