убиваю спящую богиню и освобождаю Шевитью, а после этого вижу, как тьма возвращается через мою любимую женщину.
И Мать Ночи для этого вовсе не требуется. Моя жена охотно впустила бы в мир свою разновидность тьмы.
А разве все мы не желаем того же?
- Я не услышала прямого ответа, - проговорила Дрема. - Так могу я рассчитывать, что ты обратишь внимание на стрелы, когда они полетят?
Мне вспомнилась очень старая формула, еще тех лет, когда я был совсем молод:
- Я солдат. - Я произнес эти слова сперва на языке, на котором говорил тогда, затем повторил Дреме на ее родном деджагорском диалекте. - В последнее время меня отвлекли. Но я все еще жив.
- Да, солдаты живут. Ты совершил лишь одну ошибку, Костоправ.
- Шла бы ты учить свою бабушку яйца высасывать. - Вряд ли до нее дошло. Местным уроженцам смысл этого выражения не вонять.
- Что это? - спросила вдруг Дрема, указывая на нечто, поднимающееся над горизонтом.
- Похоже на большущего воздушного змея.
109. Таглиос. Оправдают не принимаются
Проклятье! Как бы мне этого ни хотелось, Могаба упорно отказывался становиться тупицей. Есть потенциальная проблема проникновения летающих чародеев? Зато в это время года над городом почти непрерывно дуют ветры. И надо лишь запустить тысяч десять воздушных змеев на плетеных шнурах, которые почти невозможно перерезать, и прицепить к их хвостам отравленные колючки.
Теперь над Таглиосом нельзя будет полетать с юношеской беспечностью. Особенно после наступления темноты. Змеи не причинят нам вреда, если надеть одеяния Ворошков, зато в их шнурах и хвостах можно запутаться и свалиться с леталки. А если кого-то выбьют из седла, то еще кому-то придется лететь на выручку. Если только не...
Шукрат как-то научила меня настраивать леталку таким образом, чтобы она была способна вернуться сама, если хозяин не сможет ею управлять.
Я отдал приказ.
И всего несколько часов спустя леталка Шукрат вернулась с девушкой, буквально обмотанной веревками и утыканной смертоносными колючками. Еще часа два нам пришлось ее освобождать, зато перед этим она очистила небо от десятков воздушных змеев.
Распутывать ее я поручил Тобо. Я столкнулся с реальной проблемой, выводя его из эмоционального ступора, а Шукрат для него важна.
Она, несомненно, считала так же. Едва Тобо закончил ее освобождать провозившись, по ее мнению, слишком долго, - она шлепнула его ладонью по лбу.
- Может, хотя бы притворишься, что я тебя еще интересую? А то я уже начинаю гадать, не дура ли я.
Тобо оказался воистину молодым мужчиной и начал протестовать. Я попытался остановить его, покачав головой. Не хватало еще, чтобы он и здесь сломался. Шукрат прервала его, не желая выслушивать никаких оправданий. После этого я старался не слушать, о чем они говорят.
Меня восхитило, как быстро и почти без усилий Шукрат овладела таглиосским. Сейчас она на нем говорила практически без акцента. И к любым странным для нее традициям она приспосабливалась с той же легкостью.
У Арканы все это получалось чуточку труднее, но и она продвигалась вперед в поразительном темпе.
Предоставив Шукрат время высказать свои аргументы, я подошел к Тобо:
- Тобо, нам нужно знать, что происходит за этими стенами.
Он ответил мне равнодушным взглядом. Ему было все равно.
Шукрат легонько ткнула его в ребра.
- Ты должен забыть... - сказал я. Он взглянул на меня с неприязнью.
- Ты должен забыть. Ты ни в чем не виноват. Я сомневался, что от моих слов будет какой-то толк. Такие эмоции никогда не бывают рациональными. Разум продолжает гоняться за иррациональным, даже если знает правду. Если Тобо хочет чувствовать себя виноватым из-за отца и матери, то он будет так себя чувствовать, несмотря на любые аргументы, любые доказательства и весь здравый смысл вселенной. Уж я- то знаю. Сам несколько раз проходил через такое.
