– Значит, они перенесли свои стратегические планы с востока на север, – добавил я.
Север остается слабым местом Леди. Запад весь подчинен. А южное море принадлежит союзникам Леди. На север не обращали внимания с тех пор, как границы Империи достигли великих лесов, лежащих за Форсбергом. И именно на севере повстанцы достигли наиболее впечатляющих успехов. Заговорил Лейтенант.
– Позиция их сейчас такова, что они взяли Форсберг, заняли Плато, покорили Розы и осадили Рожь. Войска повстанцев направляются, чтобы взять Вист и Бабенку. Их, конечно, остановят, вот Круг и хочет знать, когда. С другой стороны, они подбираются к Лордам, и если этот город падет, они уже почти на границе Ветреной Страны. Стоит пересечь Ветреную Страну, взобраться по Лестнице Слез, и они уже в сотне миль увидят Амулет. - Я продолжал просмотр и сортировку бумаг. – Элмо, может, ты поищешь еще чего-нибудь? Что-то она могла и припрятать.
Капитан дал добро.
– Проследи, чтобы этим занялись, – сказал он Лейтенанту. – Сазан, ты и Леденец пошевелите людей, чтобы были готовы к отходу. Спичка, удвой количество пикетов.
– Сэр? – спросил Леденец.
– Ты же не хочешь оказаться здесь, когда Шелест вернется, а? Гоблин, подожди! Дай знать Ловцу Душ. Прямо сейчас. Это важно.
Гоблин скорчил отвратительную физиономию, потом отошел в угол и стал что-то бормотать себе под нос. Это было просто небольшое заклинание, для начала.
– Костоправ, вы с Вороном складывайте документы. Когда закончите, возьмем их с собой.
– Может, самое важное я возьму себе, для Ловца Душ? – спросил я. - Если они нам понадобятся, лучше иметь их сразу под рукой. Я имею в виду, что нам надо поторопиться кое-что сделать, пока Шелест не вмешалась в это дело.
– Правильно, – прервал он меня, – я пошлю фургон. И не распускай язык.
Капитан открыл дверь, я увидел его серый контур в освещенном проеме, затем дверь за ним закрылась.
Очередная расправа сопровождалась воплями и криками, которые доносились снаружи. Я поднялся, выпрямляя свои больные ноги, и подошел к двери. Всех повстанцев сгоняли на плац. Пленные почувствовали внезапное желание Гвардии как можно скорее исчезнуть отсюда и поняли, что им, наверное, придется умереть не дождавшись подмоги, которая должна прибыть буквально в считанные часы.
Я покачал головой и вернулся к своему чтению. Ворон посмотрел на меня с выражением, которое означало, что он разделяет мою боль. А может, он посочувствовал только мне, видя мое разбитое состояние. По Ворону это особенно трудно понять.
В дверь толкнулся Одноглазый. Он подошел и вывалил на пол целую груду бумажных свертков, завернутых в промасленную кожу. Они слиплись от влаги.
– Ты был прав. Мы откопали это за ее спальней.
Гоблин издал длинный, пронзительный крик, от которого веяло таким же холодом, как от крика совы в ночном лесу. Одноглазый подхватил этот крик.
В такие моменты я сомневаюсь в искренности их показной вражды.
– Он в Башне, – простонал Гоблин. – Вместе с Леди. Я вижу ее его глазами… его глаза… его глаза… Темнота! О боже, темнота! Нет! О боже, нет! Нет! – его слова слились в один визг ужаса, потом он затих. – Глаз. Вижу глаз. Он смотрит прямо в меня.
Мы с Вороном обменялись хмурым взглядом и пожали плечами. Мы понятия не имели, о чем он говорит.
Гоблин заговорил опять, но таким тоном, как будто он опять стал ребенком.
– Скажите ему, чтобы он не смотрел на меня. Скажите. Я хороший. Пусть он уйдет.
Одноглазый уже стоял на коленях, склонившись над Гоблином.
