И я задумался: не пора ли пересмотреть принцип, которому я следовал всю жизнь, - никогда не оставлять врагу тела павших братьев по Отряду?
Но я никак не мог улететь без своей жены. И еще мне были нужны старшие Ворошки. Даже если они мертвы.
106. Дворец. Вид с высоты
Могаба не испытал восторга, наблюдая, как его враги угодили в ловушку. Более того, он еще больше встревожился. Он понял, что останутся уцелевшие. У этих людей еще хватало сил сдерживать стражников и серых, пока остальные уносили на вершину башни раненых и убитых. А это означало, что если только ему не подвалит неслыханная удача и уцелевших не успеют убить стрелами быстрее, чем они скроются, то Могабу еще ожидает последняя и окончательная битва.
А в запасе у него больше не осталось трюков.
Тени проявили себя недостаточно эффективно, а это доказывало то, о чем он уже некоторое время подозревал: в распоряжении врага имеется аналогичное оружие. И это оружие было пущено в ход вовремя и спасло некоторых нападавших.
Он сам видел, как обычные и арбалетные стрелы и даже дротики отскакивают от людей в огромных развевающихся черных одеяниях. Только один из них оказался ранен.
При вспышке огненного шара, выпущенного в тот момент, когда ковер поднимался над парапетом, Могаба успел разглядеть доспехи Вдоводела.
- Госпожа, - прошептал он, охваченный благоговейным страхом.
Наверное, при той же вспышке блеснули белки его глаз или зубы, и это выдало его. Потому что когда Могаба перевел взгляд на тех, кто сидел на летательных столбах, то увидел, что один из них, в доспехах Жизнедава, мчится прямо на него. Полотнище его черного одеяния заслоняло небо.
107. Таглиос. Солдаты живут
Я увидел за окном Могабу, и меня захлестнула ярость. Я помчался на него, набирая скорость. Но даже в эти мгновения некий уцелевший островок рациональности заставил меня гадать: реально ли то, что я заметил за окном, или же разум заставляет меня видеть Могабу, потому что мне нужен кто угодно, кому можно причинить такую же боль, какую тогда испытывал я.
Но даже если Могаба, которого я видел, был галлюцинацией, то она исчезла еще до того, как я врезался в оконную раму.
Стекло не разбилось. А рама даже не прогнулась. Мой столб мгновенно остановился. А я - нет. Столб отбросило назад. А я врезался в стекло. И тоже отскочил. И увал. У меня хватило времени испустить весьма энергичный вопль, но тут страховочная веревка натянулась, и я повис в десяти футах под леталкой.
Та продолжала биться об окно. Я попытался взобраться на нее по веревке, но не смог это сделать лишь одной здоровой рукой. Подобно грузу на конце большого маятника, я раскачивался в такт движениям столба. И то и дело вступал в тесный контакт с дворцовой стеной.
Черное одеяние защищало меня хорошо, но через некоторое время я все же потерял сознание.
***
Когда я очнулся, то обнаружил, что все еще болтаюсь под летательным столбом. Земля находилась всего в нескольких ярдах подо мной и медленно перемещалась. Кажется, я летел вдоль Каменной дороги, едва не задевая головы путников. Я попытался извернуться и посмотреть наверх, но не смог. Узел страховочной веревки располагался на спине, чуть выше талии. А перевернуться у меня не хватало сил.
Когда я шевелился, меня пронзала боль.
Я снова потерял сознание.
Когда я снова очнулся, то оказался там, где и положено быть людям, - на земле. Какой-то заостренный кусок камня пытался продолбить дыру у меня в спине. Кто-то обратился ко мне на одном из диалектов Хсиена, затем повторил то же на скверном таглиосском. Передо мной материализовалось нахмуренное лицо Арканы.
- Жить собираешься, папуля?
- Раз у меня все тело болит - непременно. Что случилось?
- Ты поступил очень глупо.
