- Мне скучно, Рафу. Я, кажется, начинаю понимать, почему отец мой был такой дерганный. Стараться увеличить свою прибыль еще на одну десятую процента - это не работа для мужчины.
Рафу посмотрел на Дифа и подумал, быть может, что молодой Глава неискренен сам с собой.
- Твои коллеги наверняка бы с этим поспорили.
- Это их стиль жизни. Хауги и Гаабы никогда больше ничем и не занимались. Будь у меня обычное детство, я бы тоже, может быть, был сейчас доволен. Но его не было. От нормальной жизни я чувствую себя словно в клетке.
- У нас есть миссия, которую завещал нам твой отец.
- Она нам пока не по зубам. Сейчас мы увязли здесь во всякой рутине, а когда освободимся, животные уже будут воевать с Улантом, и нам придется ждать, пока война кончится. А она может затянуться лет на двадцать. Упантидам упрямства не занимать.
- Я что-то не припомню, что твой отец требовал осуществить месть немедленно. Хотя и меня тоже на что-то подмывает.
- Есть идеи?
- Кое-какие.
- Давай послушаем.
- Думаю, нам следует разделиться на два Дома: крупный и помельче. Один станет поддерживать традиции Норбонов, а другой - осваивать Осирис и вести нашу вендетту с животными. Такая двойственная структура позволит локализовать риск. Если кто-то один потерпит поражение, то он по крайней мере не потащит с собой все Семейство.
Диф недоуменно посмотрел на Рафу. К тому времени они уже создали вполне дееспособную, монолитную структуру, нацеленную на уничтожение Дарвонов. И теперь ему не хотелось расставаться даже с малой толикой своей власти.
- Твой кузен, Тааке, лишен воображения, но зато он толковый администратор. Поставь его управлять той ветвью семейства, что находится в Метрополии. А сам собери предприимчивый народ и отправляйся на Осирис. Там ты найдешь массу интересного. И работу, которая тебе по душе. Мы можем выстраивать марионеточные империи. Мы можем расширять рынок сбыта. Ставить ситлачные купола, строить племенные заводы. Мы, черт побери, даже сможем заняться обычной торговлей и промышленностью. Там целая планета, которую не надо с кем-то делить.
'Примитивный, средневековый мир, - подумал Диф. - Тут можно стать хоть самим Господом Богом. Чего еще желать?'
- Хорошо, я это обдумаю. Другие предложения есть?
- Можно было бы погреть руки на этой войне. Мы собрали к себе множество новых вассалов, с тех пор как вернулись. Нужно их чем-то занять.
- Построить пиратский флот? Рафу... В детстве, на Префектласе, я только о том и мечтал - вырасти и стать капитаном рейдеров.
- Только не думай, что там сплошная романтика да приключения, Диф. Даже пиратство - тяжелая будничная работа, если ты хочешь добиться успеха. Нужно купить или построить корабли. Раздобыть оружие. На все это уйдут немалые средства. Нужно создать надежные разведывательные источники. Собрать команду, готовую работать в упряжке и не выпячивать гордость. Тех, кто не связан обязательствами с Семьей и будет хранить преданность лишь тебе и друг другу. С нашим народом это непросто.
- Да, я понимаю. Та же административная тягомотина. Но по крайней мере с перспективой заняться интересным делом.
В Дифе проснулось воспоминание об испытанных в детстве при рассказах о великих пиратах благоговении и восторге.
Если у сангарийцев была главная слабость, так это коренившееся в их культуре предубеждение против жесткого управления, отвращение к дотошному администрированию. Каждый сангариец ощущал себя человеком действия и вел себя соответственно. Громоздкий, удушающий, постоянно растущий бюрократический аппарат, характерный для людских предприятий, был им неведом. Они развивались в прямо противоположном направлении и иногда могли хватить через край - полное отсутствие административных органов становилось не меньшим уродством, чем их всевластие у людей. Самые важные записи представляли собой каракули на клочках бумаги и легко терялись. Знания, за исключением тех, что хранились в памяти Глав и их помощников, были эфемерными, и очень часто всякие проволочки и несуразности возникали из-за плохой связи, отсутствия четкого управления или надежных записей.
