стала моей компаньонкой.
— Я не собираюсь замуж, — отозвалась Элизабет скорее по привычке, чем по какой-либо иной причине.
Оба Рейвенскрофта дружно и с явным сомнением уставились на нее.
— Не собираюсь!
В этот момент кто-то забарабанил в дверь.
Блейк вскинул бровь.
— Значит, не собираетесь? — проворковал он.
— Элизабет! — рявкнула леди Дэнбери. — Ты не считаешь, что следует открыть дверь?
— Пожалуй, не стоит, — промямлила Элизабет. Лукас и Джейн не могли выбрать лучшего момента, чтобы появиться на пороге.
— Хочешь, я открою? — предложила Джейн.
— А мы потеряли кота, — добавил Лукас. Графиня выронила чашку.
— Где мой бедный Малкольм?
— Ну, он побежал на кухню, а оттуда в сад, потом в огород мимо грядок с репой, а…
— Я могу провальсировать аж до дверной ручки, — сообщила Джейн. — Мне нужно практиковаться.
— Малкольм! — протрубила леди Дэнбери. — Иди сюда, кис-кис!
Элизабет наградила сердитым взглядом Блейка и Кэролайн, сотрясавшихся от беззвучного хохота.
Лукас со знанием дела произнес:
— Бесполезно, леди Дэнбери. Он вас отсюда не услышит.
Стук в дверь стал громче. Очевидно, Джейн решила покружиться в холле, прежде чем повернуть к двери.
Джеймс принялся выкрикивать имя Элизабет, за которым последовало раздраженное:
— Сейчас же откройте дверь!
Элизабет беспомощно осела на мягком сиденье, борясь с абсурдным желанием рассмеяться. Будь температура в комнате чуть выше, она могла бы поклясться, что попала прямиком в ад.
Джеймс Сидуэл, маркиз Ривердейл, пребывал не в лучшем настроении. Даже вежливость давалась ему с трудом. Все утро он лез на стенку и буквально приковал себя к кровати, чтобы удержаться от похода к Элизабет.
Он хотел отправиться к ней сразу же поутру, но Кэролайн и Блейк в один голос заявили, что нужно дать ей время. «Девушка перенервничала, — уверяли они, — и лучше подождать, пока она успокоится».
Поэтому Джеймс ждал. Ждал вопреки собственному мнению и, что гораздо важнее, интуиции. А когда наконец явился к Рейвенскрофтам, чтобы узнать, сколько же еще ждать, обнаружил записку Кэролайн к Блейку, в которой говорилось, что она отправилась к Хочкисам.
Затем он нашел адресованную ему записку Блейка аналогичного содержания.
И в довершение ко всему в холле Дэнбери-Хауса его перехватил дворецкий и сообщил, что графиня также отбыла в коттедж Хочкисов.
Судя по всему, из всех домочадцев только чертов котище избежал повальной тяги к путешествиям.
— Элизабет! — заорал Джеймс, молотя кулаком по добротной и на редкость прочной двери. — Сейчас же впустите меня, иначе…
Дверь внезапно распахнулась. Джеймс никого не увидел, пока не перевел взгляд ниже. На пороге стояла малышка Джейн Хочкис и лучезарно улыбалась.
— Добрый день, мистер Сидонс, — прощебетала она, протягивая руку. — Я учусь вальсировать.
Джеймс неохотно смирился с тем фактом, что нельзя проскочить мимо девятилетней девочки и жить дальше в согласии со своей совестью.
— Мисс Джейн, — отозвался он. — Приятно видеть вас снова.
Она пошевелила пальчиками. Джеймс растерянно моргнул. Джейн снова пошевелила пальцами.
— Ах да! — поспешно сказал он и нагнулся, чтобы поцеловать ей ручку. Очевидно, раз уж ты имел глупость поцеловать руку девятилетней девочке, тебе придется делать это, пока она не выйдет из детского возраста.
— Прекрасная погода, не правда ли? — произнесла Джейн, подражая взрослым интонациям.
— Да, я… — Он умолк и заглянул ей через плечо, пытаясь понять, что вызвало такой переполох в гостиной. Тетка что-то громогласно вещала, Лукас вопил, а затем через холл стремглав пронеслась Сьюзен и скрылась в кухне.
— Вот он! — раздался ее крик.
И тут, к несказанному удивлению Джеймса, из кухни выскочил пушистый комок и, протрусив по холлу, прошествовал в гостиную.
Дьявол! Даже проклятый кот умудрился его опередить!
— Джейн, — сказал он, проявив, как ему казалось, чудеса выдержки, — мне очень нужно поговорить с твоей сестрой.
— Со Сьюзен?
— Нет, с Элизабет, — четко проговорил он.
— А… Она в гостиной. Но должна вас предупредить… — Джейн игриво склонила головку набок, — что она очень занята. У нас сегодня полно гостей.
— Знаю, — буркнул Джеймс, ожидая, пока она посторонится и освободит путь в гостиную.
— Мяу!
— До чего же невоспитанный кот, — чопорно заметила Джейн, даже и не думая сходить с места теперь, когда она нашла тему для разговора. — Представляете, вот так и промяукал весь день.
Джеймс заметил, что его руки сжались в кулаки от нетерпения.
— Неужели? — поинтересовался он, проявив всю учтивость, на которую был способен. Позволь он своим чувствам проявиться в голосе, малышка бы с воплем умчалась прочь.
Только вряд ли он найдет путь к сердцу Элизабет, если доведет до слез ее сестру.
Джейн важно кивнула:
— Ужасный кот.
— Джейн, — сказал он, присев на корточки, — могу я поговорить с Элизабет прямо сейчас?
Девочка шагнула в сторону.
— Конечно. Что же вы сразу не сказали?
Джеймс воздержался от комментариев. Вместо этого он поблагодарил Джейн, еще раз поцеловал ей ручку и вошел в гостиную, где, к величайшему своему изумлению, обнаружил Элизабет на четвереньках.
— Малкольм, — прошипела Элизабет, — сейчас же вылезай из-под шкафа!
Малкольм фыркнул.
— Вылезай, зверюга ты несчастная!
— Не смей называть моего кота несчастной зверюгой! — гаркнула леди Дэнбери.
Элизабет вытянула руку, пытаясь схватить непокорный комочек меха. В ответ кот махнул лапой с выпущенными когтями.
— Леди Дэнбери, — объявила Элизабет, не поднимая головы, — ваш кот — чудовище.
— Не будь смешной! Малкольм — добрейшее животное, и ты это прекрасно знаешь.
— Малкольм, — проворчала Элизабет, — это порождение дьявола.
— Элизабет Хочкис!
— Это правда.
— На прошлой неделе ты говорила, что он замечательный кот.
— На прошлой неделе он вел себя прилично по отношению ко мне. Насколько я помню, вы даже назвали его предателем.
Леди Дэнбери презрительно фыркнула, наблюдая за попытками Элизабет вытащить кота.
— Представляю, в каком он состоянии после того, как эти гадкие дети гоняли его по всему дому.
Вот, значит, как! Элизабет вскочила на ноги и устремила убийственный взгляд на графиню.
— Никто, кроме меня, не имеет права называть Лукаса и Джейн гадкими детьми!
