гирлянда крошечных солнц. Окруженные роями совсем уже малюсеньких шариков, звезды тихо кружили над прилавком, и каждое волоконце дубовых досок было отчетливо видно в их ярком теплом свете.
- Звездная система 4ФЛЦ-76892 в нашей классификации, - нарушил молчание чернобородый. - Редкий случай: на двух из семнадцати звезд есть жизнь. Да, да, прямо на звездах. А каждая из обитаемых планет полна своеобразного очарования, можете поверить. Взгляните.
Чернобородый поймал в ладонь один из шариков-планет, и тот немедленно начал расти, расти, через секунду он занимал едва ли не ползала, а еще через мгновение Юрий Борисович понял, что они вместе с продавцом летят куда-то к черту, обтекаемые мягкими струями воздуха. Чернобородый комментировал, а Юрий Борисович смотрел. Под ним проносились изумрудные леса, розовые утесы над синей водой, желтые клочковатые пустыни, фантастические города. Затем они перекочевали на другую планету, где на бескрайних равнинах их овевали райские ароматы, затем на третью, четвертую... Юрий Борисович нырял в зеленую глубину океанов, пролетал над вершинами чудовищно высоких гор, где гнездились разумные птицы, он становился деревом, на пальцах у него распускались благоухающие цветы, и среди всего этого сумбура ему не давало покоя ощущение, что он забыл что-то важное. И только когда чернобородый потащил его в огненные водовороты красной звезды знакомиться с ее обитателями, очень, кстати, милыми существами, Юрий Борисович вспомнил, что ведь скоро роение, а он все еще не удосужился сходить к ювелиру - позолотить прожилки на крылышках.
А еще через минуту он совершенно устыдился своего бреда, потому что понял, что стоит перед прилавком, а странный продавец, улыбаясь, смотрит на него.
- Ну-с, вот видите, таков примерно антураж, - промолвил чернобородый. - Мы можем предложить вам на выбор любую другую систему, но поверьте консультанту с многолетним стажем: эта - одна из лучших. Все остальные будут или такими же, или чуть похуже.
- Простите, - проглотив слюну, осмелился подать голос Юрий Борисович, - я хотел бы узнать... спросить... Вы вот предлагаете мне миры там... планеты... звезды... Но... ведь... У меня нет денег! - выпалил он наконец, мучительно краснея.
- Ах, дорогой Юрий Борисович! - прямо-таки засиял чернобородый. - Вы ничего не поняли! Я ведь уже вам говорил, что символом платы будет ваше превосходное твидовое пальто. У него, правда, на левом кармане жирное пятно, посаженное и выведенное, если память мне не изменяет, в 1964 году. Да ведь это такая мелочь... - он махнул рукой. - Видите ли, наша фирма представитель одного из соседних параллельных миров. Мы занимаемся перемещением представителей разумных цивилизаций между мирами, ибо только это сохраняет цельность и стабильность пространственных связей. Так что я уполномочен заявить вам, что ваше согласие принять в дар один из миров будет иметь важные положительные последствия не только для нескольких смежных пространств, но и для матушки-Земли. Ну а теперь, - продолжал он, уже не глядя на Юрия Борисовича, как будто даже мысли не допускал, что тот может хоть на мгновение усомниться в его словах. - Ну а теперь позвольте предложить вам осмотреть некоторые промышленные образцы.
Чернобородый повернулся к полке, засунул руку чуть ли не по самое плечо в одну из ячеек и выволок оттуда кучу каких-то разноцветных картонок.
- Это маски, - сообщил он, - специально для мира со стандартизованными взаимоотношениями в обществе. Обратите внимание: надевая маску, вы совершенно не ощущаете ее на лице. Идете на работу надеваете маску делового человека, возвращаетесь с работы - надеваете маску любящего мужа. Последняя модель: маска срастается с лицом обладателя. Очень удобно.
Юрий Борисович со страхом смотрел на кучу масок, громоздившуюся на прилавке. У каждой было свое выражение, они таращились на него, подмигивали и морщились, улыбались, хмурились - и все это было его собственное лицо, тысячи раз виденное в зеркале, но теперь чужое, непохожее, страшное.
- Н-нет, пожалуй, - с трудом выговорил он. - Можно посмотреть еще?
- Ну разумеется, разумеется! - радостно выкрикнул чернобородый и пошел швырять на прилавок коробки одну за другой. Со звоном покатилась на прилавок связка ключей, появилась модель какого-то дворца, запрыгал пестро раскрашенный мячик, загудела юла... - Ключи от любых дверей, от любых тайн, - тараторил чернобородый. - Разве не приятно ощущать, что любые двери открыты перед тобой? Вот вам министр, вот кинозвезда, вот шеф-повар ресторана со всеми потрохами, хи-хи! Простите за каламбур. А разве не приятно почувствовать свою власть? Вот перед вами - модель замка резиденция могущественных королей. Но что их владычество по сравнению с вашим!
