него они были тоньше и светлее, чем золотистая копна на голове у Эммы - так звали девушку, которую принес Дэниел. У остальных мужчин оказались темно-каштановые волосы. Никто из них не носил бороду. Возможно, они брились, но, скорее всего, бороды и усы у них просто не росли. Кожа у всех, кроме Эммы, была нежной, светлой и мягкой.
- Они понимают, что мы будем о них заботиться? - спросил Дэниел Стефана. - Что им нечего бояться?
- Я сказал им. - Стефан пожал плечами. - По-видимому, они и так ничего не боятся.
Это казалось удивительным. Дэниел попытаются представить себя в руках великанов в пять раз больше его самого и понял, что не может даже вообразить такое. Самым поразительным казалось то, что все так легко получилось. Нельзя было и предположить, что после поимки Греты остальные так беззаботно выйдут из укрытия. Он вспомнил, что сказал Бриджет в кухне, они будто их ждали.
Уоринг взял на руки Эмму. Она совершенно невозмутимо легла на сгиб его руки. Он погладил ее пальцами другой.
- Надо исследовать их с помощью приборов, - сказал он, - но я подозреваю, что их пульс чаще нашего, как, впрочем, и температура тела выше. Я уже почувствовал это у Греты.
Внезапно вспыхнувшее у Дэниела раздражение удивило его самого. Довольно резко он произнес:
- Я бы отпустил ее.
Уоринг вопросительно посмотрел на него, но повиновался.
- Нам наверняка захочется относиться к ним, как к куклам, - добавил Дэниел. - Надо с этим бороться.
- Он не думал о ней, как о кукле, - подала голос Хелен, - а как об объекте для исследований. Не думайте, что он забыл о своем желании сделать величайшее научное открытие. Я его знаю.
- Мы правильно сделали, что принесли их на руках из башни, - продолжил Дэниел, - но не считаю, что стоит этим заниматься постоянно.
- У них есть права, - подал голос Мэт. - Рассказ об их жизни в 'Лайф' с фотографиями и комментариями Патрика Мак-Греди. - Дэниел увидел, как Уоринг резко вскинул голову, услышав это имя. - Их собственная короткая телепрограмма раз в неделю, может, дискуссионный стол. Такую передачу можно назвать что-то вроде 'Думают малыши'. - Он заговорил с вульгарным ирландским акцентом:
- У нас впереди великое будущее, да, конечно, у нас у всех, у всех. Он опять перешел на нормальный тон, склонился к золотистой головке Эммы и прошептал: - Вспомни меня, когда войдешь в свое королевство.
Пока Мэт говорил, Дэниел думал о своем отношении к происходящему. Почему его разозлило поведение Уоринга? Его интуиция подсказывала ему ответ, но он казался чересчур нелепым, чтобы Дэниел мог воспринять его всерьез. Ревность? Из-за существа, не превышающего тридцать сантиметров?
- Спросите у них, Стефан, не хотят ли они есть. Грета позавтракала, но остальные, возможно, голодны.
Они стали поглощать пищу с аппетитом, совершенно не смущаясь того, что за ними наблюдают. Они склонились перед кофейными блюдечками с яичницей-болтуньей и брали кусочки по очереди.
Мэри, которая принесла для них поднос с едой, смотрела на них широко раскрытыми глазами, но в ее взгляде не было того ужаса, с которым за ними наблюдала миссис Малоне. Мэри в своем развитии недалеко ушла от ребенка. Для нее ожили существа из сказок. Возможно, она восприняла факт их появления легче, чем кто-либо из постояльцев. 'Кроме, - подумал Дэниел, - самих маленьких человечков'. Они пили кофе из рюмок для ликера с легкостью и удовольствием стариков, смакующих бренди после хорошего обеда.
Бриджет не могла больше задерживаться и отправилась готовить обед. Остальные решили не уходить из библиотеки, очарованные маленькими человечками, которых теперь перенесли со стола на ковер. Все малыши, кроме Эммы и Бертольда, стояли, а эти двое сидели, подогнув под себя ноги и оперевшись на руки. Дэниел и остальные расселись на стульях, а Стефан начал задавать человечкам вопросы.
