-- Что, не влазит в ворота? -- спросил я ротного.
-- А, это ты Бережной? Да, подкрылками цепляет.
-- Ну так пусть протаранит одну сторону, лопата у него вон какая, можно горы таранить.
-- Да, наверное, придется так и сделать.
-- Что за санитарные вертушки мелькают, товарищ старший лейтенант? -спросил я ротного.
-- Десантура в горах, сегодня утром их туда забросили.
-- Достается, наверное, ребятам в голубых беретах?
-- Да уж, несладко им сейчас. Нас наверно на блок поставят с той стороны гор. Если ДШБ духов из ущелья выбьет, нам придется их встречать внизу.
-- Черт, там десантуру молотят, а мы тут говно хороним, -- я сплюнул загустевшую как кисель слюну.
-- И это тоже кому-то делать надо, и ни чего с этим не поделаешь, -ответил ротный.
К нам подошел водила с тягача, это был парнишка литовец, звали его Витаутас.
-- Ну, что будем делать, командир? -- спросил он.
-- Таранить какую-нибудь из сторон, выбирай любую.
-- Нет проблем, таранить, так таранить, -- ответил спокойно Витаутас и пошел в тягач.
Мы отошли в сторону и приготовились наблюдать за тягачом.
-- Как думаешь, с первого раза протаранит? -- спросил ротный.
-- Да запросто, -- ответил я, и добавил, -- тягач это тот же танк, только без башни.
Тягач развернулся, опустил лопату, отъехал назад метров сто, и с разгона шарахнул по краю стены. Поднялась пыль, посыпались глиняные кирпичи, и ворота стали на пару метров шире. Тягач въехал во двор кишлака и поехал к колодцу.
Я посмотрел на ротного и спросил:
-- Товарищ старший лейтенант, а может, не будем жечь трупы? Закопаем их поглубже, и все, чего зря соляру палить, а то этот запах жареного мяса опять, я когда-нибудь сойду с ума от этого запаха.
-- Ты думаешь, для меня это удовольствие? Я и так уже шашлыки до конца жизни жрать не смогу. Ладно, пойду скажу, чтоб не жгли. А замполиту надо доложить, что сожгли. Это же его идея, лично мне все это, как серпом по яйцам.
Ротный пошел к тягачу, а я побрел на свой БТР, там народу и так хватает и без меня управятся, я лучше с Туркменом посижу.
Запрыгнув в люк БТРа, я увидел там Хасана.
-- Хасан, а ты чего здесь делаешь?
-- Сижу вот, косяк забиваю. Жду, когда ты придешь, и мы курнем с тобой.
Туркмен вот, тоже захотел раскумариться.
-- А как же виноград, а, Туркмен? Ты ж с виноградом хотел, -- сказал я глядя на Туркмена.
-- Да какой там виноград. Я ходил в кишлак и насмотрелся там винограда.
-- А ты что, ходил к колодцу?
-- Да, сидеть надоело, и решил сходить посмотреть.
-- Ну и как тебе пейзаж?
-- Уж лучше б я здесь сидел.
Хасан прикурил косяк и подсел к нам.
-- Слушай, Хасан, как тебе лезет этот чарс? -- спросил я Хасана.
-- А тебе?
-- Дак ты же постоянно рядом, и постоянно с косяком, куда ж тут денешься.
-- А ты не кури, -- сказал Хасан и передал косяк Туркмену.
-- Я б не курил, да вот неохота смотреть трезвыми глазами на твою обдолбленную рожу.
-- Ну, тогда кури и молчи.
-- Там еще что-нибудь осталось из того, что Серега нам дал?
-- Есть, на три косяка где-то.
-- Хасан, если б у тебя был мешок чарса, ты бы сел, и за пять минут выкурил бы весь мешок?
-- А ты дай мне мешок чарса, и увидишь.
-- А что толку? Ты его один хрен за раз весь скуришь, а что не скуришь, сожрешь.
Пока мы болтали, Туркмен сидел и курил, слушая нас.
-- Туркмен, ты что там прибился? Давай сюда косяк, -- я забрал у него косяк и докурил его сам.
-- Э, вы что это ребята, а где косяк? -- очнулся Хасан.
-- Туркмен скурил, мне только пятка досталась, -- сказал я Хасану.
-- Что, еще забивать, что ли?!
-- Мне хватит, -- сказал я.
-- Мне тоже, --сказал Туркмен.
-- Да пошли вы..., я тогда сам себе забью, --Хасан достал сигарету и стал потрошить.
-- Хасан, ты когда план начал курить? --Спросил я.
-- Еще до того как родился.
-- А ты Туркмен?
-- После того как родился.
-- Ну а я тогда во время родов.
-- Мужики! -- воскликнул Хасан. -- Приезжайте ко мне после дембеля, я вам мешок плана дам, там, где я живу, его растет навалом.
-- Нашел чем удивить, -- сказал спокойно я, -- приезжайте ко мне в Алма-Ату, поедем к моему корешу, он в Чу живет, я вам вагон этой дряни накошу. Слышали наверно про Чуйскую долину? Хасан прикурил косяк, и сказал затягиваясь.
-- У нас в Таджикистане план лучше.
-- Хрен тебе, самый хороший план на Чуйской долине.
-- Самый хороший план, это афганский чарс, -- сказал Туркмен, и взял косяк у Хасана из рук.
-- Туркмен, только не увлекайся, здесь я еще сижу, -- сказал я шепотом Туркмену.
Туркмен протянул мне косяк со словами:
-- На, Юрик, а то опять скажешь, что я все скурил.
Тут соскочил Хасан, и, ударившись головой о затвор пулемета, сел обратно, схватившись за голову.
-- Хасан, ты хотел что-то сказать? -- спросил я, и затянулся пару раз.
-- Да... да... дай сюда косяк! Вы оху...ли оба, я себе забил, а тут уже х...й ночевал, а кто-то вроде не хотел больше.
Хасан забрал у меня косяк и начал курить, глядя на нас по очереди, то на меня, то на Туркмена.
-- Ну че уставились, хрен вам, вы свое выкурили, -- сказал он.
Мы с Туркменом посмотрели друг на друга и оба 'раскололись'. Не помню, сколько я угарал, наверное, минут пять. Туркмен от хохота вообще вылез на броню, а Хасан сидел, и с деловым видом докуривал косяк.
-- Э-э-э, наши возвращаются, -- крикнул сверху Туркмен.
Я сел в командирское сидение, а Хасан запрыгнул за руль.
-- Я поеду, -- сказал он заплетающимся языком.
-- Ты смотри, не заедь куда-нибудь.
-- Не ссы, Маруся! -- крикнул Хасан и запустил движки.
-- Ты подожди ехать, пацаны еще не запрыгнули.
Тут в люк заглянул Туркмен.
-- Эй, вы чего там?
-- Тут все занято, так что сиди на броне, -- сказал я Туркмену.
-- Ты Юра смотри за Хасаном, а то он опять, куда-нибудь заедет.
Хасан вытолкнул рукой голову Туркмена из люка.
-- Да не надо меня учить, вы еще под стол пешком ходили, когда я первый раз за руль сел.
-- За руль чего, ишака? -- подколол я Хасана. -- У моего деда был УАЗик военного образца, я на нем по
