— Наверное, вам это кажется очень вульгарным…
— Это не просто вульгарность. Это наглая, бессовестная ложь! Когда я снял вас со стены и посадил перед собой, я только что закончил тяжелый четырехдневный переход. И все это время я ни разу не мылся — разве что споласкивал лицо и руки. От меня несло потом, лошадью и грязью, мадам.
— Да. Но помимо всего было и кое-что еще… И я сразу почувствовала это.
— Но от меня пахло совсем не как от любимого!
— А чем, по-вашему, пахнут любимые, милорд? — спросила она.
— Откуда я знаю! Розами, гвоздикой и лавандой, наверное… Во всяком случае, не лошадью, потом и грязью.
— Возможно, вы правы относительно других, милорд. — Клара нежно взяла его лицо в свои ладони. — Но для меня существует только ваш запах. Я узнала его с первого дня, еще не догадываясь, что это запах любимого. Я знала лишь одно, что вы пахнете правильно.
— И что же это за запах?
— Запах бури и ветра, запах предрассветного моря. Яростный, волнующий аромат, который оглушил меня и заставил кровь забурлить в жилах.
— Клара. — Он разжал объятия, позволив ей соскользнуть вниз. — Клара… — И прижался губами к ее губам.
Скорее всего, это страсть заставляет ее верить, что она любит его, подумал Гарет. Она до сих пор никак не привыкнет к новым для себя чувствам. Или называет любовью свою склонность давать приют и заботу бездомным.
А может быть…
А может быть, она в самом деле любит его?
Он боялся поверить в это, но не собирался упускать того, что само шло в руки.
Клара обняла его за шею и с готовностью приоткрыла губы. Гарет чувствовал, как ее пальцы запутались в его волосах, — и задрожал от страсти.
Непреодолимое желание охватило его — так было каждый раз, когда он держал в объятиях эту женщину. Но теперь он вдруг почувствовал что-то еще… Он должен защитить ее. Спасти. У него нет ничего дороже Клары.
Он еще крепче обнял ее. И это было уже нечто гораздо большее, чем вожделение. Гарет понимал, что должен беречь Клару гораздо сильнее и ревностней, чем до сих пор берег свой меч.
Окно в Преисподнюю было всего-навсего орудием смерти.
А Клара была жизнью.
— Черт бы побрал этот туман! — проворчал Ранульф. — Боюсь, мы не разглядим сигнальных огней нашего дозора, прочесывающего скалы.
— Да. — Держась обеими руками за перила, Гарет всматривался в мутную ночь. — Но, с другой стороны, надо быть сумасшедшим, чтобы решиться в такую ночку плыть сюда от Сиаберна. Сегодня проще простого сбиться с курса и утонуть.
— Вы правы, милорд, — кивнул Ранульф. — Но кто знает, что на уме у этого колдуна!
Гарет строго посмотрел на него:
— Только не говори мне, что веришь в россказни мальчишки-менестреля! Мы имеем дело не с колдуном, Ранульф. Наш враг всего-навсего очень неглупый малый, готовый идти на все ради своей цели.
— Да, милорд.
— Ты боишься, что мы не справимся с Лукрецием де Валемоном?
— Нет, не боюсь! — Тлеющие угли жаровни бросали неверные, трепещущие тени на юное лицо Ранульфа. — Как сказала наша госпожа, колдун не стоит вашего мизинца!
— Спасибо, Ранульф.
— Но все же я никак не могу избавиться от мысли, что нам было бы сейчас гораздо спокойнее, не пошли мы людей в Лондон с купцом!
— Вот потому-то мне и кажется, что наш колдун очень скоро попытается испытать судьбу! — сказал Гарет.
— Вы думаете, ему известно, что у нас мало людей? — нахмурился Ранульф.
— Да.
— Неужели он так могуществен, что, призвав на помощь черную магию, смог узнать о нас все? — в ужасе спросил юноша.
— Нет, — улыбнулся Гарет. — Он сделал это вполне земным способом. Простым наблюдением. Колдун был на ярмарке в Сиаберне и без труда мог пронюхать о наших планах дать охрану купцу. После этого ему оставалось лишь оценить наши оставшиеся силы.
— Ну конечно! — с облегчением перевел дух Ранульф. — Простите меня, милорд. Кажется, я и впрямь придал слишком большое значение рассказам Даллана. Если верить ему, колдун может появляться в любом месте и так же неожиданно исчезать.
Послышался скрип шагов по деревянной лестнице, ведущей в башню. Гарет обернулся. В проеме появилась Клара, несущая в каждой руке по большой дымящейся кружке. Прячась от холода, она накинула на голову капюшон своего зеленого плаща. Свет от жаровни упал на ее спокойное, сосредоточенное лицо.
— Вам следует погреться горячим питьем, — сказала она.
— Благодарю. — Гарет взял у нее кружку. Он заглянул в глаза жены, и сердце его согрела сияющая в них нежность.
— Благодарю, миледи, — взял кружку Ранульф. — Вы понимаете все тяготы ночного дозора.
Клара подошла к перилам и всмотрелась в темный ночной туман:
— Через пару часов рассветет, но даже с восходом солнца ничего нельзя будет различить в таком тумане. Как вы увидите сигнальные огни?
— Мы их и не увидим. — Гарет отхлебнул глоток горячей похлебки. — Если что-нибудь случится, сюда пришлют гонца с известием.
— Понятно! — кивнула Клара. — И как мне в голову не пришла такая простая мысль!
— Вам и не следует забивать себе этим голову, — хмыкнул Гарет. — Предоставьте мне заниматься подобными пустяками. Уверяю вас, я справлюсь.
Ранульф тихонько захихикал над своей чашкой. Гарет сурово посмотрел на него. Юный часовой поспешно придал лицу глубокомысленное выражение.
Клара, казалось, не обратила никакого внимания на этот эпизод. Она обхватила себя руками и потерла озябшие плечи.
— А вам не кажется, что туман нынче пахнет как-то особенно неприятно?
— Да нет. — Гарет положил руку на рукоять Окна в Преисподнюю. — Туман как туман, и пахнет туманом. Ночью и сыростью.
Клара принюхалась:
— Нет, я чувствую еще кое-что.
— Что вы чувствуете, миледи? — спросил Ранульф.
— Я не знаю… Что-то необычное… и очень неприятное.
Вдалеке раздался громкий стук копыт. Слабый свет сигнального факела пробился сквозь туман.
— Отворяйте ворота! — прокричал знакомый голос. — Я прибыл с новостями.
Ранульф перегнулся через край башни и всмотрелся в фигуру всадника, вынырнувшую из тумана.
— Это Малден Комсток, милорд.
— Открыть ворота! — приказал Гарет и, проследив, как всадник проехал в ворота замка, перевел взгляд на далекий свет факела. — Что за новости?
— Милорд, в гавани высадилась лодка с пятью вооруженными людьми! Мы убили двоих, но остальным удалось укрыться в постройке для лодок.
— Значит, колдун все-таки нашел дорогу в тумане, — прошептал Ранульф. — Наверное, он призвал на помощь черную магию!
Гарет не удостоил вниманием его слова.
