принадлежавший Хонь Тэй. Он показался теплым и даже более живым, чем я сам. Я уже долго не носил его и теперь надел на левое запястье.
Злость можно будет выместить на дядюшке Дое, когда он явится.
Если только явится...
Глава 87
Своей тактической задачи не выполнил ни один отряд Душил, однако рейд их увенчался психологическим успехом. Город был ошеломлен. Власти - шокированы. Всеобщий ужас не шел ни в какое сравнение с причиненным уроном.
Впрочем, капитан взял ситуацию в руки и развернул кругом.
На следующее же утро, пока большинство из нас все еще боролось с чувствами, он под старой личиной Освободителя отправился к таглианским солдатам. Он объявил новую эру всеобщей, беспощадной войны с Хозяином Теней и туга, причем предал огласке лишь меньшую часть происшедшего во Дворце. Слухи, широко разошедшиеся по городским проулкам, распалили всеобщий гнев. Долгие годы война шла где-то далеко, в старой Стране Теней, а посему лишь слегка затрагивала чувства людей. Набег Обманников снова принес войну к самому порогу, и, энтузиазм былых дней воскрес.
Освободитель сказал народу, что годы подготовки позади. Настал час правого суда над нечестивыми. Но немедленное выступление означало ведение войны в зимнее время. Я спросил Старика, действительно ли он намерен выступать, не дожидаясь потепления.
- Именно. Более или менее. Ты знаешь, где они закрепились; ездил туда на Копченом. Что я хочу сказать: надо быть полным безумцем, чтобы в самый снегопад прорываться сквозь Данда Преш.
Безумцем, значит...
- Солдатам придется тяжело.
- Если выдержал старый хрен вроде меня, то и все выдержат.
Верно. Только некоторые перенесут все это лучше прочих. Некоторые - просто одержимы...
Черт возьми, одержимости и ненависти в Черном Отряде хватит на всех.
Работа сделалась для меня всем. Злые времена миновали. Я не проваливался более в ужасы вчерашнего дня, дабы избежать ужасов дня сегодняшнего - это я знал наверняка. Однако спалось мне плохо. За стеной сна до сих пор скрывался ад. Я закопался в Летопись, переписывая наново все, что пожрал огонь. Для этого я без устали и пощады гонял Копченого в прошлое, проверяя свои воспоминания.
Весть о новом положении распространилась по таглианским землям так быстро, как только могут поспевать копыта лошадей.
Госпожа начала собирать армию и обучать ее навыкам войны со сгустками тьмы, по коим Хозяева Теней получили свое название.
До меня дошло, что Гоблин совершенно пропал куда-то, но - только через несколько недель после его пропажи. Я боялся, что его убили, но Ворчун, казалось, не слишком беспокоился.
Одноглазый был страшно раздосадован. Он так отчаянно старался свести своего приятеля с моей тещей, а того и след простыл!
***
В ночи, когда ветер не проникает в палату сквозь разбитые, потускневшие окна, не гарцует по опустевшим коридорам и не шепчется с мириадами ползучих теней, крепость сию наполняет безмолвие камня.
Холодные, жестокие сны кипят внутри фигуры, распятой на троне, истлевшем от древности своей. Вот луч света пробивается к ней. Фигура вздыхает, втягивая свет, и испускает волшебный шар своих сновидений, и шар тот, непостижимым образом отыскав дорогу сквозь извилистые коридоры неподвижности, устремляется в мир в поисках сознания, что воспримет его. Тогда Тени по всей равнине исчезают, словно стаи пескарей, почуявших приближение могучего хищника.
Звезды подмигивают им с холодной насмешкой.
Так было, так есть, и так будет.
Глава 88
Обитель боли?
Издевательский смех.
Да, она прекрасна. Почти так же, как я. Но она - не про тебя.
Женщина заботливо укрыла ребенка на ночь. Каждый жест ее был исполнен грации.
Я... Внезапно там оказался я.
НЕТ! Не про тебя! Она моя!
Твое - лишь то, что дам тебе я. Я даю тебе боль. Вот она, обитель боли.
