Теперь возчиком молодой парень, лет восемнадцати.
- Эй, приятель, ты не тетки Клавдии сын?
- Ага.
- Звать то как?
- Фома...
- Скажи мне, Фома, а где старый возчик.
- Помер он. Как ента штука упала, так и помер.
- Странно, я тогда обошел все дома, но ни в одном его не видел.
- Так у магазина помер же.
- Как у магазина, у магазина я тоже никого не видел.
- Он спал на ступеньках и не пошевелился, когда был взрыв, так там и умер, а после, дед Митроха пришел, взвалил его на плечи и унес.
Теперь я вспоминаю, дом деда тоже был заражен, его сожгли вместе с детьми и бабкой.
Телега ползет по военному городку. Я забираю свой чемоданчик и направляюсь в сторону Глушково. Рядом со мной останавливается газик, открывается дверь и появляется голова командира части.
- Доктор, вы куда?
- Домой, в Глушково.
- Садитесь, я подвезу.
- Да здесь рядом...
- Садись, садись...
Я забираюсь на заднее сидение. Машина трогается.
- Вы здорово потрудились в Комарово, доктор. Командование выражает вам благодарность.
- Спасибо.
- Однако, у меня вызывает беспокойство ваши отношения с майором Молчановым. Я уже раз беседовал с вами по этому поводу и подумал, что вы благоразумно остановитесь, но последние события показывают, что раскол между вами еще больше углубился и принял угрожающие размеры.
- Полковник, как вы думаете, за что меня посадили на гауптвахту, когда я отправлялся лечить монахинь в монастырь?
- Это было недоразумение и майора Молчанова я наказал. Он просто не понял, что долг врача превыше всего...
- Спасибо, полковник, а то он ляпнул при всех, ну этих... начальников, которые приехали в Комарово, что никого здесь в живых оставлять нельзя, все надо сжечь. Вот за то, что он не хотел выполнить долг врача, я ему чуть не съездил по физиономии еще раз. Может быть действительно здесь возник конфликт с угрожающими размерами, я согласен его сгладить и хочу пожертвовать в этом случае собой. Вышлите меня вон с полигона.
- Мда... Никуда я вас не отпущу, доктор. А с майором я еще раз, но последний, проведу соответствующую беседу. Мы кажется уже приехали, доктор. До новых встреч.
- Доктор, - Надежда меня расцеловала, - будь то целый год не видела. Мы так вас ждали...
- Я там тоже вас вспоминал. Как у вас дела? Есть какие-нибудь новости? Там нам даже радио вырубили, а о газетах даже говорить нечего.
- Ой, тут без вас что было... Приезжала комиссия из центра, разбиралась с жизнью на полигоне. Попало командиру части и начальнику секретной части Семененко за то, что утекли какие то секреты. А капитана Синицына и деда Тимофея арестовали и увезли туда... за проволоку.
- За что же деда?
- Он какое то письмо написал и передал в комиссию.
- Темнишь, Надежда, дед сам грамотного письма написать бы не смог.
- Ну конечно, ему помогали, я, Вера, Рита, другие жители.
- Та что вы там написали?
- Все, о полигоне, о гибели Камышевки, поселков, монастыря, о том, что нас держат здесь как в тюрьме.
- Вы сами то понимаете, какая опасность нависла над вами. Ведь там не идиоты, там тоже понимают, что дед не мог составить такого письма сам. Если его расколют, то могут приехать и за вами.
- Ой, мамочка, я об этом как то и не подумала.
В кабинет ворвалась Рита и сразу повисла на мне.
- Боря, вернулся наконец.
- Вернулся.
Я целую ее носик, глаза, губы.
- Хватит, - шепчет Рита, - рядом Надя и сейчас сюда прибежит целая орава посетителей.
Надежда отвернулась и делала вид, что протирает шкаф. Я с сожалением отстраняюсь от нее.
- Капитан то, молодец.
- Ты о Синицыне?
- Да. Это он мне сказал, что в Комарово запустят ракету с вирусом. Похоже, что это он так же вызвал сюда комиссию и спас этим не только жителей поселка, но и меня.
- Так ты выходит все знал и никому ничего не говорил.
- Я не имел право никому ничего говорить. Я надеялся, что он нам поможет бежать за проволоку, капитан обещал...
- Значит вы поддерживали друг с другом связь и я этого не знала.
- Так было надо, Рита.
- Надо же, а я то думала...
- Ты из школы удрала?
- Боря ты все перепутал, сегодня воскресение, занятий нет. Я увидела газик проезжает по поселку и решила, что тебя привезли. Так оно и есть.
- Значит сегодня гуляем?
- Сначала приведи себя в порядок.
- Уговорила.
Я целую ее в носик и иду к лестнице.
В этот день мы не развлеклись на танцплощадке. Вечером пришла Вера, Клава, несколько друзей, Надежда и Рита остались, чтобы послушать мою одиссею. Мы пили чай, ели пряники, купленные в местном магазине, говорили о нашем маленьком полигонном мирке и мечтали о другой жизни, там за проволокой
Неделя затишья. Полигон живет своей жизнью. Вместо капитана Синицына прислали замену. Новый начальник оперативного отдела похож на обезьяну, покатый узкий лоб, густые брови, вдавленные глаза и челюсти выдвинутые вперед.
- Так это вы и есть доктор из мед пункта? - задал он мне первый вопрос, когда увидел меня в столовой.
- Да это я.
- Давайте знакомиться, я майор Кондратьев.
- Борис Дмитриевич.
- Вас все зовут просто, доктор. Давайте я вас в дальнейшем так буду звать.
- Я не против.
- Доктор, я хочу поговорить с вами о тех событиях, которые произошли последний раз в Комарово.
- Прямо здесь?
- А чего нам шататься по кабинетам, вон свободный столик, сейчас возьмем по подносу и пойдем туда.
Мы сидим за столиком и уплетаем гречневую кашу с подливкой, единственное блюдо, которое есть в столовой.
- Так о чем вы меня хотели спросить?
- О вирусе. По моим данным вирус Ц1 должен развеяться после разрыва головки ракеты, во все стороны примерно на равное расстояние. Проникающее свойство микробов даже в полузамкнутые объемы, через щель в один миллиметр, примерно, с десяток в секунду. Что же произошло? Почему же в закрытые избы
