узнайте, что случилось на самом деле. По возможности попытайтесь расспросить об этой женщине - Госпоже.
- Этим готов заняться я, - сказал Лебедь, ухмыляясь. - Идем, приятель. Заграбастав Копченого, он обратился к Радише: - Вы думаете, что сумеете справиться без нас с Джахамара Джа?
- Смогу.
Взгромоздившись на лошадей, готовые к отправке, ждали Ножа и Копченого. Лебедь спросил:
- Корди, у тебя нет такого ощущения, будто тебя заманили в лес и оставили там одного, а вокруг глубокая ночь и ни зги не видно?
- Ага. - Привычка думать у Махера была развита несколько больше, чем у Лозана и Ножа. - Они боятся, что мы узнаем правду и откажемся участвовать в этом деле. А их положение отчаянное. Они потеряли Черный Отряд, и мы - это все, что у них осталось.
- Как в старые добрые времена.
- Ага.
Старые времена. То есть до того, как пришли профессионалы. Тогда страна, которая стала их домом, поневоле сделала из них своего рода вождей, так как враждующие между собой религиозные секты не могли мириться с тем, что приходится подчиняться неверующим. Год, проведенный здесь, когда пришлось играть роль поводырей - хотя и сами едва ли были зрячими, - преодолевая политические барьеры на каждом шагу, убедили Лебедя в том, что Нож был прав, утверждая, что мир не пострадает, если в нем исчезнет несколько сотен тысяч жрецов, считающих себя избранными.
- Ты веришь в ее болтовню о Кине?
- На мой взгляд, она не то чтобы врет... Просто забыла сказать нам всю правду до конца.
- Может, когда мы вытащим Копченого миль на сорок отсюда, нам удастся выбить эту правду из него?
- Возможно. Однако не следует забывать о том, на что он способен. Вдруг, если мы его напугаем, он захочет продемонстрировать нам свои колдовские таланты. Так, все. Они идут.
Копченый плелся, словно на эшафот. Нож, как всегда, выглядел несчастным Но Лебедь знал, что тот на самом деле доволен. Нож радовался предоставившейся возможности дать кое-кому под зад.
Глава 11
Раненый думал, что находится во власти наркотического сна. Как врач он знал, что наркотики странно действуют на сознание. А грезы были более чем странными... Он никак не мог избавиться от них.
Какая-то часть его сознания еще в состоянии была наблюдать, воспринимать и удивляться плавному полету в нескольких футах от поверхности земли. Иногда над ним мелькали ветви деревьев, иногда боковым зрением он замечал проносящиеся мимо холмы. Как-то он увидел себя среди высокой травы. А то вдруг почудилось, что несется над широким пространством воды.
Время от времени он чувствовал на себе взгляд огромного вороного скакуна. Казалось, что он где-то его видел, однако части этой картины никак не соединялись в единое целое.
Иногда фигура в бесформенной робе верхом на животном низко склонялась пустым капюшоном.
Он допускал, что все это вполне реальные пещи... Но непонятно было само их присутствие здесь. И только лошадь казалась чем-то знакомым.
Черт. Он не мог вспомнить, кто он. Какого-либо порядка в мыслях не было. То, что, вероятно, происходило с ним когда-то, теперь предстало воочию, создавая впечатление чего-то реального.
Перед его взором навязчиво появлялись картинки - фрагменты битв. Края их были зазубренными, а середина ярко-алой - как кровь. Сцены резни и бойни.
Иногда всплывали имена и названия. Лорды. Чары. Берилл. Розы. Лошадь. Дежагор. Курганье. Мост Королевы. Снова Дежагор. Последний - слишком часто.
Иногда пред ним возникала женщина с Дивными голубыми глазами, длинными черными волосами. Одета всегда во все черное. Должно быть, она много значила для него. Да. Единственная женщина... Через мгновение она исчезала, вместо нее всплывали другие лица. Они имен не имели, но были ему знакомы. Словно призраки, ждущие, когда он наконец присоединится к их компании.
Время от времени он ощущал боль в груди. И чем сильнее она была, тем с большей готовностью он ее встречал. В такие минуты мир приобретал вполне реальные черты. Но потом появлялся некто в черном, и он опять погружался в мир своих грез.
Кто этот спутник в черном - Смерть? Может, он уже в ином мире? Но Дать ответы на эти вопросы его разум был бессилен.
Он никогда не был религиозен. Он верил, что смерть - это когда просто перестаешь существовать, подобно раздавленному жуку или утонувшей крысе, а бессмертие означает лишь память в сердцах тех, кого ты оставил.
Краткое бодрствование редко прерывало долгий сон. Он потерял ощущение времени.
В какой-то момент его коснулось чувство: Такое уже когда-то было, он где-то видел это дерево, одинокое, наполовину засохшее, мимо которого он прошел и оказался вскоре в сумрачном лесу.
Дерево почему-то много значило для него.
Он проплыл сквозь лес, оставив его позади, пересек поляну и очутился в каком-то помещении. Внутри было темно.
Краем глаза заметил свет лампы. Опустился, спина коснулась плоской поверхности.
Появилась фигура в черном и склонилась над ним. Рука в черной перчатке коснулась его. Сознание отключилось.
***
Он проснулся голодным как волк и весь в поту. Грудь внезапно пронзила резкая боль. Голову сдавило так, будто ее набили мокрой ватой. У него был жар. Сознание работало вполне ясно, чтобы по этим симптомам он мог поставить себе диагноз ранение плюс сильнейшее переохлаждение. Может стать летальной комбинацией.
В голове была полная чехарда. Воспоминания кувыркались, как шаловливые котята, без всякого смысла.
Он вел войско в сорок тысяч человек на битву при Дежагоре. Из этого ничего хорошего не вышло. Он пытался собрать оставшихся людей. Но откуда-то пущенная стрела пронзила его кольчугу и грудь. Он упал. А знаменосец надел на себя его доспехи, пытаясь предотвратить неизбежное.
Очевидно, Мургену это не удалось.
Из пересохшего горла вырвался хрип, словно его душили.
Явилась фигура в черном.
Теперь он вспомнил. Это тот, кто неотступно следовал за Черные Отрядом, в вечном сопровождении вороньих стай.
Догадка пронзила его, как удар молнии.
Душелов!
Этого быть не могло... Чтобы мертвец бродил вот так...
Душелов. Когда-то наставница, затем хозяйка, а уже потом враг Черного Отряда. Все это было, однако, очень давно. Считалось, что она умерла пятнадцать лет назад.
Ведь он был там. Видел, как ее убили... Он сам помогал ее поймать...
Он снова попытался встать. Какая-то непонятная сила побуждала его вступить в борьбу с тем, с чем биться было невозможно.
Рука в перчатке остановила его. А мягкий голос произнес:
- Не напрягайся. Ты еще не вполне здоров. Ты так долго ничего не ел и так мало пил. Проснулся? Понимаешь, что происходит?
Он сделал попытку кивнуть головой.
- Прекрасно. Давай я помогу тебе чуть-чуть приподняться. И выпей бульона. Зря не трать силы. Дай своему организму восстановиться.
Усадив его, она заставила его попить через соломинку. Он проглотил около пинты и сумел удержать бульон в себе. Вскоре почувствовался некоторый прилив сил.
- Пока хватит. А теперь попробуем умыться. Действительно, он был отвратительно грязен.
- Как долго? - прохрипел он.
Она сунула ему в одну руку кружку с водой, а в другую соломинку.
- Пей. И не разговаривай. - Она стала разрезать на нем одежду. - Прошло семь дней с тех пор, как тебя.