– Все в порядке, все в порядке. Это только сон, все будет хорошо.
Мы с Вороном опять переглянулись. Он обернулся и начал жестами объясняться с Душечкой.
– Посылаю ее за Капитаном.
Душечка неохотно вышла. Ворон взял из кучи следующий лист и стал читать. Холоден, как лед, этот Ворон.
Гоблин время от времени вскрикивал, но вдруг совсем затих. Я дернулся к нему, но Одноглазый поднял руку, показывая, что во мне нужды нет. Гоблин закончил передачу сообщения.
Постепенно Гоблин расслабился. Выражение ужаса ушло с его лица. Оно порозовело. Я опустился перед ним на колени, нащупал сонную артерию. Сердце его билось, но медленно.
– Я удивляюсь, как он сейчас не помер, – сказал я. – Было уже когда-нибудь так плохо?
– Нет, – Одноглазый отпустил руку Гоблина, она упала на пол. – Лучше в следующий раз не заставлять его заниматься этим.
– А что, это прогрессирует?
Мое ремесло кое-где пересекается с колдовством, но редко. Я не знаю.
– Нет, но за ним надо немного присмотреть. Похоже, он поймал Ловца Душ в Башне. Я думаю, тут любой бы закачался.
– И еще в присутствии Леди. – я глубоко вздохнул. Мне было не скрыть своего волнения. Гоблин видел Башню изнутри! И он, возможно, видел Леди!
Только Десять, Которые Были Повержены, выходили из Башни живыми. Люди могли только догадываться и фантазировать, что же там внутри, а у меня был живой очевидец!
– Оставь его сейчас, Костоправ. Он расскажет, когда будет в состоянии, - сказал Одноглазый твердо.
Они смеются над моими маленькими фантазиями, говорят мне, что я влюбился в призрак. Возможно, они и правы. Иногда мой интерес пугает меня самого. Он становится навязчивой идеей.
Я забыл о своих обязанностях по отношению к Гоблину. В какой-то момент он перестал быть для меня человеком, собратом, старым другом. Он стал источником информации. Устыдившись, я отступил к своим бумагам.
Появился озадаченный Капитан, которого решительно тащила Душечка.
– А, понятно. Он связался с ним, – Капитан изучающее посмотрел на Гоблина. – Еще ничего не сказал? Одноглазый, растормоши-ка его.
Одноглазый начал было возражать, но потом осторожно потряс Гоблина за плечо. Тот стал медленно приходить в себя. Его сонное состояние скорее походило на транс.
– Сильно ему досталось? – спросил меня Капитан. Я объяснил. Капитан мыкнул.
– Фургон сейчас будет. Кто-нибудь из вас пусть начинает погрузку.
Я принялся складывать свою кипу бумаг.
– Кто-нибудь – это Ворон, Костоправ. Ты оставайся здесь, поблизости. Гоблин не слишком здорово выглядит.
Он был прав. Гоблин опять побледнел. Дышал он часто и прерывисто.
– Шлепни его по щеке, Одноглазый, – сказал я. – Может, он думает, что все еще там.
Пощечина помогла. Гоблин открыл глаза. Они были полны страха. Он узнал Одноглазого, передернулся, глубоко вздохнул.
– Я что, опять должен смотреть на все это? – пискнул он. – После всего, что пережил? – тон, которым он все это сказал, явно вступал в противоречие с его протестующими словами. В его голосе сквозило облегчение.
– Он в порядке, – сказал я. – Уже может трепаться.
Капитан присел на корточки. Он не торопил. Гоблин начнет говорить, когда будет готов. Несколько минут колдун приходил в себя и собирался с мыслями.
– Ловец Душ сказал скорее уматываться отсюда к чертовой матери, наконец произнес Гоблин. – Он встретит нас по пути к Лордам.
– Все?
Большего никогда и не было, но Капитан все равно продолжает надеяться на что-то еще. Похоже, эта игра не стоит свеч, когда видишь, что приходится переносить Гоблину.
