хорошая формула: “Такова жизнь! Такова жизнь, старик – и все!” Вот только, почему-то, люди стесняются к ней добавить: “Все мы вампиры, в той или иной степени, все!” Хотя – это святая правда.
Так что, единственное что она выиграла став вампиром, это возможность не отдавать никому того, что ты не хочешь отдавать, умение защитить то, что тебе принадлежит, ну и конечно, возможность взять в любой момент то, что хочется. Совсем немного.
А люди? Она много раз о них думала и пришла к выводу, что они – хуже, гораздо хуже. Она-то, хоть, всего лишь пьет кровь. А эти... Что значит некоторое количество крови, которое уже через неделю восстановится полностью, по сравнению с украденной у другого человека идеей, которую он вынашивал добрый десяток лет, отдал ей душу, мысли, кусок такой короткой жизни? А люди делают это каждый день, крадут, крадут и крадут. А еще они жутко любят убивать. Словом или действием. Чаще – словом. О, в этом они большие мастера!
Хватит!
Лисандра махнула рукой и быстро пошла к дому.
Хватит об этих людях. Надоели! Просто – надоели! И не хочет она больше о них думать, совсем не хочет. Поскольку свободна. И даже если ей придется в ближайшее время умереть, она умрет свободной, свободной от самой большой несвободы, от самого большого рабства, свободной от людей, от их потных, все время пытающихся залезть в чужую душу пальцев.
И это здорово. Вот так!
Она остановилась перед дверью своего дома-убежища и прежде чем нырнуть в его темноту, оглянулась, по старой, давно укоренившейся привычке, дикого, выслеживаемого зверя, прежде чем вползти в свое логово, оглянуться, удостовериться, что за тобой никто не следит.
Никто. Никто? А почему это в окне соседнего дома колыхнулась занавеска?
Она вгляделась.
Точно, опять этот сосед. Ну, все, он ее достал!
Упрямо сжав губы, вампирша подумала, что с ним пора кончать. Слишком уж он назойлив, слишком любопытен. И добром это не кончится. Вот только она избавится от своего невезения...
Решив так, Лисандра скользнула в дом и аккуратно прикрыв дверь, накинула на нее засов.
Она поднялась в свою комнату, неторопливо разделась, скидывая с себя все эти тряпки, уже утратившие свой цвет, покрытые копотью и грязью. Теперь ей нужно было приготовится ко сну и этот ритуал она соблюдала свято, несмотря ни на что.
Она проверила как чувствует себя росянка и даже самолично поймала для нее жирную муху. Она проверила надежно ли заперта дверь и задумавшись, отправилась в комнату, в которой стоял гроб.
Вот и все. Теперь осталось только ждать следующей ночи, и надеяться, что у Хантера все пройдет благополучно.
Уже закрыв за собой обитую белым шелком крышку, она подумала:
– “Ну ничего, я с него взыщу, взыщу за все”
Собственно, Хантер не был виноват в большинстве свалившихся на нее несчастий, но это Лисандру ничуть не волновало. Она над этим просто не задумывалась. Кто-то за все должен был заплатить. И какая разница – кто? Почему бы и не тот же самый Хантер? В конце концов, он был таким же человеком, как и другие.
Уже проваливаясь в полусон, поскольку окончательно заснуть ей мешал голод, вампирша подумала:
– “А таким ли?”
Может и не таким. Может, именно поэтому ей так и хотелось его убить.
14
Лисандра улетела. Хантер проводил ее взглядом, и снова задумался.
Дьявол забодай, ведь все было в руках. Еще немного и кокнул бы он этого черного мага, или того, кто вместо него. А теперь? Все сначала. Штурм среди белого дня? Ужас! Да еще и огнемет надо новый раздобыть. Вот именно...
Охотник вскочил.
Ведь он же время теряет, да еще как! Первое, что надо сделать, это вооружиться. Маг, он наверняка не дурак, ему и нужно только, что отрезать его от оружейного магазина... И сделать это не трудно. А в данной ситуации, без огнемета, его, охотника, можно будет брать голыми руками. Так в чем же дело? Бежать надо!
И Хантер побежал.
“А интересно, – на бегу думал он. – Что представляет из себя этот маг? И не человек он вовсе. А кто? Может быть, такими становятся очень старые маги?... А может это следствие болезни, которая у них бывает? И еще... еще... Могло ли так случится, что охранная сеть, которой вместе с энергией передается и часть личности мага, после его смерти стала разумной?”
Эта мысль охотника настолько поразила, что он с разбегу налетел на каких-то двух людей и сбил их с ног. Извинившись, он помог им подняться, и тут же об этом пожалел. Эти двое оказались галактическими жуликами. Все считали их малопочтенными личностями, и совершенно справедливо. Ни один нормальный человек не подавал им руки, а если и подавал, то потом, тайком обтирал ее платком. Мало того, что эти галактические жулики обманывали каждого, кто осмеливался вести с ними дела, они еще и тащили все что попадалось им под руку: старые носки, прошлогодние журналы, идеи детских игр, пустые консервные банки, уши от дохлого осла – все, что представляет хоть малейшую ценность.
Кстати, эти двое имели довольно странный для их сословия вид. Один, с бледным лицом, кошачьими усиками и алчными глазами, перед тем, как Хантер на них налетел, рассказывал своему спутнику, лицо которого более напоминало череп и у которого даже отсутствовала половина волос, о каком-то христианском образе жизни.
Побыстрее отделавшись от галактических жуликов, которые уже было стали хватать его за руки, Хантер побежал дальше, на ходу прикидывая с чего это они выглядят так странно. Обычно галактических жуликов отличала полнота и дорогая одежда. Сворачивая в переулок, который должен был порядочно сократить ему путь, он вдруг понял: ну конечно, это были представители третьей, самой низшей и гнусной степени жуликов.
Ну да, первая степень – самая серьезная и состоятельная называлась – галамы, вторая – помельче и менее оборотистей – галинмы, и третья, самая противная и ничтожная – галаймы.
Миновав переулок, он с огорчением подумал, что эти галаймы отняли у него какое-то время. Может быть, теперь ему этого времени не хватит, чтобы проскользнуть к оружейному магазину? Он еще некоторое время злился, а потом злость прошла. Остался только бег.
Бег, бег и бег. Чтобы успеть, чтобы опередить. Прежде чем маг догадается отрезать...
Быстрее, еще быстрее. А ну-ка, давай обгоним вон ту старушку, оставим позади этого юнца. Вперед, не жалея дыхания, не смотря на то, что уже устали ноги. Отдышаться можно и потом...
До дома оружейника оставалось всего два поворота, когда он, с размаху, чуть не налетел на толстую, протянувшуюся через всю улицу, медового цвета нить. Дальше виднелось еще несколько других. Цвета их не предвещали ничего хорошего.
Все, тут не пройти.
Еще надеясь, хотя где-то в глубине души понимая, что эта надежда напрасна, он обежал несколько улиц, пытаясь пробраться к магазину оружейника с другой стороны и едва не напоролся на парочку, поджидавших его в темном переулке черных нитей.
Чудом от них увернувшись, благо черные нити могли лететь только по прямой, он пустился наутек, и отмахав пару кварталов, остановился.
Вот и все. Это было уже окончательное поражение.
Хантер тяжело плюхнулся на ступеньки ближайшего дома и глубоко задумался.
А город вокруг него жил, город просыпался. Ему было ничего неизвестно ни про черного мага, ни про охотника, ни про их борьбу. Более того, город, наверное, ничего про них не хотел и знать. Потому что все это было не более чем неприятностями и заботами. А кому нужны неприятности и заботы? Нет, только не
