Она ушла от меня в смятении.
Старлей вернулся из Барнаула навеселе. Машина подъехала к дому и он, вытащив ящик, заорал.
- Док, забирай свое барахло. Здесь лекарства, большая часть, что просил.
- Ну как, передал...
- Будь спокоен. Вот письмо обратно. Душевная старушка попалась. Мы с ней чаи погоняли, она все переживала, как там Рита. Жалко я за ней раньше не приударил. Красивая баба. Правда, недотрога. Ну ладно, док, не буду тебе мешать, да и мне еще надо с семьей повидаться. Я поехал дальше. Пока, док.
Грузовик поехал по улице дальше и казалось, что он пьян тоже.
АВГУСТ
Старожилы говорят, что в этом году интенсивность падения ракет на жилые районы увеличилась.
Еле-еле приползла к мед пункту монахиня. Она присела на стул и устало откинулась к стене.
- Что случилось? - бросилась к ней Надежда.
- Они, монастырь разрушили...
- Кто?
- Ракета в обитель попала...
- Матушка, жива? - тут же подскочил к ней я.
- Слава богу, жива.
- Раненые есть?
- Есть. Я шла к вам пешком, сказать об этом, последнюю машину загубили.
Я стал торопливо собираться.
- Надежда, отмени всех больных. Бинты, йод, обезболивающее, все сюда.
- Черт, как не хочется идти к полковнику за машиной...
Командир части был дома и когда я позвонил в его дверь, он вышел на лестницу в халате и тапочках. В квартиру к себе не пустил.
- Что еще? - недовольно спросил он.
- Мне нужна машина в монастырь. Там произошел несчастный случай, туда попала ракета и там есть раненые.
- Чего обращаетесь ко мне. Есть старший медицинской службы майор Молчанов, идите к нему.
- Полковник, там люди гибнут, а вы меня футболите по разным инстанциям. Не проще позвонить и сказать, чтобы выделили мне дежурную машину.
Похоже он обозлился.
- Идите вы в .... Я не на службе, а дома, дайте нормально отдохнуть.
Тут он повернулся и... захлопнул перед моим носом дверь. Пришлось идти к Молчанову.
Он уже оправился и выглядел вполне прилично. Челюсть была на месте, но, увидев меня, он на всякий случай прихватил ее рукой.
- Майор, мне нужна срочно машина в монастырь. Там раненые люди.
- Санитарная еще вчера послана в Кулунду, остальные не исправны.
- Дайте дежурную машину части.
- Это в компетенции командира части. Я не командую строевыми машинами.
И тут мне захотелось еще раз влепить по этой роже. Я уже размахнулся для удара, как майор резво откинулся назад и скрылся за дверью.
- Псих, идиот, - вопит он.
- Я тебе весь дом разнесу, сволочь.
- Я сейчас вызову патруль.
- Чихал я на твой патруль.
Два раза я пытался высадить дверь, но к сожалению она открывалась в сторону лестницы.
- Если еще раз увижу тебя, разворочу всю харю, - ору на всю лестницу.
Пришлось убираться ни с чем..
Прошел по дороге в сторону монастыря километра полтора, когда меня настигает газик. Из него выскакивает капитан с повязкой 'патруль' и три солдата со штыками на ремне.
- Борис Дмитриевич, стойте. Начальник патруля, капитан Синицын.
- Синицын? Что то я о вас слышал. Ага, вспомнил. Маргарита Андреевна о вас тепло отзывалась.
Капитан смешался.
- Извините, но за хулиганские действия, мне приказано задержать вас и отправить на гауптвахту.
- Капитан, там, в монастыре ранены люди, они нуждаются в моей помощи, если вы меня задержите, некоторые погибнут...
- Я получил приказ.
- Иди, ты..., я то думал друзья Риты, мои друзья, а ты... оказался такой же.
Я повернулся и пошел по дороге дальше. Но тут кто то ударил меня в спину, повалил и солдаты заломили руки.
Сижу в окружении солдат на заднем сидении газика и с отвращением думаю о том, что произошло. Как же я не смог уберечься, сорвался на этом мерзавце, теперь из-за меня погибнут люди.
Второй день на 'губе'. Дверь камеры открылась и появился полковник Семененко.
- Борис Дмитриевич, вот так встреча. Сегодня утром, когда мне доложили о том, что вы здесь, я не поверил...
- Меня посадили вчера, когда я узнал, что в монастыре произошло несчастье, транспорт не выделили и задержали в пути.
- Знаю, знаю, - морщится полковник. - Ужасная трагедия, мы уже послали туда врачей, там действительно несколько монахинь нуждались в медицинской помощи...
- Много погибло?
- Не так уж много, человек шесть. Монастырь наполовину разрушен, очень все скверно.
- Так долго меня здесь будут держать?
- Я разобрался во всей вашей истории, ошибка вышла. Вы никого не побили, дверь не сломали, ну а то, что ругались матом и грозили кому то рожу разбить, так кто у нас из нетрезвых этого не делает.
- Я был трезв. На работе не пью.
- Похвально, однако о том, что вы были пьяны свидетельствуют несколько человек.
Не срывайся, осторожно.
- Мне можно идти?
- Идите, Борис Дмитриевич, идите. Извините нас, если что...
В мед пункте рев.
Надежда плачет на плече.
- Сволочи, это они нарочно.
- Мне наверно надо все же идти в монастырь.
- Не ходите, доктор, нас по радио предупредили, что дорога на монастырь перекрыта, там стреляют кассетами... с иглами.
Врывается Вера.
- Доктор, вы уже здесь. Знаете новость. Сегодня было такое... такое.
- Не томи, говори.
- На разводе, перед всей частью, Маргарита Андреевна влепила пощечину капитану Синицыну. Все стояли как немые, никто слова не сказал, даже командир части. Потом, Маргарита Андреевна сказала ему 'подлец' и ушла.
- Вот почему они поспешили меня сегодня выпустить. Что же все таки твориться в монастыре?
- Не знаем, сведений нет.
Прибежал дед Тимофей.
- Я так и знал, что долго держать не будут, попался мне этот лейтенантик... Павлов, я ему прямо все и выложил. 'Пьянь, говорю, паршивая, хорошего человека сгубить хотите, да я ваши сраные казармы сожгу, если хоть ногтем заденете...' Он от меня как заяц по кустам удирал.
В приемную стал набираться народ. Все обсуждали происшедшее, а воинственный дед Тимофей призывал всех на баррикады.
Вечером пришла уставшая Рита.
Она молча прижалась ко мне и затихла.
- Тебе здорово досталось..., - тихо говорю ей.
- Досталось. Полчаса тому назад приезжал в школу полковник Семененко, пытался сделать мне внушение...
