- Юра, нам не пора?
- Да, поехали.
- Ты меня проводишь до дома? - спрашивает меня Александра.
- Конечно.
В такси я прижимаюсь к Саше.
- Поехали лучше ко мне.
- Юра, уже поздно. Меня ждет мама, Светка. Давай в следующий раз.
Теперь ее не уговоришь, я это знаю. Расслаблено откинулся на спинку.
- Не расстраивайся, - улыбается Саша.
- Я не расстраиваюсь, я злюсь.
Сашу проводил до дома и поехал к себе. Поднимаюсь по лестнице до своего этажа и вижу на подоконнике знакомый силуэт.
- Марина Ивановна? Что вы здесь делаете?
- Я... пришла к тебе..., но ключ... забыла, оставила дома...
Да она пьяная в стельку. От нее несет перегаром за версту.
- Марина Ивановна, вам надо домой или где вы там спите...
- Я... хочу спать с тобой..
И тут она икнула и стала подниматься с подоконника. Я понял, что никуда она уже добраться не может. Девушка вцепилась в стенку и медленно стала перебираться ко мне. Не дойдя шаг она, повалилась и мне пришлось ее подхватить.
- Надо же, нажраться как свинья.
- А вы тоже... нажрались...
Тут Марина отключилась, пришлось затаскивать ее в мою квартиру.
Пьяную куклу опять свалил на диван. Немного пришел в себя, окунулся под душем и вернулся в комнату. Как и в тот раз, раздел ее до гола и накрыл одеялом. Вот навязалась на мою голову. И так что у нас завтра... суббота, выходной день. Для кого- нибудь может быть и выходной, а у меня завтра похороны Василия Герасимовича. Все же немного высплюсь, хоть до одиннадцати.
Утром проснулся и вышел в гостиную.
- Эй...
Но что это? На диване Марины нет, как нет на стуле ее платья и одежды. Обошел всю квартиру... пусто. Ну и хорошо, меньше нервотрепки.
На кладбище мало народу. От цеха почти несколько человек, хотя приглашали всех. Прессовщица Клавдия Яковлевна встретила как родного.
- Юрий Андреевич, вот хорошо, что пришли. Представляете от завода вы из начальства, почти один...
- Каждый приходит по своей совести...
- Вот именно, мужик столько лет заводу отдал, а эти, никакого почтения... Да что с них взять, все молодые..., начальство, считай, пять раз менялось, пока Василий был начальником цеха.
- А где же наш профорг?
- Не пришел. Ему сейчас не до этого. Анатолий кляпает очередной пасквиль...
- Что это значит?
- А вы не догадываетесь? Он теперь метит на место Василия Григорьевича, вот и пишет тысячи бумаг, доказывая, что без него цех не пойдет в гору.
- А пасквиль то на кого?
- На вас, на кого же. Пока вы ему один дорогу перекрываете.
Настроение у меня окончательно испортилось. Подъехали машины с гробом и родственниками. Начался ритуал прощания. Кто то толкнул меня в плечо.
- Это я, Юрий Андреевич, - шепчет голос сзади.
Да это же Марина.
- Где ты была?
- Пораньше встала, ездила в морг к Василию Григорьевичу, а от туда сюда.
- Тихо, давай простимся до конца.
Я не поехал на поминки, а отправился к себе домой.
В воскресение отоспаться не дают. Бесконечные звонки в дверь поднимают с кровати. Сонный подхожу к двери.
- Кто там?
- Милиция.
- Чего?
- Милиция. Откройте дверь.
- Сейчас, оденусь.
Натягиваю штаны и рубаху, осторожно открываю дверь. Действительно на пороге два милиционера, четверо человек в штатском и одна женщина.
- У нас ордер, на обыск.
Милиционер протягивает мне бумагу, а один из штатских нахально отталкивает меня и проходит в квартиру, за ним послушно входят остальные. Я растерянно гляжу на них. Что еще произошло?
Обыск проходит быстро, мебели у меня мало, зато в прихожей находят два Марининых чемодана и подзывают меня к ним.
- Ваши чемоданы? - спрашивает меня милиционер.
- Нет. Мне их принесла знакомая на хранение.
- Вы знаете их содержимое?
- Нет.
- Гриша, помоги мне положить их на стол, - командует милиционер своему напарнику.
Они с трудом подтаскивают чемоданы к столу. Один затаскивают на него. Старший из гражданских тоже стал помогать, он копошится с замками и вот наконец крышка открылась.
- Граждане, понятые, - говорит милиционер, - подойдите поближе.
Женщина и мужик в косоворотке послушно подходят ближе. Из чемодана извлекаю небольшой мешочек, развязывают перевязь и высыпают на стол желтоватый песок.
- Смотрите, этот песок по внешнему виду похож на золото.
- Золото?
Я ошеломлен.
- Здесь около двадцати мешочков. Мы предполагаем, что в каждом мешочке почти килограмм, а это значит в чемодане около двадцати килограмм золота. Все что вы видите, составим протокол, а потом содержимое проверим в лаборатории управления и там же точно все взвесим, а сейчас откроем второй чемодан.
Сволочь Марина, в какую пакость меня затянула. Во втором чемодане тоже самое, те же мешочки с песком.
В управлении милиции меня долго держали, составляли массу бумаг, задавали десятки вопросов и, к моему великому удивлению, отпустили домой. Напоследок, капитан, что меня допрашивал, сказал.
- Вас спас ключ.
- Какой ключ?
- Тот, что вы дали своей сожительнице, любовнице или как там... Марии Паршиной. У нее нашли ключ от вашей квартиры. Она сначала отпиралась от всего, даже от вас, а после такой находки раскололась.
- И что она рассказала?
- А вот это вам знать не положено. Лучше отправляйтесь домой.
Воскресение пропало.
Мастер цеха, Марина Ивановна на работу не пришла. Мне пришлось срочно сделать перестановку кадров. Я вызвал Клавдию Яковлевну.
- Зачем вызывали, Юрий Андреевич, - спросила она, едва переступив порог кабинета.
- Марина Ивановна не вышла на работу. У меня к вам просьба, возьмите ее участок, а вместо себя для работы в боксе, вызовите со второй смены Наталью.
- А что с Машей такое?
- Пока не знаю. Буду выяснять.
- Хорошо, Юрий Андреевич, я возьму ее участок.
