- А в этом, наверное, что-то есть.
Глава 25
КУРГАНЬЕ
Грай просчитался. Он забыл, что не только Кожуха заинтересует его судьба.
Искать его начали, когда он не появился на работе, - в разных местах. Колотили в дверь, стучали в окна - ответа не было. Кто-то подергал за дверную ручку. Заперто. Тут забеспокоились всерьез.
Одни предлагали пойти разбираться к высокому начальству, другие действовать решительно. Последние победили. Замок был выломан, и собравшиеся очутились в доме.
Меблировка оказалась скудной, а чистота - почти противоестественной.
- Вот он! - заорал первый, кто поднялся на чердак. - У него вроде удар! , Толпа набилась на чердак. Грай сидел за столом; перед ним лежали пакет в промасленной коже и книга.
- Книга! - удивился кто-то. - Ну как есть странный тип!
Кто-то пощупал Граево горло, обнаружил, что слабенький пульс есть, что Грай дышит, - но куда реже и поверхностней, чем спящий.
- Да, наверное, удар. Сидел тут, почитывал, а его и скрутило.
- С моим дядей так было, - поддержал другой мужик. - Когда я пацаном был. Сидел, сказку баял, потом побелел и скопытился.
- Да он жив еще. Надо сделать что-то. Может, поправится еще.
Все, спотыкаясь и толкаясь, ринулись вниз.
Кожух узнал о случившемся, когда толпа ввалилась в штаб. Был он в тот момент на дежурстве, и новости поставили его в безвыходное положение. Он дал слово Граю.., по и уйти с поста не мог. Сироп интересовался Граем лично, и оттого новости достигли его тут же. Полковник вышел из кабинета, углядел потрясенного Кожуха.
- Слышал? Пошли глянем. А вы цирюльника приведите. И коновала.
Стоит задуматься о ценности человеческой жизни, когда в армии числятся коновалы, но нет врачей.
Начинался тот день знаменательно - редкостно ясным небом. Теперь набежали тучи, на деревянных настилах оставили пятнышки первые дождевые капли. Следуя вместе с дюжиной солдат за полковником, Кожух едва слышал замечания Сиропа о необходимости их починки.
Дом Грая окружала толпа.
- Дурные вести не сидят на месте, сударь, - заметил Кожух.
- Да ну? Посторожите, ребята. Заходим. - Внутри полковник задержался. - У него всегда было так чисто?
- Так точно. У него был пунктик насчет порядка и распорядка.
- Странно. Его ночные прогулки едва ли не выходят за рамки.
Кожух пожевал губу и подумал, не стоит ли передать полковнику послание Грая. Решил, что еще не время.
- На чердаке? - спросил полковник одного из тех, кто нашел Грая.
- Да, сударь.
Кожух уже взлетел наверх. Заметив пакет в промасленной коже, он, не раздумывая, сунул его за пазуху.
- Сынок...
Кожух обернулся. В дверях стоял нахмуренный Сироп.
- Ты что делаешь?
Полковник был самой устрашающей фигурой, какую мог себе вообразить Кожух, - даже страшнее жестокого и требовательного отца. Как ответить, юноша не знал. Он стоял и трясся.
Полковник протянул руку. Кожух отдал ему пакет.
- Так что ты делал, сынок?
- Э.., сударь.., однажды...
- Ну? - Полковник осмотрел Грая, не прикасаясь к телу. - Ну давай рассказывай.
- Он просил меня отправить письмо, если с ним что-то случится. Ему казалось, что его время истекает. И он сказал, что письмо будет в кожаном пакете - па случай дождя и все такое. Сударь.
- Понимаю. - Полковник кончиками пальцев приподнял подбородок Грая. Пакет он положил на стол, потом приподнял веко Грая. Зрачок был не больше булавочной головки. - Хм-м-м. - Полковник пощупал лоб пострадавшего. - Хм-м-м. - Он нажал на несколько рефлекторных точек. Никакой реакции. - Странно. На удар непохоже.
- А что же это такое, сударь? Полковник Сироп выпрямился:
- Может, ты мне подскажешь?
- Простите?
- Ты говорил, будто Грай ожидал чего-то.
- Не совсем. Он чего-то боялся. Говорил, что стар и что его время вышло. Может, у него была какая-то болезнь, а он никому не признавался?
- Может быть. А, Всхолм. - Явился коновал.
Проделав те же манипуляции, что и полковник, он выпрямился и пожал плечами. Не по моей части, полковник.
- Лучше перенести его туда, где за ним присмотреть можно. Этим ты и займешься, сынок, - приказал полковник Кожуху. - Если он вскоре не придет в себя, придется кормить его насильно. - Он побродил по комнате, глянул на корешки дюжины томов. - Человек ученый. Так я и думал. Гора контрастов. Я все раздумывал, кто же он на самом деле.
Кожух начал опасаться за Грая.
- Мне кажется, сударь, что он когда-то был важной персоной в одном из Самоцветных городов, но потерял все и был вынужден вступить в армию.
- Об этом поговорим, когда перенесем его. Пошли.
Кожух последовал за очень задумчивым полковником. Может, все-таки стоило передать предупреждение Грая?
Глава 26
ПО ДОРОГЕ
На исходе третьего дня, когда мы со Следопытом успели вернуться к месту высадки, загрузить фургон и двинуться на север по дороге на Клин, я начал подумывать, а не подвела ли меня логика. Ни Гоблина, ни Одноглазого.
А беспокоиться не стоило. Настигли они нас близ Мейстрикта, крепости в Клину, которую Отряд, будучи на службе у Госпожи, когда-то удерживал. Мы съехали с дороги в рощу и готовились к ужину, когда услыхали перебранку.
- А я настаиваю, что ты во всем виноват, - верещал голос, принадлежащий, несомненно, Гоблину, - ты, червеобразный заменитель рыбачьей наживки! Да я бы тебе мозги в кисель превратил за то, что ты втравил меня в это дело, если бы только у тебя были мозги!
- Я виноват. Я виноват?! О боги, да он даже себе не способен сказать правду! Это я его втравил в им же придуманное дело? Слушай, ты, пожиратель навоза, за этим холмом - Мейстрикт. Там нас помнят еще лучше, чем в Розах. А теперь я спрашиваю тебя еще раз: как пройти через город, чтобы нам глотки не перерезали?
Сдержав попятное облегчение, я не стал кидаться к дороге.
- Верхом едут, - сообщил я Следопыту. - Как по-твоему, где они взяли коней? - Я попытался отыскать хоть что-то светлое. - Может, выиграли в карты, шулера несчастные? Если Одноглазый не лез Гоблину под руку. - Одноглазый такой же паршивый шулер, как и картежник. Иногда мне кажется, что он склонен к самоубийству.
- А все ты с твоим проклятым амулетом! - пискнул Гоблин. - Госпожа не сможет его найти! Отлично! Так и мы не можем.
- Мой амулет? Мой амулет?! Да кто, чтоб ты сдох, вообще ему амулет подарил?
- А нынешнее заклятие кто придумал?
- А накладывал кто? Ну, скажи мне, жабий сын, скажи?
? выбрался к опушке. Колдуны уже миновали пас. Следопыт полз за мной. Ради такого зрелища с места двинулся даже пес Жабодав. - Стоять, мятежники! взревел я. - Первый, кто двинется, - мертвец!
Глупо, Костоправ. Очень глупо. Ответили они быстро и весело. Чуть меня не прикончили.
