Войдя, она позвала его, но Дэниел не ответил. Ей пришлось подойти к кровати и потрясти его. Зевая, он произнес что-то бессвязное, но почти сразу же проснулся.
- Что?. Кто это? Брид? Зажги свет. Что случилось?
- Света нет. Наверное, перегорели пробки.
- Но ведь можно подождать и до утра, не так ли? Ты что, только ради этого меня разбудила? - Его рука пошарила в темноте, нашла ее плечо, ухватилась за лямку ночной рубашки и быстро опустилась вниз на грудь.
- М-м, - оценивающе хмыкнул он. - Залезай в кровать, здесь мы сможем поговорить.
- Нет. Послушай, Дэниел. Мне страшно. Кто-то кричит.
- Кричит? Я ничего не слышу.
- Отсюда не слышно. Кажется, кричат где-то в башне.
- Но там никого нет.
- Я знаю.
- И стены очень толстые.
- Но все равно звук доносится оттуда.
- Тебе, должно быть, приснилось. - Его рука сжала ее грудь. - Ложись рядом, и тебе сразу же станет хорошо.
- Я не спала. Я знаю. - Она пыталась говорить ровным голосом, но начала дрожать. - Пойдем со мной, и ты сам услышишь. Пожалуйста.
- Хорошо, - сказал Дэниел, смирившись. - Подожди, найду шлепанцы. Я думаю, твоя кровать ничуть не хуже моей. Надеюсь, мне разрешат остаться?
- Давай быстрее, - попросила она, дрожа еще сильнее. - Пожалуйста, дорогой.
Держась друг за друга, они пошли по коридору. Свободной рукой Бриджет нащупывала дорогу. В коридоре царила кромешная тьма и, кроме их шагов, не было слышно ни звука. Они добрались до ее комнаты, вошли и остановились прямо за дверью.
- Ничего, - сказал Дэниел. - Или у тебя слух лучше, чем мой? Она напряженно прислушалась. Ничто не нарушало тишины. В другие дни обычно налетал ветер, громко и протяжно завывая в водосточных трубах или в щелях башни. Но в эту ночь стояла мертвая тишина.
- Сейчас ничего, - сказала она. - Но я на самом деле слышала крики. Я не спала.
- Есть одно средство от страхов. - Он крепко обнял ее и повел к кровати. - Мы ляжем и подождем, не закричит ли кто снова. Как жаль, что так темно. У тебя случайно нет карманных светящихся, шахмат?
Она дала отвести себя в кровать. Дэниел Лег рядом. Когда он обнял ее, она все еще дрожала.
- Ты на самом деле очень испугалась, - заметил он.
- До этого мне снился сон, совсем обычный. Но я проснулась и уже дошла до двери, когда услышала крики. Честно.
- Такое бывает. - Его рука начала нежно и успокаивающе гладить ее тело. - В школе я знал парня, которому часто снилось, что стена открывается и из нее выходят чудовища, чтобы забрать его с собой. Он обычно просыпался от собственного крика. Кто-то включал свет, а он сидел на кровати, закрыв глаза ладонями. Когда мы брали его за руки и заставляли посмотреть вокруг, он клялся, что все еще видит их. Они были покрыты чешуей, а из пасти каждого торчали большие черные зубы.
Возможно ли это? Такие галлюцинации? Крик все еще стоял у нее в ушах, но реальны были только рука Дэниела, прикосновения его губ, и это заставляло забыть страх. Где-то в глубине он еще оставался, но тепло и энергия Дэниела, лежащего рядом, представлялись ей надежным щитом. Она прижала его к себе.
- Мне жаль, что тебе приснился кошмар, - пробормотал он, - но я очень рад, что ты пришла и разбудила меня. Надо бы делать это почаще - будить меня, я имею в виду.
- Да, - прошептала она.
- Стало лучше?
- Гораздо лучше.
