давали еду и питье. Руки почти два дня ничего не ест. Мне кажется это ненужной жестокостью.
- Жестоко вообще держать его здесь, если на то пошло, - ответил Бинпол. - Помещение мало, в нем холодно, и нет привычного для него тяготения.
- Тут мы ничем не можем помочь. Но подмешивать яд в пищу или совсем не давать есть - это нечто другое.
- Мы должны делать все, что позволяет отыскать у них слабое место. Одно нашел ты сам - место между ртом и носом, удар в которое убивает их. Но это нам не поможет: не можем же мы надеяться ударить их всех одновременно. Нужно найти что-то другое. Что-то такое, что мы смогли бы использовать.
Я понимал, о чем он говорит, но не был вполне убежден.
- Жаль, что это случилось с ним. Я предпочел бы, чтобы на его месте был хозяин Фрица или даже мой. Руки кажется лучше остальных. Он хотя бы был против использования людей как рабов.
- Это он тебе сказал?
- Но они не лгут. Не могут. Я узнал это в городе. Мой хозяин не мог понять разницы между правдивым рассказом и ложью - для него все рассказы были одинаковыми.
- Они могут не лгать, - возразил Бинпол, - но в то же время они не всегда говорят всю правду. Он говорит, что был против рабства. Ну, а как насчет плана заменить воздух, чтобы мы все задохнулись? Говорил ли он о том, что противился этому плану?
- Он вообще ничего не говорил об этом.
- Но он знает об этом, все они знают. Он не говорит, потому что не подозревает, что мы знаем. Может, он не такой плохой, как другие, но он один из них. У них никогда не было войн. Верность их своей расе нам не понятна, как не понятна им наша способность вести войны. Но, не понимая ее, мы все же должны с ней считаться. И использовать для защиты любое оружие. Если для этого потребуется причинить ему какие-то неудобства, даже убить, это не столь важно. Важно только одно: победить в борьбе.
Я только сказал:
- Не нужно напоминать мне об этом. Бинпол улыбнулся.
- Я знаю. Во всяком случае в следующий раз его пища будет нормальной. Мы не хотим убивать его без надобности. Он нам полезен живой.
- Пока не очень полезен.
- Нужно стараться.
Мы сидели на разрушенном укреплении замка, наслаждаясь свежим воздухом и бледным зимним солнцем. Оранжевый солнечный диск уже склонялся к западу. Но вот знакомый голос нарушил наш мир, прокричав со двора:
- Паркер! Где ты, образец бесполезности и неумения? Сюда! И немедленно!
Я вздохнул и приготовился подняться. А Бинпол сказал:
- Ульф не очень придирается к тебе?
- Какая разница?!
- Мы хотели, чтобы вы с Фрицем находились при Руки, потому что вы знакомы с хозяевами и раньше других подметите все необычное и интересное. Но не думаю, что Джулиус понимает, насколько плохие отношения у вас с Ульфом.
- Отношения между бревном и пилой. И я вовсе не пила.
- Если тебе очень трудно... можно перевести тебя в другое место.
Он сказал это скромно, как и все остальное, я думаю, потому что не хотел подчеркивать свое высокое положение - он и на самом деле мог организовать мой перевод.
- Я справлюсь с ним.
- Может, если ты не будешь так стараться...
- Стараться делать что?
- Справляться с ним. Вероятно, он еще больше сердится из-за этого.
Я с негодованием ответил:
- Я повинуюсь приказам, и быстро. Что ему еще нужно? Бинпол вздохнул.
- Да. Ну, что ж, мне тоже пора приниматься за работу. Я заметил одно различие между Ульфом с 'Эрлкенига' и тем, который так отравлял мне жизнь в замке. Прежний Ульф был пьяница: вся история со мной и Бинполом началась именно из-за того, что он не вернулся вовремя, а его помощник предположил, что он пьет в какой-нибудь таверне...Здесь он совсем не пил. Некоторые из старших иногда выпивали бренди - от холода, как они говорили, - он же никогда. Он не пил даже пиво, обычный местный напиток, или красное вино, которое все пили за обедом. Иногда я жалел, что он не пьет. Мне казалось, что это немного смягчило бы его характер.
Однажды в замок прибыл вестник от Джулиуса. Не знаю, с чем он прибыл, но он привез с собой несколько длинных каменных кувшинов. И он оказался старым знакомым Ульфа. В кувшинах был шнапс - бесцветный спирт, который пьют в Германии и который, по-видимому, они не раз пили с Ульфом. Возможно, неожиданная встреча со старым другом ослабила решимость Ульфа, а может, он просто предпочитал шнапс другим напиткам, употреблявшимся в замке. Во всяком случае я видел, как они вдвоем сидели в караульной комнате, перед ними стоял кувшин и стаканы. Я был счастлив, что Ульф отвлекся, и благоразумно держался от него подальше.
В полдень вестник уехал, но оставил Ульфу кувшин. Ульф уже проявлял признаки опьянения, ничего не ел за обедом, распечатал кувшин и пил из него в одиночестве. По-видимому, он был в плохом настроении, ни с кем не разговаривал и ничего не замечал. Конечно, это плохо для командира охраны, но в его оправдание должен сказать, что единственной опасностью для замка могли быть треножники, а так жизнь шла по заведенному порядку, и все мы знали свои обязанности и исполняли их. Что касается меня, то я не порицал Ульфа и не искал для него оправданий, а просто радовался, что не слышу его неприятный голос.
День был пасмурный, и стемнело рано. Я подготовил еду для Руки что-то вроде похлебки из составных частей, изготовленных нашими учеными, и пошел через караульную комнату к его помещению. Караульная освещалась через высокие окна, и теперь в ней был полумрак. Я с трудом разглядел у стола фигуру Ульфа. Перед ним стоял кувшин. Я хотел пройти мимо, но он окликнул меня:
- Куда идешь?
Голос у него был пьяный. Я ответил:
- Несу пленнику еду, сэр.
- Иди сюда!
Я подошел и остановился перед столом, в руке я держал поднос. Ульф спросил:
- Почему ты не зажег лампу?
- Еще не время, сэр.
Оставалось еще четверть часа до времени, назначенного самим Ульфом. Если бы я зажег лампы, Ульф принял бы это за нарушение его приказа.
- Зажги, - сказал он. - И не возражай мне, Паркер. Когда я велю что-нибудь сделать, делай, и быстро. Понятно?
- Да, сэр. Но распоряжение...
Он встал, слегка покачиваясь, и наклонился, опираясь о стол. Я чувствовал, как от него несет спиртом.
- Ты недис... недисциплинирован, Паркер, и я тебе этого не спущу. Завтра получишь наряд вне очереди. А сейчас поставь поднос и зажги лампу. Ясно?
Я молча повиновался. Свет лампы упал на его тяжелое, покрасневшее от выпивки лицо. Я холодно сказал:
- Если это все, сэр, я займусь своими обязанностями. Он смотрел на меня несколько секунд...
- Не можешь дождаться свидания со своим приятелем, а? Болтать с большой ящерицей легче, чем работать, верно? Я хотел взять поднос.
- Я могу идти, сэр?
- Подожди.
Я послушно остановился. Ульф рассмеялся, взял стакан и вылил его содержимое в чашку с похлебкой для Руки. Я молча смотрел на него.
