равнину.
- Или, возможно, она завела себе там новых друзей. Дрема развернулась и рявкнула:
- Суврин? Суврин понял:
- Я приказал всем сохранять максимальную бдительность.
- Тобо должен проверить заклинания на вратах, - сказал я. - Мы ведь не хотим, чтобы через них начали просачиваться Тени, раз форвалака сумела прорваться. - Впрочем, с большим потоком Теней парень все равно не сумел бы справиться. Эту честь пришлось бы предоставить его скрытным местным приятелям. Недостаток технических знаний об устройстве врат как раз и был главной причиной того, что мы до сих пор торчали в Стране Неизвестных Теней.
- Я это поняла, Костоправ. Могу я приняться за работу?
Я находился у Дремы под каблуком. Когда тебя считают бесполезным, это ужасно раздражает. Такое состояние знакомо большинству из нас - тем, кого Душелов обманула, пленила и похоронила заживо на пятнадцать лет. А за время нашего заточения Отряд изменился. Даже Госпожа и Мурген, сохранившие хоть какую-то связь с внешним миром, теперь обнаружили, что стали отчасти маргиналами. Впрочем, Мурген не возражает.
Культура Отряда стала для нас весьма чужой. Северный дух почти не сохранился. Лишь несколько мелочей в том, как делаются дела, и мое собственное гордое наследство - интерес к гигиене, совершенно чуждый для этих краев.
Эти южане еще не насладились истинным ужасом перед форвалакой. Они упорно принимают ее за очередное жуткое ночное создание вроде Больших Ушей или Плосконога, которых они считают, по сути, безвредными. На мой же взгляд они кажутся безвредными только потому, что их жертвы редко выживают и не могут высказать противоположное мнение.
***
- Отрывок из Первой книги Костоправа, - прочел я собравшимся. Время перевалило за полночь. Шум и гвалт уже некоторое время как стихли. Через врата не просачивались Непрощенные Мертвецы. Тобо пытался выследить форвалаку, но столкнулся с трудностями. Она очень много перемещалась, разведывая местность и явно не уверенная в том, как ей расценивать тот факт, что она оказалась среди нас. - В те дни Отряд был на службе у синдика Берилла...
Я поведал им о другой форвалаке, обитавшей давно и далеко отсюда, и намного более жестокой, чем сможет когда-либо стать нынешняя. Мне хотелось, чтобы они встревожились.
7. Воронье Гнездо. Ночной гость
Мы с Госпожой сидели у Одноглазого. Гота лежала в этой же комнате, окруженная свечами.
- Что-то я не замечаю в этой женщине явных изменений.
- Костоправ! Помолчи!
- Зато слышу разницу. С тех пор, как мы пришли, она ни разу ни на что не пожаловалась.
Прикинувшись глухим, Одноглазый от души хлебнул собственного продукта, закрыл глаза и задремал, свесив голову.
- Наверное, будет лучше, если он поспит, - прошептала Госпожа.
- Из него вышла не очень-то привлекательная приманка.
- Для стервятников сойдет. Для этой твари тоже. То, что она хочет убить, реально существует лишь внутри нее. А Одноглазый - просто символ. - Она потерла глаза.
Я поморщился. Моя любимая выглядела такой старой. Седые волосы. Морщины. Намечается второй подбородок. Талия расширилась. Мы быстро постарели с тех пор, как Дрема нас спасла.
К счастью для меня, у нас нет зеркала. Мне вовсе не хочется увидеть толстого, старого и лысого типа, утверждающего, что он и есть Костоправ.
Тени в комнате никак не желали угомониться, и я нервничал. С самого начала, как только мы пришли в Таглиос, Тени были причиной для ужаса. Движущаяся Тень означала, что смерть может настигнуть человека в любой момент. Эти печальные, но жестокие монстры с равнины были смертоносным инструментом, с помощью которого Хозяева Теней обрели свое имя и насаждали свою волю. Но здесь, в Стране Неизвестных Теней, скрытные существа, рыскавшие в темноте, были робкими и, как правило, дружелюбными - если к ним относиться с уважением. И даже те из них, на чьем счету имелись злодейства и коварство, ныне поклонялись Тобо и не причиняли вреда смертным, тесно связанным с Отрядом. Если только этот смертный не был настолько туп, чтобы каким-то образом досаждать Тобо.
А сам Тобо жил в мире скрытного народца не меньше, чем в нашем.
Где-то в отдалении призрачный кот Большие Уши вновь испустил свой уникальный зов. Местные легенды утверждают, что этот леденящий душу вой слышат лишь его потенциальные жертвы. Пролаяла парочка Черных Гончих. Легенды намекают, что их голоса также слышать нежелательно. Беседы с местными привели меня к убеждению, что до появления Тобо лишь невежественные крестьяне искренне верили в эти таящиеся в ночи опасности. Образованных же людей в Хань-Фи и Кван Нине попросту ошеломило то, что парень сумел добиться от Теней.
Я взглянул на копье над дверью. Одноглазый работал над ним десятилетиями, и его можно было с равным основанием назвать как оружием, так и произведением искусства.
- Дорогая, Одноглазый начал мастерить это копье из-за Бовок?
Госпожа прервала вязание, взглянула на копье и негромко ответила:
- Кажется, Мурген писал, что Одноглазый собирался использовать его против одного из Хозяев Теней, но потом решил переделать его против Бовок. Во время осады. Или это было...
Мои колени скрипнули, когда я встал.
- Неважно. На всякий случай. - Я снял копье. - Черт, тяжелое.
- Если монстр доберется до нашей двери, постарайся не забыть, что нам лучше поймать его, чем убить.
- Знаю. Эта блестящая идея принадлежит мне. - И я уже начал сомневаться в ее мудрости. Поначалу мне показалось, что интересно будет проверить, что случится, если мы заставим форвалаку превратиться обратно в женщину, которой она была до того, как застряла в облике большой кошки. И еще мне хотелось расспросить ее о Хатоваре.
При этом я всегда предполагал, что к нам вторглась именно та жуткая форвалака, Лиза-Делла Бовок.
Я снова уселся.
- Дрема сказала, что уже готова послать через равнину разведчиков и шпионов.
- Правда?
- Мы уже давно не хотим взглянуть в лицо фактам. - Дальше мне стало тяжело говорить, и я целую вечность собирался с духом, пока не продолжил:
- Девушка... Наша дочь...
- Бубу?
- Что, и ты тоже?
- Надо же нам ее как-то называть. Дщерь Ночи - слишком пышно. А Бубу прекрасно подходит, потому что не терзает душу.
- Нам нужно принимать решения.
- Она...
Черные Гончие, кошка Сит, Большие Уши и множество их соплеменников вновь заголосили. Я прислушался.
- Это уже внутри городских стен.
- И приближается к нам. - Она отложила вязание.
Одноглазый поднял голову.
Дверь вломилась внутрь быстрее, чем я успел повернуть к ней голову.
Ко мне медленно подлетела выбитая доска и шлепнула меня поперек живота с такой силой, что я плюхнулся на задницу. За доской последовало нечто черное и огромное с пылающими яростью глазами, но уже посреди прыжка утратило ко мне интерес. Опрокидываясь на спину, я все же успел задеть бок форвалаки копьем Одноглазого. Плоть раздалась, в ране блеснули ребра. Я попытался вонзить наконечник в брюхо зверя, но из такого положения не сумел нанести достаточно сильный удар. Зверь завизжал, но не смог развернуться на лету.
