Белл уже смирилась с тем, что ее бракосочетание не будет таким, каким ей представлялось прежде. Она сомневалась, что кто-нибудь из ее родственников успеет добраться до Лондона, если Джон поступит по-своему.
– По-моему, лучше было бы пожениться сегодня, но, мне кажется, леди следует дать некоторое время.
Белл строго взглянула на него, надеясь, что
Джон шутит.
– Такая спешка ни к чему.
Ее слова не встревожили Джона: он знал, что она не откажется. И все-таки он не имел ни малейшего желания медлить с этим событием – особенно после того, что вкусил предыдущей ночью.
– А по-моему, нам следует поспешить. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, в безопасности. Не говоря уже о том, что возможно, ты уже носишь моего ребенка.
Белл побледнела. Страсть так захватила ее, что
Белл даже не задумалась о возможных последствиях. Она предположила, что именно поэтому в иных семьях бывает слишком много детей.
– Но ведь я не предлагаю ждать несколько месяцев. Я надеялась всего-то на неделю. Кроме того, тебе понадобится время, чтобы получить особое разрешение.
– Оно у меня в кармане.
– Уже?
– Я получил его еще на прошлой неделе – когда дал тебе две недели, чтобы дождаться возвращения родителей.
– Эти две недели еще не истекли. – Белл торжествующе улыбнулась: по крайней мере теперь-то она выиграет несколько дней.
– Прошу прощения, но это предложение было сделано прежде, чем я понял, что у нас появился весьма опасный враг. Теперь мы не можем ждать так долго. Повторяю, ты должна быть рядом со мной – так, чтобы я не спускал с тебя глаз.
Белл подавила вздох. Он оказался действительно романтичным поклонником, а против этого она не могла устоять. И все-таки она сомневалась, сумеет ли хотя бы приготовить новое платье, если церемония состоится завтра. Мысль о том, что придется выходить замуж в одном из старых платьев, была отнюдь не романтичной. Белл взглянула на Джона, прикидывая, стоит ли попытаться воздействовать на него мольбами. Но он имел непреклонный вид.
– Ну, хорошо, пусть будет завтра вечером, – быстро добавила она.
– Мне казалось, свадьбы обычно устраивают утром.
– Только не эту, – пробормотала Белл.
Джон милостиво кивнул – днем ожидания он еще мог пожертвовать. Поднявшись, он оправил сюртук.
– Прошу прощения, но мне предстоит заняться приготовлениями. Есть ли у тебя священнослужитель, которому ты хотела бы доверить этот обряд?
Белл была тронута его вниманием, но ответила, что среди представителей духовенства она никому не отдает предпочтения.
– Но тебе будет лучше взять с собой лакея, а то и двух, – добавила она. – Я не хочу отпускать тебя одного.
Джон согласился. Он по-прежнему придерживался мнения, что противник предпочтет напасть ночью, но меры предосторожности не помешают.
– А ты должна оставаться дома, – предупредил он.
Белл улыбнулась такой заботе.
– Можешь не сомневаться: если я и решусь выйти, то лишь в обществе десятка сопровождающих.
– И я лично накажу тебя за непослушание, – предупредил Джон. – Позднее я зайду, как только переговорю со священником.
Белл проводила его в холл и поручила двум лакеям целый день следовать за Джоном. У двери он подхватил ее руку и нежно поцеловал в ладонь.
– О Джон, – вздохнула она, – интересно, надоест ли мне когда-нибудь твое общество?
– Надеюсь, нет. – Широко улыбнувшись, он вышел за дверь.
Покачав головой, Белл поднялась наверх. Боже милостивый, неужели она действительно завтра выходит замуж?
Она вздохнула – это было правдой.
Добравшись до своей спальни, она уселась за письменный стол, взяла бумагу и перо. С чего начать? Она решила написать брату.
'Дорогой Нед, завтра вечером я выхожу замуж.
Не сможешь ли ты приехать? Белл'.
Улыбнувшись, она вложила загадочное послание в кремовый конверт. Брату придется мчаться в Лондон сломя голову. Записка Данфорду ничем не отличалась – разве что в ней Белл указала имя Джона, надеясь, что предстоящее событие не окажется для Данфорда полной неожиданностью.
Эмма не удовлетворилась бы загадочной краткостью, и потому Белл решила быть откровенной. Кроме того, Эмма была уже осведомлена о связи своей кузины с Джоном.
«Дражайшая Эмма, к моей великой радости, мы с Джоном решили пожениться. К сожалению, у нас есть причины поспешить с этим…»
Написав это, Белл нахмурилась: Эмма наверняка заподозрит самое худшее. Разумеется, она будет права, но Белл не испытывала желания именовать недавние события своей жизни «самым худшим». Тем не менее она продолжила в том же духе:
«Понимаю, срок слишком краток, но надеюсь, что вы с Алексом сможете прибыть завтра в Лондон на мою свадьбу. К сожалению, точное время церемонии мне еще неизвестно, кроме одного – она состоится вечером».
Белл состроила гримаску: такое обилие «к сожалению» не соответствовало радостному событию. У нее путались мысли. Оставив все попытки изъясняться разумно, она быстро закончила письмо:
«Представляю себе, как ты удивлена, впрочем, и я тоже. Объясню тебе все при встрече. С любовью, Белл».
Едва она успела отнести письма вниз и попросить слугу вызвать троих посыльных, как в холле появилась Персефона.
– Господи, в какую рань ты поднялась! – воскликнула пожилая дама.
Улыбнувшись, Белл кивнула, подавив внезапное желание сообщить, что она вовсе не ложилась.
– Что-нибудь случилось? – не отставала Персефона.
– Завтра я выхожу замуж. – Белл не видела причин хранить тайну.
Персефона заморгала, словно сова.
– Прошу прощения?
– Я выхожу замуж.
Объяснение не помогло – Персефона продолжала моргать. Белл внимательно посмотрела на нее и решила, что компаньонка напоминает не просто сову, а весьма растерянную сову. Лишь спустя несколько минут ошеломленная компаньонка обрела дар речи.
– Я знакома с твоим избранником?
– Разумеется, это лорд Блэквуд, – раздраженно заявила Белл. – Кто же еще?
Персефона пожала плечами.
– Он уже давно не появлялся у нас.
– Вряд ли можно назвать долгим сроком несколько дней, – возразила Белл. – И кстати, мы договорились пожениться завтра вечером.
– Не могу себе представить…
– Ты даже не поздравишь меня?
– Конечно, поздравлю, дорогая. Знаешь, помоему, он прекрасный человек, хотя у меня возникает ощущение, что я не справилась с обязанностями компаньонки. Но как объяснить это твоим родителям?
