- Следующим будешь ты, - сообщил мне коричневый.
Голова у меня закружилась, и я, кажется, потерял сознание.
*******
Эта ночь прошла ужасно. Меня тошнило и рвало съеденной за день пищей, а потом и просто желчью. От лекарств все тело одеревенело. Я слышал голоса, множество голосов - обвиняющих, оскорбляющих, обличающих, пугающих, пророчествующих. Со мной разговаривали они - те, кто хотят моей гибели, те, кто боится моей силы, те, из-за кого я не могу выполнить свою миссию. И всем заправляла 'Зоя Петровна'.
Мне показывали чудовищные картины. Я видел, как Ваню истязают электрошоком. У него на голове специальный шлем, в который вмонтированы электроды. Его руки и ноги затянуты ремнями в специальном кресле. Его тело бьется в судороге, глаза вылезают из орбит, изо рта идет пена. А он улыбается мне и говорит: 'Ни один волос не упадет с твоей головы без Его воли'.
И я видел Бога. Бога, который допустил это. Бога, который создал этот мир, который я должен разрушить, потому что Он - БОГ - ошибся. Наш мир - это ошибка! И я спросил у него:
'Где Твоя святость, Господи?!'
И Он ответил мне:
'Все предопределено. Мир не оправдал моих надежд. Это я дал ему свободу воли, и вот как он распорядился ею. Что ты спрашиваешь у Меня, где святость? Моя святость - позволить этому миру умереть!'
Я видел Петра, который мучает сирых и убогих. Он называл их уродами. Я смотрел на это и понимал: это он себя ненавидит, ненавидя их. Он ничего не может изменить. Он приговорен к вечной муке. И он бы согласился умереть, чтобы прекратить ее. Но у него нет храбрости, которая есть у Вани. Он может только срывать свою злость на слабых - на тех, кто не может дать ему достойный отпор. Его сила - это сила бессилия.
Но когда Остап и Худяков попытались убить Петра, я не позволил им. Смерть не изменит Петра. А если Петр не изменится, ничего не изменится. Потому что мир состоит из людей, и если ты хочешь изменить мир, ты должен менять людей. Убивать их - это не выход. Но как изменить людей, если они не хотят меняться? И чем Остап лучше Петра, и чем Худяков лучше Ос-тапа. Они все повязаны своим бессилием. Это круговая порука.
А потом ко мне пришел Диоген. Он держал в своей руке платок и повторял:
'Ищу человека! Ищу человека!'
И тогда я спросил Диогена:
'А почему твой фонарь не светит?'
'Потому что нет больше Света. Весь вышел', - ответил мне Диоген.
'Куда же Он мог выйти?' - удивился я.
'Он просто ушел!' - сказал Диоген и оставил меня с моими вопросами.
'Но я - человек!' - кричал я вслед Диогену.
'Но я тебя не нашел!' - звучало откуда-то сверху.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Записи, словно бессмысленные детские каракули, расползаются по
странице. Автор торопится, рассуждает сам с собой.
Иногда он нападает на важную мысль и пишет крупно, почти
печатными буквами.
Но даже они похожи у него на детские каракули.
В других местах он совсем не старается, пишет мелкими, едва
различимыми буквами.
Получается дрожащая линия, словно электрокардиограмма.
Биение мысли и биение сердца.
Круги ДАО и контуры бабочек.
Идет 'день пятый'...
*******
Вот он сидит, - Зоя Петровна приоткрыла дверь и разговаривала с кем-то, стоящим в коридоре. - Пришлось изолировать. Эксцессы у нас тут на отделении. От греха подальше...
'От греха подальше'. Она считает, что это я Дутова нокаутировал. Это ей Петр сказал. А Петра убьют - не сегодня-завтра. Будут 'эксцессы на отделении'.
- Не знаю, о чем вы хотите с ним разговаривать, - продолжала Зоя Петровна. - Может, вам и расскажет что. Со мною говорить отказывается. Включил, я думаю, в свой бред. И вас, наверное, тоже включит, не знаю. Они у нас такие... Да, Дмитрий?
Дмитрий всегда молчит. Он ни с кем не разговаривает. Ему не с кем и не о чем разговаривать. Он - дурак. Молчит и даже не думает. Он - Дмитрий.
- Хорошо, спасибо вам. Мы ненадолго, - ответил Зое Петровне мужской голос.
Дверь распахнулась полностью, и на пороге моего изолятора появились два человека: один в черном костюме, другой - в белом. Черно-белый цвет. Дао...
У меня началась паника. Кто такие? Может быть, галлюцинация. Я знаю за собой - могу видеть людей, которых другие не видят. Ко мне в изолятор входят 'ДАО'. Я сошел с ума. Нет,, меня хотят свести с ума. Это они их послали. Зоя Петровна привела...
Мужчины вошли и какое-то время просто смотрели на меня.
- Мы должны тебе помочь, - сказал белый. - Поэтому, пожалуйста, не бойся нас.
Потом он выдержал паузу и добавил: 'Митя'.
- Кто вы? - спросил я.
- Я - Данила, - сказал белый. - А это мой друг - Анхель, он из Мексики.
Он показал на черного, а тот кивнул мне головой.
- Почему вы думаете, что я нуждаюсь в вашей помощи? - все это очень подозрительно.
Странно, что они не производят впечатления агентов...
- Ты сам знаешь, что нуждаешься в помощи, - сказал Анхель, он действительно говорит с акцентом.
- Митя, мы по поводу твоего плана, - произнес Данила.
Я замер. Агенты!
Данила заметил мою реакцию, но продолжил прежним тоном:
- Митя, ты уверен, что действительно хочешь разрушить мир?
- Я не буду с вами говорить! - закричал я. - Можете меня пытать и все такое, но я вам ничего не скажу!
- Митя, мы и так все знаем - и про формулу, и про письмо, и про Дашу, и даже про дверную ручку. Мы все знаем. Не кипятись. Я же сказал, мы пришли тебе помочь.
Мысли в моей голове забились, как дикие зверьки в клетке. Передатчики! Как же я забыл про них?! Кругом передатчики! Они меня прослушивали. Здесь на них все работают. Что же делать?!
Я должен покончить с собой. Я должен немедленно покончить с собой...
Тут моя голова автоматически повернулась к окну, и я увидел в нем коричневого. Он был в панике. У него дрожали губы, глаза остекленели, коричневая голова в котелке раскачивалась из стороны в сторону, как у загипнотизированной факиром кобры.
- Коричневый? - спросил меня Данила.
Я повернулся:
- Вы его видите?!
- Я знаю, что ты его видишь, - ответил Данила.
Откуда они могут знать о коричневом?.. А, они подслушивали мои с ним разговоры. Но я, кажется, не называл его 'коричневым'. Нет, называл. Когда меня арестовывали. Я милиционерам говорил. И Даша слышала. А что если они вживили мне в мозг электронные чипы?! Жидкие, по сосудам ввели?!
- И я знаю, как он выглядит, - продолжил белый, словно бы желая доказать мне правдивость своих слов.
Ну уж этого он точно не может знать! Я повернулся к окну и увидел, что коричневый моментально спрятался за карнизом.
- И как?
- Все коричневое. Шляпа на голове фетровая. Котелок. А главное - шея, словно змея. Длинная... Может
