Несколько миль они проехали, не произнеся ни слова.
Рядом со Стэплфордом, на уединенном участке дороги решили остановиться на ночлег. Здесь, в лесу, под могучими дубами, они подкрепились какао из термосов, оставив включенным лишь свет в салоне одной из машин. «Ситроен» Роджера был превращен в постель, и все три женщины устроились в нем. Дети достаточно удобно улеглись на задних сидениях двух оставшихся машин. Мужчины, взяв одеяла, легли под деревьями.
Пирри предложил выставить часового.
— Не думаю, что здесь есть повод для беспокойства, — заколебался Роджер. — А выспаться нам всем не повредит: завтра предстоит длинный день за рулем.
Он взглянул на Джона:
— Что скажешь, шеф?
— Ночной отдых — что может быть лучше?
Джон лег на живот — армейская жизнь научила его, что на неровной земле удобнее всего спать именно в такой позе.
Но сон долго не приходил. Только под утро Джон задремал.
6
Саксонский Двор, как и многие подобные подготовительные школы, представлял собой перестроенный деревенский дом, и стоял на невысокой горке.
Посовещавшись, решили, что к школе подъедет только «Воксхол» Джона, остальные машины припаркуются на благоразумном расстоянии. Несмотря на протесты Джона, за ним увязалась довольно большая компания — Стив, которому не терпелось увидеть приятеля, Оливия, Анна и Мари.
В кабинете директора не оказалось. Дверь была открыта, и создавалось странное ощущение, словно опустевший тронный зал с грустью смотрит на разоренный дворец. По коридору и вверх-вниз по лестнице носились мальчишки, но их громкие возбужденные голоса почему-то показались Джону неуверенными и беззащитными. Только из одного класса доносилось тихое бормотание латинских глаголов.
Джон уже собирался спросить какого-то малыша, где можно найти директора, как вдруг увидел его самого. Директор торопливо спускался по лестнице. На последних ступеньках он заметил, что его ждут, и пошел более степенным шагом.
Доктор Кассоп был еще довольно молодым директором — лет около сорока. Несмотря на свою обычную элегантность и безукоризненность роскошной мантии и профессорской шапочки, он производил впечатление несчастного и очень встревоженного человека.
— Мистер Кастэнс и, конечно, миссис Кастэнс! — сказал он. — Но ведь, насколько я знаю, вы живете в Лондоне? Как вам удалось выехать?
— Мы провели несколько дней в деревне с друзьями, — ответил Джон. — Это миссис Бакли и ее сын. Мы хотим забрать Дэвида. По-моему, так будет лучше, пока все не утрясется.
— О, да. Конечно, — с готовностью воскликнул доктор Кассоп. Его реакция была полной противоположностью мисс Эррингтон. — Отличная идея.
— А еще кто-нибудь из родителей забрал детей? — спросил Джон.
— Кое-кто. Видите ли, большинство из них — лондонцы. — Он покачал головой. — Было бы легче всего, если бы всех мальчиков забрали домой, а школу на время закрыли. Новости…
Джон кивнул. Из радиоприемника в машине донесся голос диктора. В сводке новостей сообщалось о беспорядках в центре Лондона и в каких-то крупных провинциальных городах. Эта информация совершенно недвусмысленно преподносилась, как предупреждение о том, что любое нарушение общественного порядка повлечет суровое наказание.
— По крайней мере, здесь довольно тихо, — сказал Джон, при этих словах гвалт вокруг усилился, вероятно, закончился урок, и из класса высыпала стайка мальчишек. — По части шума, — добавил он.
Доктор Кассоп воспринял замечание ни как шутку, ни как намек на дисциплину в его школе. Он смотрел перед собой рассеянным взглядом, и вдруг Джон понял: это страх.
— Вы ведь больше ничего не слышали? — спросил директор с отчаянной надеждой. — Мне кажется, сегодня утром не было почты…
— Я думаю, пока положение не улучшится, вряд ли будет почта, — сказал Джон.
— Улучшится? — Кассоп беззащитно взглянул на Джона. — Когда? Как?
Джон почувствовал: еще немного, и он не выдержит. Беспричинная злоба вскипела в душе. Но, неожиданно, он вспомнил безмятежное юное окровавленное лицо парнишки, лежащего в канаве, и злость умерла.
Он хотел только одного — поскорее уехать отсюда.
— Если мы можем забрать Дэвида… — быстро проговорил он.
— Да, конечно. Я… А вот и он!
Дэви уже увидел их. Промчавшись по коридору, он с криком восторга бросился к Джону.
— Вы оставите Дэвида у ваших друзей? — спросил директор. — С миссис Бакли?
Джон положил руку на голову мальчика и потрепал его по каштановым волосам.
— Мы еще не совсем определились в своих планах, — сказал он, взглянув на Кассопа. — …Не будем вас задерживать. Я уверен, что вы сделаете все от вас зависящее для этих мальчиков.
Директор кивнул, почувствовав налет жестокости в голосе Джона. Панический страх и отчаяние были так живо написаны на его лице, что, казалось, Анна вот-вот не выдержит.
— Да, — пробормотал Кассоп. — Конечно. Я надеюсь… в лучшие времена… Что ж, до свидания.
Немного неуклюже поклонившись, он повернулся и пошел в свой кабинет, тихонько закрыв за собой дверь. Дэви с интересом наблюдал за ним.
— Парни говорят, что старина Кассоп струхнул. Как ты думаешь, пап, это правда?
«Рано или поздно они все равно узнают. И тогда… Страшно представить… Пройдет совсем немного времени, — подумал Джон, — Кассоп сломается и бросится спасать свою жизнь…»
— Может быть, — сказал он сыну. — Я бы, наверное, тоже струхнул, если бы имел дело с целой толпой таких сорванцов, как ты. Мы уезжаем. Ты готов?
— Чтоб мне провалиться! — воскликнул Дэви. — Мэри! Как будто каникулы, да? А куда мы едем?
— Дэви, ты не должен так выражаться, — урезонила его Анна.
— Да, мамочка. Так куда же мы едем? А как вы выбрались из Лондона? Мы слышали, что все дороги закрыты. Вы пробивались с боем?! Вот здорово!
— Мы отправляемся в долину на каникулы, — сказал Джон. — Вопрос в том, готов ли ты. Мэри взяла кое-что из твоих вещей. Поэтому ты мог бы поехать, как есть, если только нет чего-нибудь необходимого.
— Есть — Тихоня, — сказал Дэви. — Эй, Тихоня!
Тихоня — долговязый мальчишка, с каким-то отрешенным и беспомощным выражением лица, подошел к ним и что-то пробормотал. Слов разобрать было невозможно — все заглушало восторженное щебетание Дэви. Джон вспомнил, что о Тихоне Дэви писал чуть ли не в каждом письме. Настоящее его имя было Эндрю Скелтон. Оставалось загадкой, что связывало их. Но, может, столь противоположные натуры как раз и нуждались друг в друге?
— Папочка, можно Тихоне поехать с нами? — сказал Дэви.
— Его родители наверняка будут против, — сказал Джон.
— Нет. Тут все в порядке, правда, Тихоня? Отец у него в командировке во Франции, а мамы вообще нет. Она их бросила или что-то в этом духе. Так что все нормально.
— Ну… — начал Джон.
— Это совершенно исключено, Дэви, — резко прервала его Анна. — Ты прекрасно знаешь, что подобные вещи недопустимы, особенно в такое время.
Тихоня молча смотрел на них, он был похож на ребенка, которого всегда обманывали.
