Стало ясно, что без веревки из окна не спуститься. В комнате не было ничего такого, где можно было бы спрятать веревку.
Затем он осмотрел заднюю дверь. В дневное время она запиралась на ключ, а ночью – еще и на засов. Френч попробовал то и другое и убедился, что при желании дверь можно открыть бесшумно.
Он вновь поднялся наверх. Дом был построен добротно и ступени лестницы не скрипели. Он спросил, не слышал ли кто-нибудь ночью шаги в среду вечером?
Миссис Вэйн вспомнила, что слышала. Она так переполошилась, что поднялась, открыла дверь и прислушалась. Но все было тихо, и она решила, что ей показалось. Было окало трех часов утра. На следующий день она упомянула об этом, но никто ничего не слышал. Из-за этого ей и запомнилась дата.
Далее мысль Френча заработала в привычном направлении: кто мог оказаться на пути между «Серкью» и мостом номер девятьсот восемьдесят два в три часа утра в четверг? Дело виделось почти безнадежным, но это был его единственный шанс. Напрасно он искал свидетелей. Ни полиция, ни пограничники ничего не видели. Он опросил врачей – безрезультатно. Сестра милосердия не выходила из дому. В тот вечер не устраивалось ни танцев, ни поздних вечеринок. Ночной сторож на дворе подрядчиков в это время сидел с своей сторожке. Машинисты и сигнальщики ночных поездов никого не видели.
Пару дней Френч пытался что-то нащупать. Наконец, отчаявшись, он решил обойти все дома на пути. Их было не так много, всего семнадцать. Он обходил их один за другим, задавая один и тот же вопрос, и наконец, в последнем, семнадцатом, узнал даже больше того, на что надеялся.
Этот, семнадцатый дом стоял напротив «Серкью», и из его окоп на фасаде были видны входные ворота усадьбы. В доме тяжело болел ребенок, и в ту ночь мать дежурила у его постели. Сонная и усталая, она подошла к окну, открыла форточку и постояла несколько минут, дыша свежим воздухом. Было довольно светло, и она увидела мужчину, поспешно возвращающегося со стороны тоннеля. Крадучись, он прошел в ворота «Серкью». Она была уверена, что это Лоуэлл.
Он явно хотел, чтобы его не заметили, и если бы это был кто-то другой, она бы даже обеспокоилась. Но она знала, где работает Лоуэлл, и решила, что он задержался на железнодорожной линии, как это часто бывало. Его крадущаяся походка не вызвала у нее подозрений: вполне естественно, что он не хотел никого беспокоить и старался не шуметь.
Френч спросил, может ли она подтвердить под присягой, что это был Лоуэлл. Она ответила отрицательно – ведь света было мало, и она не может быть абсолютно в этом уверена. И все же она полагает, что это Лоуэлл.
Ликующий Френч решил, что «расколол» дело. Он позвонил суперинтенданту Роуди и договорился о встрече.
Роуди выслушал его, не прерывая, с его крупного лица не сходило выражение неизбывного пессимизма. Френч про себя усмехнулся, увидев его.
– Это все, что мне удалось установить, сэр, – закончил Френч. – Встает вопрос: следует ли нам остановиться на этом и арестовать Лоуэлла или необходимо проработать дополнительные направления расследования и уже затем взять его?
Роуди не спеша шевельнулся.
– Мы вполне можем взять его, – ответил он. – У нас достаточно улик для обвинения. Налицо мотив преступления, угрозы, которые он бросал в лицо убитому; отсутствие твердого алиби; наконец, ложное алиби. Зачем ему ложное алиби, если он не виновен? Думаю, Френч, надо его брать. Каково ваше мнение?
– Мне бы хотелось выяснить, кто получал вторую половину премиальных, – медленно произнес Френч.
Роуди пожал плечами.
– До всего не докопаешься. Да разве это гак уж важно? Если эти выплаты как-то связаны с делом, то они имеют отношение к убийству Акерли, но не Кэри. Знаете, что я думаю? – Суперинтендант склонился к Френчу. – Я уверен, что Акерли и Кэри были заодно, – и он сцепил ладони обеих рук, наглядно проиллюстрировав свои слова. – Акерли увидел, что скоро их раскроют, и решил опередить ход событий и сделать это сам, чтобы отвести от себя подозрения. Вы утверждаете, что Акерли не получал за это денег. Это не аргумент. Вы ведь не нашли того, кому шли деньги. А ведь кто-то их получал. И этим кем-то вполне мог быть Акерли. Поверьте мне, Френч, все ясно как божий день.
Френч не согласился с ним. Он и сам думал над такой версией и отверг ее, решив, что Акерли не стал бы впутываться в подлог. Однако он допускал, что слухи о добропорядочности Акерли могли быть сильно преувеличены, и вполне возможно, что суперинтендант прав.
– Я поговорю с главным констеблем, – сказал Роуди, беря трубку. Он довольно долго говорил по телефону, потом обратился к Френчу: – Он сейчас будет – хочет обсудить дело. Через десять минут он подойдет.
Спустя четверть часа вошел майор Дьюк. Он выслушал отчет Френча и поздравил его с завершением дела. Затем он обратился к суперинтенданту.
– Похоже, Лоуэлл у пас в руках. Что скажете, Роуди?
Роуди согласился с ним.
– А вы, Френч?
– Он единственный, против кого у нас есть хоть какие-то улики, – подтвердил Френч.
Главный констебль поднялся.
– Вот и хорошо, – сказал он. – Давайте на этом и закончим. Выписывайте ордер и арестуйте его.
Поздно вечером Генри Петерсон Лоуэлл был взят под стражу по обвинению в предумышленном убийстве.
Глава 17
Бренда вступает в игру