Вначале их ответы не добавили ничего к тому, что рассказала Грета. Один из мужчин - Фриц - смутно помнил время, когда он долго находился в кромешной тьме, а остальные говорили только про комнату в башне, где они жили в маленьких домиках и их посещал der Grosse. Уоринг спросил, не было ли случайно там двух великанов, но они бросили на него непонимающие взгляды. Это всегда был der Grosse, пока не упал, производя странные звуки, и не уполз от них. Тогда они взяли все, что нужно, и спустились в погреба.
- Потому что они испугались? - спросил Дэниел.
- Наверное, - ответил Стефан, - они не хотят об этом говорить. - Некоторое время немец сидел молча. - Поймите, с ними довольно сложно общаться. Не только потому, что у них такие голоса. Некоторые слова на их языке означают отнюдь не то, к чему привыкли мы.
- Это естественно, - высказал свою точку зрения Уоринг. - Они ведь жили в другой вселенной. Однако надо обладать смелостью, чтобы находиться там в темноте.
- Согласен, - кивнул Дэниел. - А как насчет крыс?
- Крыс! - содрогнулась Черри.
Стефан задал вопрос. Вначале они не поняли, но после долгих уточнений выяснили, о чем у них хотели узнать. За всех отвечал Фриц, который вообще говорил больше других.
- Да, - перевел Стефан, - крысы там были. Они просто не знали слово. Но они их всех убили.
- Боже праведный! - воскликнул Уоринг. Дэниел подумал, что в этом возгласе прозвучал благоговейный и вполне понятный ужас. - Для них это же все равно что сражаться с тиграми! Да еще в темноте. А каким оружием? Тем ножиком, который пропал? Стефан, спросите их, что они использовали.
Они опять не поняли вопрос. Стефан сформулировал фразу иначе, но ответ поставил его в тупик.
- Ну? - с нетерпением спросил Уоринг.
- Он говорит - кнутами.
- Кнутами? Не понимаю.
Дэниел заметил, что фриц следит за разговором Уоринга и Стефана, и увидел, что американец пришел в замешательство. Лицо малыша осталось невозмутимым, но быстрым уверенным движением он скинул свою зеленую рубашку. Он остался голым до пояса и повернулся спиной к Уорингу. Тело бороздили темные пересекающиеся полосы. Если бы не заговорили о кнутах, Дэниел, возможно, и не понял бы, что это такое.
- Крыс нельзя... - Внезапно Уоринг замолчал, нагнулся и взял Фрица на руки. Он внимательно осмотрел голую спину. - Следы от ремней? Но откуда? Они что, били друг друга? Какой-то ритуал? Посвящение?
Последовав примеру своего предводителя, остальные маленькие человечки тоже начали скидывать с себя одежду. Грета расстегнула застежку на груди и оголила плечи. Все их спины, как и у Фрица, были исполосованы кнутом. Только Эмма, как заметил Дэниел, не присоединилась к остальным. Строгая и красивая, она стояла в стороне и наблюдала за происходящим. Дэниел услышал, как Черри в ужасе вскрикнула и что-то похожее на стон вырвалось у Мэта. Все, как и он сам, были ошеломлены.
- Aber warum? - прошептал Стефан. - Warum?
Уоринг опустил Фрица на пол. Тот начал говорить высоким звонким голоском, а Стефан внимательно слушал. Время от времени он задавал вопросы и получал ответы. Наконец он отвернулся от малышей и, глядя в окно, сказал:
- Мы не поняли друг друга. Они разгоняли крыс кнутами, но я так и не понял, как им удалось уничтожить этих тварей. - Он говорил усталым голосом, прижав руку к груди. - Когда я удивился, Фриц решил, что я не знаю этого слова, так же как и они не знают некоторых, употребляемых мною. Кнуты остались в погребе, а, показав следы на спине, они пытались объяснить, что имели в виду.
- Но почему? - спросила Хелен. - Что вы хотите сказать нам? Они - садомазохисты?
- Иногда он сам их порол, - сказал Стефан. - Но чаще заставлял, чтобы били друг друга.
- Он? - не поняла Хелен.
- Der Grosse.
- Шеймус, - тихо сказал Мэт. - Пусть жарится в аду на веки вечные.
- Были и другие пытки, - продолжал Стефан с ужасающим спокойствием. Я не стал интересоваться подробностями. Но Фриц рассказал о том, как его сжимали в руке почти до потери сознания.
Уоринг посмотрел на свою руку и перевел взгляд на черноволосого Фрица.
