Другой говорит:
- Ты чего, веселье только начинается!
Первый отвечает:
- Кончаем. Я этих знаю. Они опасные.
- Опа-асные? Эти-то засранцы? Гляди, ща их уделаю.
Он подходит к нам и хочет опять плюнуть в ведро, но один из нас дает ему подножку, а другой бьет по голове набитым песком носком. Парень падает. Он без сознания. Его приятели смотрят на нас исподлобья, один хочет подойти, но второй говорит:
- Ты поосторожнее! Эти ублюдки на все способны. Они мне как-то голову камнем разбили. И бритва у них есть - они ей машутся не долго думая. Они тебе глотку перережут без всякого. Говорю тебе, психи они!
Парни уходят.
Мы отдаем ведро Заячьей Губе. Она спрашивает:
- Что ж вы сразу за меня не заступились?
- Мы хотели посмотреть, как ты станешь защищаться.
- Да что я могла сделать против этих дылд?
- Например, ударить ведром по голове, расцарапать им лицо, дать ногой по яйцам, закричать или убежать и вернуться позже.
ЗИМА
Начинает холодать. Перерыв наши чемоданы, мы надеваем все, что там есть теплого: по нескольку свитеров и по нескольку пар штанов. Но надеть вторые ботинки поверх наших сношенных до дыр ботинок мы, конечно, не можем. Да и нет у нас других ботинок. Перчаток тоже нет, нет и шапок. Руки и ноги у нас в цыпках от холода.
Небо теперь серое, улицы пусты, речка замерзла, а лес засыпан снегом. Мы больше не можем никуда ходить. Скоро мы останемся без дров.
Мы говорим бабушке:
- Нам нужны две пары резиновых сапог.
Она отвечает:
- Еще чего вам нужно? Где я, по-вашему, деньги возьму?
- Бабушка, у нас дрова кончаются.
- Значит, экономить их надо.
Мы больше не выходим из дома. Мы делаем разные свои упражнения, вырезаем из дерева ложки и хлебные доски, учимся до позднего вечера. Бабушка почти не встает с постели. Она даже на кухню почти не выходит. Нам никто не мешает.
Едим мы плохо. Не осталось ни овощей, ни фруктов, куры больше не несутся. Каждый день бабушка приносит из погреба немного сушеных бобов и несколько картофелин - хотя погреб забит копченым мясом, колбасой и банками варенья.
Иногда приходит почтальон. Он звонит в велосипедный звонок, и бабушка выходит из дома. Почтальон мусолит карандаш, пишет что-то на бумажке и передает бумажку бабушке, которая ставит на ней крестик. Тогда почтальон дает ей какие-то деньги, пакет или письмо и, насвистывая, едет обратно.
Бабушка запирается с посылкой или деньгами в своей комнате. Письма она кидает в печку.
Мы спрашиваем ее:
- Бабушка, почему вы выкидываете письма не читая?
Она отвечает:
- Я читать не умею. В школу я не ходила, всю жизнь только и знала, что работала. Я-то не то что вы, не балованная.
- Мы могли бы читать вам вслух.
- Никто не должен читать мои письма.
Мы спрашиваем:
- Кто посылает вам посылки, деньги и письма?
Она не отвечает.
На другой день, когда она спускается в погреб, мы обыскиваем ее комнату. Под кроватью лежит посылка - ящик вскрыт, в нем свитера, шарфы, шапки и перчатки. Мы ничего не говорим бабушке, чтобы она не узнала, что у нас есть ключ от ее комнаты.
После ужина мы ждем. Бабушка прикладывается к своей бутылке с водкой, а потом, пошатываясь, идет в спальню и открывает дверь ключом, который висит у нее на поясе. Мы проскакиваем в комнату за ней и толкаем бабушку в спину. Она падает на кровать, а мы делаем вид, что ищем что-то, и находим посылку.
Мы говорим:
- Бабушка, это нехорошо. Мы мерзнем, у нас нет теплых вещей, мы не можем выйти из дому, а вы хотите продать все, что мама связала для нас и прислала нам.
Бабушка не отвечает, только плачет.
Мы говорим ей:
- Это мама посылает вам деньги и пишет письма.
Бабушка говорит:
- Не мне она пишет. Она отлично знает, что я неграмотная. Вы тут живете, вот она и пишет. Да только не нужны мне ее письма! Ничего мне от нее не нужно!
ПОЧТАЛЬОН
Теперь мы караулим почтальона у калитки. Почтальон - старик. Он носит фуражку и ездит на велосипеде с двумя кожаными сумками на багажнике.
Когда он приезжает, мы не даем ему позвонить - мы мигом отвинчиваем звонок, чуть только он останавливается.
Он спрашивает:
- Где ваша бабушка?
Мы говорим:
- Это не важно. Отдайте нам то, что привезли.
Он говорит:
- Ничего нет.
Он хочет уехать, но мы толкаем его и валим в снег. Велосипед падает на него сверху, почтальон ругается.
Мы обыскиваем его сумки и находим письмо и бланк почтового перевода. Мы забираем письмо и говорим:
- Отдайте нам деньги.
Он говорит:
- Нет. Это адресовано вашей бабушке.
Мы говорим:
- Но это для нас. Это послала нам мама. Если вы не отдадите деньги, мы не дадим вам встать и вы будете лежать, пока не замерзнете насмерть.