Самыми ценными вассалами Семейство считало тех немногих сангарийцев, которые проявили себя как толковые и дотошные чиновники. Другие Семейства буквально охотились за ними, и стоили такие работники дорого.
Диф преуспел и в пиратстве, и в освоении Осириса. Через некоторое время Норбонов нехотя признали одним из сангарийских Первых Семейств. Диф и Рафу завоевали себе репутацию людей, обращающих все в золото одним лишь прикосновением. Обычно новые проекты рождались в плодовитом мозгу Рафу. А тщательно подобранные Дифом агенты воплощали их в жизнь. Старик всеми силами старался оставаться в тени, ни в чем не отступая от прежней роли.
В известном смысле Рафу стал серым кардиналом Семейства, стоящим за троном. Дифу оставалось лишь непосредственное действие.
Диф и не желал становиться мозгом Семейства. Он опасался, что не годится для этого. Несмотря на суровую школу Префектласа, он остался слишком порывистым в своих действиях. Как правило, Рафу смягчал последствия его горячности, но иной раз случалось и так, что благосостояние Семейства страдало из-за необдуманных поступков Дифа - он брался за какой-нибудь непродуманный проект, даже не посоветовавшись со стариком.
Хотя Норбоны и стали одним из Первых Семейств, но старая знать так до конца и не приняла этих нуворишей. Их самих считали грубоватыми, а способы, которыми они умножали свое богатство, - немного варварскими. К тому же Диф охотно нанимал к себе чужаков.
Он не использовал их традиционно - для шпионажа за их собственными народами. Он выискивал дельных людей и вовлекал их в семейные операции на Осирисе, а порой и в Метрополии. Бухгалтеров. Экономистов. Компьютерщиков. И солдат - суровых людей, образовавших ударный кулак Семейства под командованием доверенных сангарийских вассалов.
Семейства, ориентированные на традиционные ценности, это шокировало. К тому же они завидовали богатству и ратным успехам Норбонов.
Диф мало получал приглашений в общество, но еще меньше было даже малейших знаков, которые можно было бы считать выражением недобрых чувств. Его же светская жизнь совершенно не привлекала. Он все так же терпеть не мог разных приемов и их завсегдатаев.
Во время войны ему не раз казалось, что наконец подвернулся случай малой кровью выполнить отцовские заветы. Он брался за дело, не посоветовавшись с Рафу, словно ребенок, который надеется преподнести родителям приятный сюрприз. Но враги его были хитры и увертливы. Они чуяли опасность за несколько световых лет. И каждый раз уклонялись настолько успешно, что ни разу не осознали природу опасности.
Во время войны он снова нашел своего сына, хотя и держался на расстоянии, и не смог избавиться от сангарийского чувства Семьи. Он слегка подталкивал его вверх там, где Норбоны имели власть, и помогал ему обрести богатство. Еще он рассчитывал создать инструмент, с помощью которого надеялся распространить свое влияние на ключевые властные структуры людей.
Уже много лет спустя после того, как Диф открылся перед Майклом, он вывозил его в Метрополию и на Осирис, чтобы дать, хотя и с опозданием, подобающее для сангарийца образование.
Обнаружив в характере Майкла некоторую ущербность, Диф слегка разочаровался в нем, но никогда этого не показывал. Ведь Майкл был его единственным ребенком.
Диф так и не женился. Его полное равнодушие к различного рода искусительницам породило необоснованные слухи об их отношениях с Рафу и вопросы о том, кем ему приходится Майкл.
Лишь Рафу подозревал правду, но Диф отказывался обсуждать эту тему даже со своим самым старым другом.
