обстановку. Красные виниловые сиденья у отгороженных друг от друга пластиковых столиков «под дерево» на хромированных ножках. Между столиками скользили громкоголосые официантки в запятнанных жиром передниках, которые тоже казались на размер меньше, чем нужно. В открытом проходе к кухне виднелась дымная шипящая жаровня с кусками мяса; жир с них капал прямо в пламя. Этот классический для кафе маленького городка интерьер нарушал лишь захватывающий дух вид на. стоянку для автомобилей.
— Это лучшее, что вы смогли найти? — вежливо спросил Ник, направляясь за Филой к их столиц.
— Это действительно лучшее место в городе, — бодро ответила она. — Здесь все ужинают в субботу вечером.
— Сегодня пятница.
— Поэтому нам не пришлось ждать, чтобы получить столик, — спокойно заметила женщина. — Рекомендую бифштекс или цыпленка. Все остальное до определенной степени чревато.
— Буду иметь в виду. — Ник снова лениво оглядел зал, после чего опять обратил внимание на сидящую напротив женщину. Он улыбнулся. Сидеть рядом с Филой было равносильно нахождению на полной припаркованных автомобилей стоянке рядом с единственной машиной с включенным зажиганием.
Сейчас на мисс Фокс была шелковая блузка цвета тыквы и джинсы, подпоясанные полоской кожи с серебром и бирюзой. Никодемус начинал привыкать к тому, что ей нравятся смелые цвета. Они хорошо сочетались с ее безудержной энергией.
К их столику подошла официантка, чтобы принять заказ на напитки. Ник попросил виски и не был особенно удивлен, когда Фила заказала строгое белое вино. Напитки принесли без промедления. Он в задумчивости оглядел шумный ресторанчик.
— В чем дело, мистер Лайтфут? — поинтересовалась женщина, изучая меню. — Не привыкли к такой шикарной обстановке?
— Мне приходилось ужинать и в худших местах. — Он раскрыл меню. — Но и в лучших тоже. Скажите, Фила, почему вы приняли мое приглашение поужинать?
— Я решила, мы можем заодно покончить со всем этим. Напряжение меня убивает.
— С чем покончить?
— С тем, что вы задумали, чтобы склонить меня к продаже акций. — Слегка нахмурившись, она изучала меню, как будто испытывая затруднение перед выбором печеного или жареного картофеля.
— Я уже сказал вам, что сделал все, что мог.
— Ха! Ни на минуту в это не поверю. — Она подняла глаза. — Что вы будете заказывать?
— Блюдо дня.
— Вы даже не знаете, что это сегодня за блюдо. Нужно спросить у официантки. Ник безразлично пожал плечами.
— Я испытаю судьбу.
— Я вам сказала, что это может быть рискованно. Он слегка улыбнулся.
— Я часто выигрываю, когда рискую. Филадельфия ухмыльнулась и захлопнула меню.
— Как вам угодно. Я, по обыкновению, закажу цыпленка. — Она поставила локти на стол, сложила руки вместе и положила на них подбородок. Ее карие глаза испытующе смотрели на Ника. — Так расскажите же мне, Никодемус Лайтфут, как давно Лайтфуты и Каслтоны сделали своим бизнесом изготовление машин смерти для правительства?
— Вы тогда еще не родились, девочка.
Она моргнула.
— Вы даже не собираетесь это отрицать?
— Ну, с технической точки зрения это не машины смерти, а электроника и оборудование. По мнению некоторых, это своего рода технологическая страховка, путь к достижению паритета в мире. Собственно говоря, кое-кто может даже назвать «К и Л» очень патриотичной компанией. Но я подозреваю, что подавляющее большинство считает ее изделия машинами смерти.
— Насколько мне известно, «Каслтон и Лайтфут» производят электронику и оборудование для самолетов-истребителей и командных постов. По заказу военных. Это и означает, что вы производите машины смерти. Это также означает, что «К и Л» имеют самое непосредственное отношение к некоторым выгодным финансовым договоренностям с Пентагоном.
Ник кивнул. Все быстро становилось на свои места.
— Понимаю, — мягко произнес он. — Вы одна из них.
— Из кого?
— Вы, — он сделал тактичную паузу, — назовем это так, придерживаетесь либеральных убеждений. Она мрачно улыбнулась ему в ответ.
— Если вы считаете, будто я не из таких, то жаль, что вы не встречались с моей бабушкой.
— Ярко-розовая радикальная левая анархистка, правильно?
— Скажем так: ей не нравилось, что миром управляют такие люди, как вы.
— Как я?
— Аристократы, имеющие все, кроме титула. Слишком много денег и слишком много власти. Она остро чувствовала, что сосредоточение власти и денег в одних руках порождает коррупцию.
— Как и отсутствие одновременно и того и другого. Покажите мне десять человек, у которых недостаточно денег и недостаточно власти, чтобы управлять своей собственной жизнью, и я назову вам девять опасных людей. А десятый будет просто ошибкой природы.
Казалось, что воздух вокруг Филы вибрирует, а в ее глазах сверкают искры. Она определенно заводилась.
Ник обнаружил, что сосредоточение на нем всей этой женской энергии рождает определенные ощущения в области паха — этого уже давно с ним не случалось. Ему было ясно, что Филадельфия не имеет понятия о том, как возбуждает его, что было, с одной стороны, любопытно, а с другой — приводило мужчину в отчаяние.
— — Таким образом, вы оправдываете, что родились членом привилегированного класса? Делаете вид, будто более благородны, чем те, кто не так богат, как вы? Что не снизойдете до поступков, на которые может быть способен бедный человек, чтобы выжить?
— Похоже, здесь имеет место некоторое недопонимание. Каслтоны и Лайтфуты — это не Рокфеллеры и Дюпоны. Когда вы смотрите на меня, вы видите перед собой деньги второго поколения, но лично у меня их нет вот уже три года.
— То есть сейчас я должна вас пожалеть?
— Послушайте, Фила, не знаю, что рассказывала вам Крисси, но суть дела такова. Мой отец, Рид Лайтфут, и его приятель, Бэрк Каслтон, ничего из себя не представляли, были обыкновенными мусорщиками, но во время службы в армии они обнаружили склонность к электронике. Когда они закончили службу, у них были грандиозные планы и амбиции, а также преимущество, которое дало им знание того, как функционирует военная машина изнутри. Они построили «Каслтон и Лайтфут» буквально на пустом месте. Им повезло. Выбор времени был удачным, и оказалось, что в деле управления они так же проницательны, как и в сборке электронного оборудования
— И они были достаточно умны, чтобы сделать своим бизнесом изготовление машин смерти? — с удовлетворением закончила за него Фила.
Ник понял, что ему нравится появившийся в глазах Филадельфии блеск азарта. Он спросил себя, похоже ли ее выражение лица на то, которое появляется, когда она лежит обнаженной рядом с мужчиной.
От этой мысли в голове у него появилась какая-то легкость, в то время как остальная часть тела продолжала оставаться тяжелой и напряженной. Он осознал, как много времени прошло с тех пор, когда он искренне желал лечь в постель с женщиной. Он прекрасно помнил тот день: 25 сентября, четыре с половиной года назад. Это была его брачная ночь. С того дня все пошло на спад, пока полтора года назад не закончилось разводом.
С тех пор у Ника была только одна женщина, перенесшая, как и он, битвы развода и приходившая в ужас от одиночества. Несколько месяцев они утешали друг друга, их отношения были безопасными и удобными, хотя и начисто лишенными вдохновения.