Юрий Борисович, замирая, приблизил лицо к одному из окошек. Среди роскошной позолоты огромного зала он разглядел толпу разодетых придворных и фигурку короля на троне. Стены раздвинулись, на него пахнуло тонким ароматом духов, запахами свечей и мастики...
- Стоит вам только захотеть, и все эти люди начнут плести интриги по задуманному вами сценарию, монарх издаст законы, которые вы придумаете. И что по сравнению с этим какой-то там Дюма-пер! - гудел над ним голос чернобородого. - Власть! Власть над душами людей, для которых вы верховное божество. Что может быть слаще?
- Но я... Нет... Я, право, не знаю, - бормотал ошеломленный Юрий Борисович.
- Соглашайтесь! Соглашайтесь, мой дорогой Юрий Борисович! Не пожалеете! Замок - это только так, символ, не забывайте. Ведь это целый мир, в котором живут короли и герцоги, крестьяне и ремесленники, рыцари и дамы, и можно управлять их волей, их мыслями, желаниями и страстями. Можно улучшать этот мир, вести его к совершенству. Разве это не интересное, не достойное дело?
- Нет, нет, - заговорил возбужденно Юрий Борисович, освобождаясь от наваждения. - Я не смогу... Вы только поймите правильно. Ведь это как украсть! Нет, нет, я не могу.
- Ну что ж, не беда! - проговорил неунывающий продавец. - Тогда... откуда-то из-под прилавка он осторожно извлек некий овальный предмет. Вот вам мир, где родители избавлены от тревог. Да вы вспомните себя, когда ждали появления своего первенца. Сколько было волнений! Как вы томились в неизвестности! Да и потом, второй раз... И сознайтесь честно, насколько оправдались ваши тревоги? Нет, нет! - замахал руками чернобородый. - Не скажу ни единого худого слова о вашем малыше! Но сами-то вы, сами... Да. Ну а здесь, в этом яйце, спит будущий гений! Он добр, честен, смел, находчив и силен, он высок и строен, остроумен и красив. Кто из родителей не хотел бы иметь такого сына!
- Перестаньте, прошу вас! - страдая, перебил продавца Юрий Борисович. - Я понимаю, я все понимаю, но не могу. Этого я тоже не могу. Ведь у такого замечательного ребенка должны быть родители... Такие родители... Я... Я не гожусь для этой роли, вы понимаете? Я... - Юрий Борисович облокотился о дубовые доски и закрыл лицо руками.
- Ну что ж, я понимаю, понимаю, - медленно проговорил чернобородый. Ну а любовь? Любовь не прельщает вас? Любовь женщин удивительных, прекрасных. Неземное блаженство. Жаркая страсть, одухотворенная красотой, - чернобородый снял с полки большую коробку и положил ее перед Юрием Борисовичем. Тот совладал с собой, отнял от лица руки и бросил взгляд на предложенный ему образец. Перед ним лежала большая коробка, затянутая целлофановой пленкой. Сквозь блики прозрачного материала он разглядел крохотных куколок, выложенных в коробке рядами. Кошачьим движением продавец разорвал затрещавший целлофан и высыпал содержимое на прилавок. Громкое 'а-аххх!' пронеслось по залу, и Юрий Борисович, задрожав, увидел на прилавке десятка два обнаженных женщин. Их нежные юные тела сияли розой и перламутром, они сидели и лежали на широких дубовых досках, они потягивались и зевали, вставая от долгого сна, чтобы служить ему. Ему! Холодея, он отвел глаза и взглянул на плотоядно улыбающегося продавца.
- Но ведь это не любовь! - прошептал Юрий Борисович. - Какая же это любовь? Это гнусно, гнусно!
- Что вы, что вы! - испуганно замахал на него руками чернобородый. Любовь! Самая настоящая любовь! В комплект входит ваш личный Амур. Последняя модель на позитронных анодах или что-то в этом духе. Я, знаете ли, в технике не очень-то... Стопроцентное попадание! Максимум успеха! Горячая страсть! Полная покорность!
И возник Амур. И запорхал, розовый, на кудрявых крылышках вокруг Юрия Борисовича, и поднял пухлыми ручонками свой крупнокалиберный, сталью и никелем сверкающий ручной пулемет. И загремело оружие, и разбились сердца красавиц... И Юрий Борисович увидел их глаза, глаза, глаза...
- Нет! - что было силы закричал он. - Нет! Нет!
И пропало все, словно и не было.
- ...Уж не знаю, что предложить вам еще, - задумчиво закручивая рог из волос, тянул продавец. -
