Исаака Израилевича, слушал радио, смотрел телевизор, а вечером двадцать пятого мая уехал в Москву. Там он побывал в Библиотеке иностранной литературы и попросил заведующую отделом фотокопирования сделать для него ксерокопии всех страниц с отделами 'спорт' английской газеты 'Таймс оф Лондон' с 15 июня по 30 октября 1968 года. Седая женщина с удивлением посмотрела на него.
- Вы представляете себе, сколько это будет стоить? - спросила она.
- Нет, - честно признался Орлов.
Заведующая склонилась над клавиатурой компьютера. - Вам это обойдется в семь тысяч пятьсот сорок рублей девяносто копеек, - заявила наконец она с торжествующим видом. - Дешевле слетать в Лондон!
- Я собираюсь последовать вашему совету, - согласился Орлов, достал из кармана деньги и расплатился. - Только мне нужно побыстрее.
- У нас мало таких эксцентричных заказчиков, поэтому ксерокопии будут готовы через неделю. Заходите 1 июня.
Орлов вернулся домой в огромную квартиру на Тверской - ему понадобилось немало времени чтобы звать Тверской улицу Горького - собрал кое-какие справочники по Англии и поехал на дачу. Было только семь вечера, но ему не сиделось. Нервозность оказалась заразительной - Зоя тоже металась по дому, а Наташа никак не могла успокоить сынишку. Наконец, около девяти вечера Михаил вышел из дома и сел на скамейку. Примерно через час в окнах погас свет и стало тихо. Тогда он крадучись вернулся в кабинет и начал ждать. Ровно в десять по московскому времени - шесть по Гринвичу - он отодвинул шкаф, вошел в чулан и нажал синюю кнопку. Снова короткая вспышка катодных ламп, Михаил выключил свет и вышел на улицу через потайную дверь, в конец мая 1968 года.
- А, это снова вы, - улыбнулась ему знакомая телефонистка. - Вам опять повезло, линия свободна. Повторите номер в Лондоне.
Орлову почему-то не понравилось что девушка узнала его, что линия опять свободна, и что ему нужно повторить номер в Лондоне, хотя он не говорил что собирается звонить в Англию. В голове зазвенел крохотный тревожный колокольчик. Он снял трубку - Привет, Майкл, я только что вернулся из Челтенхема, - послышался взволнованный голос Сэма Брикстоуна. Решил лично присутствовать на этих скачках, благо ипподром недалеко от университета. Ну, знаешь, ты меня ошеломил! Со старта Магнифисент ушел последним и половину дистанции держался далеко от лидера. И вдруг он словно преобразился - гнедой жеребец с продолговатым белым пятном на морде помчался по дорожке словно не прилагая никаких усилий. Уже через двести метров он ликвидировал отставание, почти поровнялся с Глориэс и выиграл бы забег если бы пришлось бежать ещё хотя бы десять ярдов.
- Кто был третьим, Сэм? - А ты разве не знаешь? Репортаж вели по радио. Ах да, ты же в Москве. Третьей с отставанием в пять корпусов пришла Мэригоулд, как ты и предсказывал. Но самое главное не в этом - ставки по этой категории принимались один к двумстам тридцати. Только я один поставил на первого, второго и третьего, и ты выиграл две тысячи триста фунтов! За вычетом десяти фунтов и налога на азартные игры тебе причитается две тысячи одиннадцать фунтов.
- Но ведь мы договаривались - половина твоя.