Крик разрезал тишину и спокойствие, как нож - маленький, но острый и твердый, как алмаз. Задыхаясь, она почувствовала, как напряглось его тело. Ой тоже услыиаал1 Это был тот же крик, но в нем слышалось еще больше отчаяния и боли.
Уоринга разбудила Хелен. Лампа рядом с ее кроватью горела, а жена стояла над ним и трясла его. Он протер глаза.
- Что случилось?
- Ты храпел.
- Ты разбудила меня, чтобы сообщить об этом?
- Я от этого проснулась.
Он сел на кровать и уставился на нее.
- Я простыл. Как я могу не храпеть, прости Господи? Мне довольно часто приходится терпеть твой храп.
- Та бы не простудился, если бы выбрал место для отдыха с более тёплым климатом.
- О Господи!
- Тебе-то что. Ты никогда серьезно не простужаешься. С моим насморком мне приходится мучиться неделями, даже месяцами.
- Твой проклятый насморк - психосоматический. Если бы ты хоть на час перестала думать о себе, с тобой все бы было в порядке. Я сказал - на час? Хотя бы на минуту.
- Послушай, - прервала она его. - Мы уезжаем. Завтра.
Уоринг удивленно посмотрел на нее.
- А маленькие человечки?
- Они ушли. И мне плевать, вернутся они или нет.
- А мне нет.
- Конечно, - засмеялась она. - Дэниел рассказал мне о вашем разговоре. Я оказалась права. Так кого ты собираешься подключить? Мэтьюса? Нет, не думаю. Ты хочешь найти более достойного компаньона, который бы позволил тебе клевать из одной миски с ним. Знаешь что?.. Мне кажется, ты, наконец, признался себе в этом.
- Признался в чем?
- Что ни на что не способен. Ты больше не скрываешь это от себя и не прячешь голову в песок, даже не пытаешься. В своей специальности ты ничтожество. А уж как человек ты полное дерьмо, прости Господи.
Она вернулась к кровати и села. Ее голос язвил, лицо белело во тьме, черты были плохо различимы - как в тумане. Уоринг нашел очки, и ненавистное лицо обрело четкость.
- Я не ничтожество, - процедил он, - в глазах всех, кроме тебя. Ты, конечно, хочешь быть женой преуспевающего воротилы. Но для тебя не важны заслуги, не так ли? Просто лучи успеха должны быть достаточно яркими, чтобы освещать и тебя тоже. Но самое смешное, ты не представляешь, как нелепо выглядишь, когда оказываешься в центре внимания. Даже когда ты радуешься, в тебе нет привлекательности, но когда ты оказываешься на публике... Ты слишком много и слишком громко говоришь. Независимо от того, сколько пудры ты наложишь, ты все равно потеешь, и все - все! - кто стоит вокруг и вежливо улыбается, смеются про себя - и даже в открытую, стоит тебе отвернуться. Единственное, что тебе стоит делать, - жить скромно и тихо. Тогда тыне выглядишь так нелепо.
Уоринг попал прямо в точку - в самое больное место. Он заметил, как напряглись мускулы у нее на лице, и приготовился к ответному удару и даже к атаке. Но Хелен сдержалась.
- Ты, вонючий ублюдок, - тихо произнесла она. - Я только хочу сказать тебе, что мы завтра уезжаем. Ты слышал? Мы завтра уезжаем.
Уоринг достал сигарету и зажег ее. Он не стал предлагать пачку Хелен. Она подошла и сама взяла ее. Он был готов к новой атаке, но ее не последовало.
- Желание быть женой Большого Воротилы - это далеко не все, не так ли? - спросил Уоринг. - Гораздо важнее для тебя - поразить все и вся вокруг, потому что ты невероятно ревнива. Да, для меня это открывает прекрасные перспективы, это мой шанс, и я это признаю. В этом мире, кроме трудолюбия и способностей, нужна еще и удача. Даже для научного работника. И вот сейчас маленький белый шарик
