- Да кто ты такой...
И тут я не выдержал и всадил кулаком в этот противно выпирающий белый респиратор, тело согнулось, заскользило на траве и покатилось под гору.
Весь день сортировал больных и здоровых и чуть не плакал от бессилия, что нет лекарств, прививок и ничем нельзя помочь несчастным. Кое кто из этих несчастных наверно действительно хватил минимальные дозы газа и теперь медленно загибался, бился на земле в периодичных судоргах. Майора нигде не было и я попросил офицер оцепления прислать мне тридцать небольших одноместных палаток, воды, пищи и лекарств. Все, кроме лекарств, часа через четыре прислали и вскоре маленький лагерь раскинулся на чьем то огороде. На следующий день опять отсев, уже умерших от вчерашних 'здоровых' и так три дня. Когда понял, что только семнадцать человек останутся жить, разрешил сжечь село. Мы еще оставались в карантине две недели и потом, все поехали в Глушково... Камышевка исчезла.
Первой меня встретила медсестра Надежда. Она обняла и тихо всплакнула.
- Ну что вы? Все в порядке, я вернулся.
- Я вижу. И все же боялась, всего боялась.
- Как девочка?
- Какая? А, из Камышевки, с ней все нормально, я ее здесь три дня выдержала, потом родственники взяли к себе. Ее отец и мать...?
- Умерли. Если бы вы знали, как я хочу есть.
Она отрывается от меня и поспешно собирается.
- Я сейчас.
- Куда вы?
- В столовую.
В комнату врывается Верка и тихо валится на стул.
- Доктор... Вы вернулись.
- Вы что, похоронили меня?
Она молчит и огромными глазами смотрит, как я скидываю рубаху и роюсь в чемодане.
- Я молилась...
Я похожу к ней и треплю за щеку.
- Спасибо. Лучше скажи, сегодня можно сделать баню.
Теперь Верка подпрыгивает.
- Я договорюсь. Соседи воды накачают. Совсем забыла, что там был ад.... Я побегу, доктор...
- Беги.
Надежда принесла судки.
- Ешьте доктор. Я как сказала там, что вы вернулись, так они навалили вам... шесть котлет дали..., здесь компот и сок.
- Спасибо, Надя.
- Поселок взбудоражен. Камышовцев, что вы привезли, разбирают по домам. Сейчас любопытные сюда прибегут.
- Это зачем же?
- Переживали за вас. Сама мать игуменья, отстояла службу, просила бога за вас.
Пока я ем, дом набирается людьми. В приемной сидят Варька, дед Тимофей, инвалид Петрушенко, сумасшедшая Клавка, еще несколько незнакомых мне людей. Они сидят в приемной и шумят. Когда спускаюсь вниз, наступает тишина.
- Вы все ко мне на прием?
- Это... мы, то есть я... с вопросом, - поднимается дед. - Мы уже все знаем. Камышовцы рассказали.
- Так что за вопрос?
- Этот, майоришко, Молчанов и его банда, тебе помогали?
- Он куда то исчез, я его так до конца и не видел, а остальные и не приезжали.
- Я говорил, - торжественно обращается ко всем дед, - этим до нас дела нет. Все сошлось.
Теперь все загалдели. Дед подходит ко мне и наклоняется к уху.
- Это правда, что ты Молчанову морду набил?
- Да нет. Просто один раз ударил и все... Потом чего то я его не видел.
- Молодец. Хорошо врезал, он же здесь в больнице с переломом челюсти лежит.
- Да что вы говорите?
Я действительно изумлен. Варька подбегает ко мне.
- Доктор, баня скоро будет готова.
Она пришла, когда я прибирался в комнатке и развешивал свое постиранное бельишко. Скрипнула дверь и Рита застыла на пороге.
- Здравствуй, Рита.
Молчание. Я подхожу и осторожно целую ее. Глаза полные слез, не могут оторваться от меня.
- Мы тебя ждали, - шепчут губы. - Когда узнала, что ты здесь, не могла досидеть в школе...
- Ну и правильно сделала. Идем, чего ты встала на пороге.
Я сажаю ее на кровать, а сам опускаюсь на пол и кладу голову на ее колени. Она опускает руки мне на голову и перебирает волосы.
- Ты сегодня останешься со мной? - спрашиваю ее.
- Останусь.
- Только не как в тот раз.
ИЮЛЬ
После того, как произошли события в Камышевке, у меня стали появляться пациенты. Пошли со всеми своими болезнями и тут я увидел, что почти большинство жителей поселка страдает от полигона, На них обрушилось все, химическое отравление и биологическое, плохая вода, пища и от сюда болезни сердца, почек, печени, желудка. Не имея лекарств, я понял, что без помощи военных мне все равно не обойтись. Пришлось опять придти на прием к полковнику.
- Здорово, вояка, - уже по свойски сказал мне командир части. - Слышал, как пашешь и как рукой машешь.
- Сорвалось..., - понял я его намек.
- И правильно, армия хлюпиков не любит. Я бы с удовольствием тебя взял в штат.
- Мне кажется, пока я при своем месте...
- Да брось ты. Давай на спор, я скажу зачем ты ко мне пришел?
- Давайте попробуем, на бутылку водки.
- Идет. Ты пришел ко мне за лекарствами. Ну что отгадал?
- В общем то так. Но там есть больные, которым требуется хирургическое вмешательство и помощь других специалистов.
Ха... ха..., - ржет полковник, - ну и хитер, стервец. Что придумал, чтобы только бутылку получить. Загрузить больницу решил. Ну нет, - он вдруг прекратил смеяться. - Мы и так много гражданских у себя держим. Не хватало нам загружать своих врачей. Вас прислали, вы и выкручивайтесь. Лекарствами выручим, кое что дадим.
- Полковник, там есть раковые больные, больные с циррозом печени...
- Этих сюда, выявляй и сюда. Мы их возьмем. Часть больных, заболевших в результате воздействия на них местных условий, обязаны лечиться у нас
- Но есть еще и другие...
- Слушайте, доктор. Мы с вами на полигоне должны быть как одна команда. Только каждый должен заниматься своим делом. Наш госпиталь лечит военных и тех гражданских, которые пострадали на полигоне, вы лечите, на своем уровне, местное население.
- Но больные, которых вы называете вашими, не хотят идти к вам лечиться.
- Вот тут вы и должны помочь нам доктор. Надо убедить их, чтобы они шли.
- Это трудно, полковник. Те кто к вам приходят, обычно назад не возвращаются.
Наступила тишина. Командир части начал наливаться кровью.
- Доктор, я бы не стал упрекать в некомпетентности персонал госпиталя. У нас в основном лежат конченные люди и выходить их трудно.
Мне совсем не хотелось с ним ссорится.
- Извините, полковник. Я не хотел обидеть ваших людей. Когда были раненые, я помогал вашему хирургу и могу сказать, что это действительно классные специалисты.