- Нет, я буду больше чем счастлив если ты расскажешь как сумел догадаться из Москву что в Челтенхеме первые три места займут Глориэс, Магнифисент и Мэригоулд. Да, кстати деньги я переведу завтра на твой счет в 'Баркли'з Бэнк' - к счастью, у меня сохранилась твоя визитная карточка. В 23.30 26 мая 1968 года на стол дежурного на Лубянке лег перевод распечатки разговора между Михаилом Орловым (явно псевдоним) и английским профессором Сэмом Брикстоуном. Разговор вели из Апрелевки и фразы были,несомненно, зашифрованными. Дежурный снял внутренний телефон и позвонил в архив - ему сообщили что из числа находящихся под подозрением в Апрелевке проживает видный ученый член- корреспондент Гатович Исаак Израилевич, 1910 года рождения, замеченный в сионистской деятельности и регулярно навещающий синагогу на улице Архипова дом 10. Ага, сионистское гнездо снова начало проявлять признаки антисоветской активности, подумал дежурный, и положил перевод распечатки вместе с оригиналом на английском языке и со своими разъяснениями в папку для особо важных бумаг. Не исключено что этим займется сам товарищ Андропов, а он владеет английским и не скрывает этого, даже гордится.. Подумаешь, интеллегент...Еще очки как у Молотова носит. И словно испугавшись своих мыслей, полковник виновато оглянулся по сторонам. Михаил заплатил за телефонный разговор, попрощался с услужливой девушкой и через потайную дверь вернулся на дачу. Он ликовал, выпил одну за другой пять рюмок водки и не смог уснуть почти до рассвета. Проснулся Михаил поздно, уже светило солнце. От вчерашней эйфории не осталось и следа. Более того, он чувствовал что подкрадывается депрессия. Так чего он все-таки добился? Да, аппарат Исаака Израилевича работает, можно перенестись в 1968 год, а затем вернуться обратно. Этим ограничивались возможности чудесного аппарата. Действительно, Михаил может заранее узнавать результаты скачек в Англии - да что в Англии, во всем мире - и делать ставки, не рискуя проиграть. Но сделать их сам он не может - кто выпустит из Советского Союза в 1968 году бородатого старика, неспособного объяснить зачем ему ехать в Англию. Для этого необходима выездная виза отдела загранкадров ЦК КПСС, а кто ему даст эту визу? Зато выехать заграницу сейчас, в 1998 году просто, были бы деньги - он улыбнулся, вспомнив анекдот - но что он будет делать там в 1998 году? Время, жестокое неумолимое время преграждало ему путь. Итог подвести легко - зная то, что он знает в 1998 году, он не может выехать заграницу в 1968, а выезжать в 1998 просто, зато совершенно бесполезно.
Но Михаил не относился к числу людей, легко сдающихся. Он принялся искать выход - и нашел его почти сразу. Это будет невероятно трудно, но другого варианта просто не существует. Нужно съездить в Англию, собрать материалы о результатах скачек - и футбольных пулах, вспомнил он вернуться обратно, каким-то образом вызвать в Москву самого себя из Женевы, убедить его - себя - что это не безумие и со своей собственной помощью создать в Англии и Франции группы надежных людей (может быть, даже сотрудников советского посольства, а? неплохая мысль) которые займутся лихорадочной работой, перечисляя деньги в банки на счет Орлова Михаила Игнатьевича. А он здесь, в 1998 году, тоже сумеет сделать кое-что: например, перенесется в 1968 год, переедет в Москву и предложит какому-нибудь иностранному предпринимателю самую современную модель американского компьютера с программным обеспечением 'Windows-98' или новейший плазменный телевизор. Для людей, живущих тридцать лет назад, эти электронные приборы покажутся совершенством технологии, а если с ними представить схемы, блоки дистанционного управления, дискеты, подробную документацию, которую под каким-то надуманным предлогом можно затребовать от заводов-изготовителей - в конце-концов он ведь доктор физико- математических наук - то речь пойдет о миллионах... нет, что там миллионах - сотнях миллионов долларов!
Позвонил Алексей и сказал что вылетать в Лондон нужно завтра, рейс ВА-347, из аэропорта Шереметьево-2 в 12.00, приезжать нужно за два часа до вылета - таковы российские правила. Валюты можно брать пятьсот долларов, заграничный паспорт он сам привезет прямо в аэропорт.
Вечер Михаил потратил на сборы - справочник Лондона, карта английской столицы, разрешенные к вывозу пятьсот долларов, новый костюм, нижнее белье, блокнот, справочник 'BRITAIN 1968' и другие мелочи. Во время сборов он вспомнил что в Англии проводятся и гонки борзых собак, на которые ставят, выигрывают и проигрывают немалые деньги. Поужинал и лег спать.
На следующее утро Михаил попрощался с женой, пообещал вернуться ровно через неделю, сел на электричку и поехал в аэровокзал на Ленинградском проспекте. Ровно в десять утра он был уже в зале вылета Шереметьевского аэропорта. И тут же к нему подошел Алексей.
- Здравствуй, папа , - поздоровался он. - Вот паспорт. Там проставлена британская виза на десять дней, но ты можешь вернуться в любое время до истечения её срока. С тобой летят вот эти трое - Алексей показал на группу мужчин, стоявших в стороне - но я предупредил их чтобы они сразу после прилета в Лондон оставили тебя в покое. Ведь ты хотел именно этого?
- Да, Алеша. Ты ведь знаешь что я отлично говорю по-английски и бывал в Лондоне много раз. А как дела у тебя?
- Лучше чем можно было ожидать. Я сказал, что выхожу из игры и мне отдали винный магазин на Столешниковом с изрядным запасом французских вин, шотландского виски и джина. Но мы ещё поговорим с тобой после возвращения. До свиданья, папа, уже объявили посадку на твой рейс.
Они неловко обнялись и Орлов пошел к таможне.