Нет! Кто бы ты ни...
СТУПАЙ!
Глава 89
- У-ф-ф!
Я открыл глаза и увидел Тай Дэя с дядюшкой Доем. Они встревоженно смотрели на меня. Я помотал головой, удивленный столь скорым их возвращением.
Я лежал на полу в своей рабочей комнате, но одет был для сна.
- Что я тут делаю?
- Ты ходил и разговаривал во сне, - отвечал дядюшка Дой. - Чем и встревожил нас.
- Разговаривал?
Никогда еще не разговаривал во сне. Впрочем, и не ходил никогда.
- Разрази его все, у меня снова был припадок! Но на этот раз я кое-что помнил.
- Это нужно записать. Прямо сейчас, пока не забыл.
Я ринулся к столу и тут же осознал, что не имею ни малейшего понятия, как об этом писать. С досады я отшвырнул перо.
Вошла матушка Гота с чаем. Налила мне, затем дядюшке Дою, а после и Тай Дэю. Смерть Сари глубоко ранила ее душу, подавив вздорность ее характера. Сейчас она проделывала все чисто машинально.
Так продолжалось уже не первый день.
- В чем твоя беда? - спросил дядюшка Дой.
- Как тебе... Все помню, а вот объяснить...
- Если так, нужно расслабиться. Перестань бороться с собою. Тай Дэй, подай учебные мечи.
Я хотел было заорать, что сейчас не время, однако мечи были дядюшкиным средством от всех напастей. Принять оружие, проделать учебный ритуал, повторить позиции - все это требует полной сосредоточенности. И всегда действовало, вопреки всему моему неверию.
К нам присоединилась даже Гота, хотя умела она еще меньше моего.
Глава 90
В ту ночь, когда я пытался найти дорогу наружу из палаты Копченого, я гадал, не разбросал ли Одноглазый по коридорам чар, сбивающих с пути. Оказалось, что да, к тому же разбросал их по всей заброшенной части Дворца, чтобы наше местоположение ничем не выделялось. Он дал мне амулет из разноцветных зачарованных шерстяных нитей, велев носить на запястье и сказав, что это позволит мне свободно ходить сквозь его чары и в голове не станет мутиться - по крайней мере больше, чем обычно.
- Будь осторожен, - предостерег он. - Я эти заклятья меняю каждый день ты же теперь регулярно с Копченым работаешь. Не хотелось бы, чтоб кто-нибудь -. - особенно Радиша - вломился, пока душа твоя вдали от тела.
В этом имелся смысл. Копченый для нас был бесценен. Такого прекрасного орудия для добычи сведений никогда прежде не бывало, и мы не могли, рисковать, делясь им с кем бы то ни было.
Старик вручил мне перечень необходимых ему регулярных проверок. Там упоминалось и плотное наблюдение за Ножом. Однако полученными сведениями он не спешил пользоваться. Наверное, отсиживался тишком, дабы Нож набрался самоуверенности. И уж заодно решил за нас проблему религиозных раздоров. Я вопросов не задавал, однако был уверен, что политика Ворчуна тщательно выверена. Жречество было нашим главным политическим соперником. Кстати, в использовании жрецов ради того, чтобы Нож не забрал слишком уж большую силу, по-моему, тоже был смысл.
Имелся у меня и персональный план изысканий: кое-что - для удовлетворения любопытства, а в основном - для выверения событий, нуждающихся в отражении в Летописи. Только на работу с книгами у меня уходило по десять часов в день.
***
Я просыпался, писал, ел, писал, навещал Копченого, писал, ненадолго засыпал, а после просыпался, и все начиналось снова. Спал я обычно беспокойно: мало приятного пребывать в обители боли.
Дядюшка Дой решил не возвращаться на болота. И матушка Гота - тоже. Большей частью они не показывались мне на глаза, но постоянно находились неподалеку и наблюдали. Ждали исполнения своих надежд.
Война вступила в новую фазу, и нюень бао решили принять в ней участие. Значит, жестокость Обманников будет уничтожена при помощи жестокости нюень бао.
***
Одна из главных