Он говорит:
- Ладно, ладно. Помогите встать - мне ногу велосипедом прижало.
Мы поднимаем велосипед и помогаем подняться почтальону. Он очень худой и совсем легкий. Он достает из кармана деньги и дает нам.
Мы спрашиваем:
- Подпись вам нужна? Или крестик?
Он говорит:
- Крестик сойдет. Один крестик ничуть не хуже другого.
И добавляет:
- Вы, в общем, правы, что защищаетесь. Всякий знает, что за штука ваша бабка. Скареднее ее нигде не сыщешь. Так, значит, матушка вам все это посылает, да? Она у вас ничего. Я ее еще девчонкой помню. Она правильно сделала, что уехала, - тут бы кто ее замуж взял? Со всеми этими слухами...
Мы спрашиваем:
- Какими слухами?
- Да что она муженька своего отравила. Я имею в виду - бабка ваша своего мужа. Да это старая история. Ее за то Ведьмой и прозвали.
Мы говорим:
- Мы не хотим, чтобы кто- нибудь говорил гадости про бабушку.
Почтальон разворачивает велосипед и говорит:
- Ну, как хотите. Но вам надо об этом знать.
Мы говорим:
- Мы и раньше знали. А вы теперь отдавайте всю почту нам. Иначе мы вас убьем. Вам ясно?
Почтальон говорит:
- С вас станется. Да черт с вами, получите вы свою почту, мне-то все равно. А уж на Ведьму мне вообще наплевать.
Он уходит, толкая велосипед. Он хромает, чтобы показать, как мы его сильно покалечили.
На следующий день мы, тепло одевшись, идем в город купить себе резиновые сапоги на присланные мамой деньги. Ее письмо мы несем под рубашкой по очереди.
САПОЖНИК
Сапожник живет и работает в подвале дома возле железнодорожной станции. Комната очень большая. В одном углу стоит кровать, в другом - кухонная плита и стол. Мастерская устроена под окном, которое выходит на улицу на уровне мостовой. Сапожник, окруженный обувью и инструментами, сидит на низкой табуретке. Он смотрит на нас поверх очков; смотрит на наши изношенные и потрескавшиеся ботинки из когда-то хорошей лакированной кожи.
Мы говорим:
- Доброе утро. Мы бы хотели приобрести теплые непромокаемые сапоги. Вы такие продаете? Деньги у нас есть.
Он отвечает:
- Да сапоги-то у меня есть. Но те, что с подкладкой, теплые, очень дорого стоят.
Мы говорим:
- Нам абсолютно необходимы такие сапоги. У нас мерзнут ноги.
Мы выкладываем все свои деньги на прилавок.
Сапожник говорит:
- Тут только на одну пару наберется. Ну, да вам одной пары хватит. Размер у вас одинаковый. Будете носить их по очереди.
- Это невозможно. Мы друг без друга никогда не ходим. Мы всегда вместе.
Сапожник говорит:
- Так скажите, чтоб родители вам еще денег дали.
- У нас нет родителей. Мы живем с бабушкой, которую тут называют Ведьмой. Она не даст нам денег.
Сапожник говорит:
- Ведьма - ваша бабушка? Бедные мальчики! И вы пришли сюда от самого ее дома в этих ботинках!..
- Да. У нас есть только эти ботинки. А чтобы пережить зиму, нам нужна хорошая обувь. Нам надо ходить в лес за дровами, надо расчищать снег во дворе. Поэтому нам абсолютно необходимы...
- Две пары теплых непромокаемых сапог?
Сапожник смеется и дает нам две пары сапог:
- Примерьте-ка.
Мы надеваем сапоги, они нам точно впору.
Мы говорим:
- Мы берем их. За вторую пару мы заплатим вам весной, когда сможем продавать рыбу и яйца. Или, если хотите, мы наносим вам дров.
Сапожник отдает нам наши деньги:
- Вот, возьмите эти ваши деньги, они мне ни к чему. Купите себе лучше теплые носки. А сапоги я вам так дам, потому что они таки вам абсолютно необходимы.
Мы говорим:
- Мы не хотим брать подарки.
- Это почему же?
- Потому что мы не хотим говорить 'спасибо'.
- Так а кто вас заставляет? Берите свои сапоги и ступайте себе. Нет! Постойте! Возьмите вот еще тапочки, и эти вот сандалии на лето, да и эти башмаки тоже - они очень крепкие. Берите все, что нравится!
Мы спрашиваем:
- Но почему вы дарите нам все это?
- Потому что мне все это уже не нужно. Я скоро уезжаю.
Мы спрашиваем:
- Куда вы уезжаете?
- Кто знает? Увезут меня да и убьют...
Мы спрашиваем:
- Кто хочет вас убить и за что?
Он говорит:
- Не задавайте глупых вопросов, мальчики. Убирайтесь.
Мы берем ботинки, тапочки и сандалии. Сапоги уже на нас. Мы останавливаемся на пороге и говорим:
- Надеемся, они все-таки не увезут вас. Или если и увезут, то, может, не убьют. До свидания, сударь, и - спасибо. Спасибо вам большое.
Когда мы приходим домой, бабушка спрашивает:
- Где вы это украли, висельники?
- Мы не
