Эмма вздохнула.
– Не издевайся. Алекс не выпускает меня из этой проклятой гостиной, опасаясь за мое здоровье.
– У медали есть и оборотная сторона: такой поступок – свидетельство вечной любви и преданности, – заметила Белл.
– И слава Богу, иначе я бы просто задушила его. Если дать ему волю, он заставил бы меня пролежать в постели до самых родов. Мне и так уже запрещено ездить верхом.
– И ему это удалось?
– О чем ты?
– Я имею в виду – удалось запретить?
– Вообще-то нет, он не принимает решения за меня, как поступают большинство мужчин с женами, но он ясно дал мне понять: он будет сходить с ума от беспокойства каждый раз, когда я отправлюсь прокатиться на Бостоне – и черт побери, я слишком люблю его, чтобы беспокоить! Иногда бывает лучше обратить разговор в шутку и смириться.
– Гм… – Белл задумалась. – Не желаешь ли чаю? Я продрогла. – Она встала и позвонила, вызывая горничную.
– Нет, спасибо, но я прикажу принести чаю тебе.
Горничная бесшумно вошла в комнату, и Эмма заказала ей чай.
– И будьте любезны сказать миссис Гуд, что через час я зайду к ней, чтобы обсудить меню на ужин. Мы ждем гостя, и потому, пожалуй, понадобится приготовить что-нибудь особое.
Горничная кивнула и покинула комнату.
– Кто это сегодня ужинает у нас? – удивленно спросила Белл.
– Тот самый Джон Блэквуд, с которым ты познакомилась несколько дней назад. Вчера Алекс пригласил его, разве ты забыла? Поговорим об этом за чаем.
Сердце Белл ушло в пятки. Она и вправду забыла о сегодняшнем ужине.
– Это приглашение совсем выскочило у меня из головы, – пробормотала она, жалея, что чай еще не принесли и нельзя скрыть лицо за чашкой. Судя по всему, ее щеки сейчас полыхали.
Если Эмма и заметила ее румянец, она ни словом не обмолвилась о нем. Белл завела оживленный разговор о последних парижских модах, и эта тема надолго увлекла обеих дам.
В тот вечер Белл одевалась особенно тщательно, прекрасно понимая, что причина этого – не кто иной, как Джон. Она выбрала платье простого, но элегантного покроя из льдисто-голубого шелка, оттеняющего цвет ее глаз, а волосы собрала в свободный узел на макушке, выпустив из него мягкие локоны, обрамляющие лицо. Завершили туалет жемчужное ожерелье и такие же серьги. Удовлетворенная своим видом, Белл спустилась вниз.
Эмма и Алекс уже расположились в гостиной, ожидая прибытия Джона. Белл едва успела сесть, как в комнату вошел дворецкий.
– Лорд Блэквуд, – доложил он.
Белл подняла голову, не успел Норвуд договорить фамилию Джона. Алекс поднялся и направился к двери, чтобы поприветствовать друга.
– Блэквуд, как я рад видеть тебя!
Джон кивнул и улыбнулся. Непонятно почему, Белл ощутила раздражение, увидев, каким привлекательным он выглядит в вечернем костюме.
– Позволь представить тебе мою жену, – Алекс подвел Джона к дивану, на котором сидела Эмма.
– Как поживаете, ваша светлость? – учтиво произнес Джон, склоняясь в поцелуе над ее рукой.
– О, прошу вас, оставьте! У себя дома я не выношу церемоний. Зовите меня просто Эмма. Алекс заверил меня, что вы – его близкий друг, потому, думаю, мы можем обойтись без формальностей.
Джон улыбнулся Эмме, решив, что Алекс на редкость удачно выбрал себе жену.
– Тогда вам придется звать меня Джоном.
– И конечно, ты уже знаком с Белл, – продолжал Алекс.
Джон повернулся к Белл и осторожно прикоснулся в ее руке губами. Жаркая волна прошлась по ее руке, но Белл постаралась не выдать своего волнения. Джону незачем знать, какие чувства вызывает в ней его прикосновение. Но на щеках ее проступил предательский румянец.
– Я несказанно рад вновь увидеть вас, леди Арабелла, – произнес Джон, не отпуская ее руку.
– Прошу вас, зовите меня Белл, – с запинкой попросила она, возненавидев себя за недостаток самообладания.
Наконец Джон выпустил ее руку и улыбнулся.
– Я привез вам подарок. – Он протянул Белл коробку, перевязанную лентой.
– Спасибо, но зачем же… – сгорая от любопытства, Белл развязала бант и открыла коробку. Внутри оказался ее собственный, слегка запачканный ботинок. Рассмеявшись, Белл вынула его из коробки. – Я натерла ногу, – объяснила она, поворачиваясь к Алексу и Эмме, – и мне было так больно, что я сняла ботинок… – она осеклась.
Джон повернулся к Эмме.
– Я привез бы подарок и вам, но боюсь, в последнее время вы не забывали обувь в моих владениях.
Усмехнувшись, Эмма потянулась к своим ногам.
– О, я немедленно исправлю это упущение. Пожалуй, я просто отдам вам одну из туфель, – смеясь, сказала Эмма, – а вы сможете вернуть ее, когда в следующий раз приедете отужинать с нами.
Джон сразу проникся симпатией к герцогине. С ней было легко и просто. Появление Эммы вряд ли заставит его сердце мучительно колотиться, а дыхание – прерываться.
– Благодарю за приглашение, герцогиня.
– Да, да, Блэквуд, – подхватил Алекс. – Ты здесь всегда желанный гость.
Все четверо обменивались любезностями еще четверть часа в ожидании ужина. Белл в основном молчала, исподтишка изучая Джона и удивляясь, как ему удалось найти такой удачный выход, преподнеся ей ботинок в виде подарка, – и это после возмутительного поступка сегодня утром. Не было ли здесь попытки восстановить дружеские отношения? Белл с трудом удерживала на лице слабую улыбку, молча проклиная Джона за испытанную ею неловкость.
Джон тоже был поглощен подобными размышлениями – он не знал, как Белл поведет себя с ним сегодня вечером. Возможно, она не поняла, какие причины заставляют его держаться на расстоянии, и, Бог свидетель, вдаваться в объяснения Джону не хотелось.
Когда ужин был подан, Эмма что-то прошептала на ухо Алексу. Он поднялся и предложил ей руку.
– Прошу прощения за прерванный разговор, но я намерен отвести жену к ужину, – с довольной улыбкой заявил он. – Белл, мы приказали накрыть стол в маленькой столовой – Эмма сочла, что там будет уютнее.
Джон поднялся и предложил руку Белл, когда супруги вышли из комнаты.
– Похоже; мы остались вдвоем.
– И по-моему, это было сделано намеренно.
– Вы так думаете?
Белл приняла руку Джона и поднялась.
– Эмме, значит, вы понравились.
– А вам я нравлюсь, Белл?
После длинной паузы прозвучало решительное «нет».
– Полагаю, лучшего я и не заслуживаю, – Джон отпустил ее руку.
Белл яростно обернулась.
– Да, не заслуживаете! Я не могла поверить своим глазам, увидев, что вы осмелились сегодня же явиться сюда.
– Если помните, я был приглашен.
– Вам следовало отклонить приглашение. Вы могли прислать записку, что вам нездоровится или вашей собачке, лошади, в общем, выдумать любой предлог, лишь бы отказаться от приглашения.
Джону оставалось лишь подтвердить:
– Вы, разумеется, правы.