- И это, по-твоему, новость? - спросил второй голос. Напротив лица Арканы появилось лицо Дремы. - Ты когда сможешь встать, хотя бы ненадолго? Мне нужна кое-какая помощь. Образцовый провал, который вы устроили, едва не вывел нас из игры.
- И моргнуть не успеете, начальник. Как только расплету ноги и пристегну пятки к лодыжкам.
Я попытался встать, потому что хотел отыскать свою жену, и это усилие столкнуло меня обратно в беспамятство.
***
В следующий раз меня привели в чувство капли дождя на лице. Острая боль во всем теле ослабела, стала ноющей. Мне дали какое-то обезболивающее. Произведя инвентаризацию всего тела, я пришел к выводу, что заработал изрядное число синяков и ссадин, но избежал переломов и ран.
Едва я решился на попытку сесть, как взмыл в воздух. После секундной паники до меня дошло, что я лежу на носилках, которые несут куда-то под дождем. И пришел в себя как раз от того, что меня положили на носилки, а не от моросящего дождя.
На сей раз я чувствовал себя лучше и остался в сознании, когда подошла Дрема.
- Как моя жена? - спросил я. Мой голос лишь слегка дрогнул.
- Жива. Но в плохом состоянии. Впрочем, если бы не защитная одежда Ворошков, ей было бы гораздо хуже. Думаю, она сможет выжить. Если заставим Тобо взять себя в руки и помочь.
Я услышал в ее словах невысказанное предложение поработать.
- А за проблема у парня?
- У него погиб отец. А где в это время был ты?
- Боялся, что это произойдет, - буркнул я. Пора с этой темой завязывать. А то станет больно.
Похоже, Дрема считала, что у нас нет времени на боль.
Я начал доверять ее инстинктам.
- Ты был прав, Костоправ. Солдаты живут. Только трое вырвались из этой мясорубки невредимыми. Тобо, Аркана и очень везучий солдат по имени Там До Линь. Ревун, Первый Отец, Нашун Исследователь, Мурген и несколько солдат погибли. Все прочие ранены. Тобо считает себя виноватым. Думает, что должен был сделать больше. И распознать ловушку.
- Понимаю. В каком состоянии Шукрат?
- Синяки, ссадины и эмоциональное потрясение. Ее спасла одежда Ворошков. Она знала хозяйку настолько хорошо, что среагировала на ситуацию быстрее, чем одежда Госпожи. Во всяком случае, я так думаю.
- Мурген мог тоже надеть защитную одежду. - Но он отказался. Идиот.
После исчезновения Сари в нем почти не осталось бойцовского духа.
- Я хочу, чтобы ты привел Тобо в чувство. Он нам нужен. И Неизвестные Тени тоже. На месте Могабы я бы уже выслал против нас ударный отряд.
- Я так не думаю.
- Он не из тех, кто дожидается подходящего момента, Костоправ. Его девиз: перехватывай инициативу.
Я мог лишь выставить себя ослом, споря с женщиной, воевавшей с Могабой дольше, чем я его знаю. И прожившей в Таглиосе столько же лет, сколько и я, только совсем недавно. Очевидно, я давно стал для нее очередной старой развалиной, поднимающей шум, чтобы привлечь к себе внимание. За исключением тех случаев, когда ей что-либо от меня требовалось.
- Тогда нужно сделать так, чтобы ему грозила очень серьезная опасность, если с кем-нибудь из нас что-то случится.
Еще не договорив, я назвал себя болваном. Потому что у Могабы остался весьма незначительный шанс, что его жизнь когда-либо станет еще опаснее, чем уже есть.
Я позабыл один из основных уроков. Старайся мыслить, как противник. Изучай его, пока не научишься думать, как он. Пока не станешь им.
- И еще ты должен найти себе ученика, - заявила Дрема. - Если ты и дальше намерен участвовать в смертельно опасных приключениях. - 'В твоем-то возрасте', - подразумевала Дрема, но сказала иначе:
- Но тебе уже прыти не хватает лезть в самую гущу событий. Так что пора тебе немного расслабиться и потихоньку передавать секреты своего ремесла.
