– Мистер Френч проводит расследование по делу о гибели мистера Акерли. Блейк, ты не подвезешь нас на место происшествия? Я предупредил мистера Пола, что мы вас немного задержим.
Мужчины пробормотали: «Хорошо, сэр» и с интересом оглядели Френча. Едва лишь успели отзвучать их слова, как внезапно откуда ни возьмись появился поезд. Он словно материализовался в воздухе и медленно скрылся в тоннеле, издав свисток.
– Тут надо держать ухо востро! – заметил Френч, весьма удивленный неожиданным появлением поезда.
Парри кивнул в ответ.
– Если ветер с моря, то приближение поезда практически не слышно. Многие пострадали из-за этого. Поднимайтесь в кабину, инспектор. Сейчас поедем.
Парри забрался по лесенке в кабину, и Френч, которого разбирало любопытство, последовал за ним. До этого ему ни разу не доводилось ездить на паровозе, и у него как у ребенка захватило дух. Ему даже пришлось внутренне одернуть себя: он же здесь по делу! Любопытство любопытством, но нельзя же забывать о работе!
Аткинс, пошуровав в топке, подошел к тендеру, выбрал оттуда кусок угля и подбросил в топку. Они проехали по каменной насыпи, миновали Каннан-Каттинг, по плавной кривой обогнули залив Брауна и подъехали к месту трагедии – на середине дуги, огибающей мыс Дауни. Парри выбрался из кабины, за ним Френч и кочегар Аткинс.
– Теперь, джентльмены, – обратился к ним Френч, – покажите мне, как лежал бедный юноша.
Врач и свидетели показали, что Акерли погиб не от наезда поезда. Он уже лежал лицом вниз на рельсах, когда подошел поезд. Лицо было слегка поцарапано, а одежда спереди не порвана, как случилось бы, если б он упал лицом вниз на острый щебень. Небольшие ранки па лице возникли оттого, что тело немного протащило вперед паровозом. Повреждения, причиненные при наезде, были крайне серьезные, но локальные. Судя по всему, несчастный лежал поперек рельсов, и колесами раздробило грудную клетку и отрезало правую руку и плечо.
Френч посчитал это крайне веским доводом. Если бы Акерли сбило поездом, то не только лицо и одежда спереди получили бы серьезные повреждения, но и задняя часть тела была бы превращена в лепешку. Однако повреждения задней части тела отсутствовали. Френч прихватил с собой досье и перечитал заключение врача. Помимо отрезанной правой руки, на черепе за правым ухом был след сильного удара. Было установлено, что такой удар не мог быть получен в результате наезда, поскольку кожа была лишь слегка повреждена. Френч посчитал это заключение вполне резонным. Если бы его сшиб поезд, голова разлетелась бы как скорлупа яйца. Сержант решил, что Акерли споткнулся и разбил голову во время падения. Френч был не в восторге от этой гипотезы. Он постоял, раздумывая над этим, затем принялся вышагивать по шпалам, сделал вид, что угодил ногой в канаву, и упал вперед на рельсы.
Так он и думал! Если бы при падении он ушиб голову о рельсы, удар получился бы скользящим, по касательной. Прямой удар, с вдавленными краями, мог появиться на лбу, но уж никак не за ухом. Френчу вообще казалась сомнительной возможность разбить себе голову при падении. Парри прервал его размышления.
– Мы не можем больше задерживать здесь паровоз, – заметил он. – У нас осталось шесть минут, чтобы освободить колею для следующего поезда.
– Спасибо, я все осмотрел с кочегаром, но буду очень обязан, если вы пройдетесь со мной, мистер Парри.
Паровоз уехал обратно, и Френч вновь погрузился в размышления. Ему пришло в голову еще одно соображение, оно было простым, но очень убедительным: если бы Акерли споткнулся и упал, он выставил бы вперед руки, чтобы уберечься от удара. При простом падении он никак не мог с такой силой удариться головой. И Френч был совершенно уверен, что удар нанесен до того, как подошел поезд. Но если это так, то из этого следовал однозначный вывод: случившееся не было несчастным случаем. Акерли убрали, убрали расчетливо, тщательно продумав все детали и инсценировав несчастный случай, чтобы скрыть факт убийства. Френч понял, что ему предстоит долгое расследование.
Какое-то время он раздумывал над тем, не замешан ли в деле врач, который высказался в пользу несчастного случая. Но прикинув, резонно решил, что, будь он на его месте, то пришел бы к такому же заключению. У него даже не возникло ни малейшего подозрения, что здесь что-то иное. Он ведь не был на месте события и не занимался его реконструкцией, как сделал Френч. Ведь лишь когда Френч мысленно воспроизвел ситуацию, он понял, что его водят за нос.
Нет, врач здесь ни при чем.
Френч подумал, что сделанные им выводы достаточно обоснованные, но когда он внимательно огляделся по сторонам, то заметил кое-что, еще более укрепившее его уверенность, что он на правильном пути. Полотно между рельсами, засыпанное битым щебнем, представляло собой не самое лучшее место для ходьбы. Однако параллельно рельсам, между насыпью и обрывом к морю оставалась полоса шириной в шесть-восемь футов, прямо посередине которой проходила натоптанная тропинка.
– Скажите-ка, Парри, – спросил Френч, вникнув в эти детали, – а почему, собственно, мистер Акерли оказался на рельсах? Он что, никогда не пользовался тропинкой?
Это обстоятельство не приходило в голову Парри и явно озадачило его. Акерли всегда предпочитал тропинку. Парри ходил с ним множество раз, и они всегда шли по тропинке. Парри казалось невероятным, что на этот раз Акерли вдруг пошел по путям, хотя, возможно, он вышел на пути, зная, что должен пройти балластный поезд.
Френч с отсутствующим видом кивнул. Подобного рода предположения слишком поспешны, чтобы их можно было принимать всерьез. Френч знал, что нет ничего более легковесного, чем поспешные выводы. К тому, что он уже открыл, добавились еще три важных соображения, говоривших в пользу версии с убийством. Первое: опытный железнодорожник с большим стажем работы в принципе не мог так вот запросто угодить под поезд. Второе – временная неувязка, возникавшая при любых других версиях случившегося, помимо убийства. И третье – поспешный отъезд неизвестного велосипедиста. Френч про себя решил, что этого более чем достаточно, чтобы принять за рабочую гипотезу версию об убийстве.
Больше здесь смотреть было нечего, и он обратился к своему спутнику:
– Как нам вернуться обратно в Уитнесс, мистер Парри?
– Пешком. Либо, если хотите, можно подняться на шоссе и подождать автобуса.