Да и сейчас я немного напоминал Тобо в том, что касалось моей жены.
- Тобо, это сделал Могаба. Главный командир таглиосцев. И он за этими стенами.
Правильно, девочка. Взывай ко мраку внутри, к запасам ярости и ненависти. Нам очень нужно, чтобы эти эмоции вызрели в самом могучем чародее, оставшемся в этой части мира.
110. Таглиос. Несчастья
Неизвестные Тени поведали Тобо, что Могаба и его приспешники успокоились, ожидая нашего ухода. Они полагали, что вскоре наша армия начнет таять несмотря на все наше богатство.
И они могут оказаться правы. Хотя у Дремы осталось еще немало сокровищ, многие солдаты из Хсиена согласились отправиться с нами только на год. Я не сомневался, что немало их останется с нами до тех пор, пока им вовремя платят, но не сомневался и в том, что когда-нибудь тоска по дому начнет сокращать наши ряды.
***
Мы срезали змеев быстрее, чем Могаба успевал запускать новые. И каждую ночь устраивали парочку налетов на большой высоте, сбрасывая зажигательные бомбы на собственность известных сторонников Протектора, Могабы и серых. Но огонь - союзник жестокий и неуправляемый. Некоторые из устроенных нами пожаров уничтожали и соседние дома. В таких случаях завеса дыма над городом становилась плотнее.
Повторный ночной налет на жилую часть дворца принес нам весьма неприятную новость. Мы узнали, что усилия Могабы захватить наш лагерь возле тенеземского кладбища хотя и оказались тактической катастрофой для его приверженцев, тем не менее позволили им уйти не с пустыми руками.
Начальник штаба Дремы решил, что ему нужно самому взглянуть на дворец. Чтобы лучше планировать. Он был человеком обстоятельным. По настоянию Дремы он и еще несколько избранных осваивали управление летательными столбами Ворошков. У нас их имелось семь, а регулярно использовалось только пять, причем Госпожа своей леталкой временно не пользовалась. А Дрема терпеть не может, когда ресурсы пропадают зря. Дрема есть Дрема.
Начальник штаба прихватил на разведку и Михлоса Седону. Михлос оказался самым способным из летунов-учеников, хотя возможность тренироваться он получил только потому, что нравился Капитану. А теперь она пожелала ознакомиться с его наблюдениями. Сама же Дрема не полетела бы ни за что на свете.
Я полетел тоже, чтобы прикрыть эту парочку, если с ней что-либо приключится. Перед вылетом я заставил и их облачиться в защитные балахоны Ворошков. Если нас заметят, то начнут обстреливать. Люди Могабы никогда не отказывались от попыток нас подстрелить.
Хватит лишь одного удачного попадания.
Михлос Седона по молодости еще не успел усвоить, что он не бессмертен. И подлетел к врагам слишком близко. Тут-то мы и узнали, что прихватили солдаты Могабы в нашем лагере.
Темноту пронзил огненный шар. Парень избежал худшего, свесившись набок. И шар нанес ему лишь скользящий удар. Которого, однако, хватило, чтобы выбить Михлоса из седла.
Генерал Чу проигнорировал мой окрик и помчался выручать Седону. И даже подобрался настолько близко, что ухватился за его леталку. Но тут из полудюжины шестов вырвались огненные шары.
И один из них угодил точнехонько в столб генерала.
Столб взорвался с такой силой, что сдетонировал и второй. А мощность сдвоенного взрыва оказалась такова, что целый акр дворца расплющило. Словно нога великана-невидимки наступила на яичную скорлупу.
И после этого стены дворца начали рушиться внутрь, точно карточный домик.
Мощнейший порыв ветра отшвырнул меня, как пушинку одуванчика. И я не сумел удержаться и вылетел из седла. Болтаясь на веревке, я наблюдал, как в развалинах дворца начинают разгораться островки пожаров, а уцелевших солдат охватывает паника.
111. Таглиос. Летающая Дрема
- Теперь мы станем тебя привязывать, папуля, - заявила Аркана, волоча меня на буксире в лагерь. Она вылетела на обычную очистку неба от воздушных змеев, и тут произошел взрыв. Помчавшись посмотреть на
