толкаясь и падая, бросились и остальные - им не терпелось поскорее убраться восвояси.
На прощание я еще раз тренькнул тетивой.
Обернувшись, существо в алом улыбнулось мне. Я испытал острое желание погасить его улыбку стрелой.
Но Колгрейв лишь покачал головой, и я опустил лук. Ладно, стрел у меня всего дюжина, и лучше я поберегу их, а колдун все равно далеко не уплывет с такой дырой в трюме.
Никто еще безнаказанно не насмехался над Лучником...
А потом они отплыли. Их корабль развернулся и направился в ту сторону, откуда прибыл. Команда обреченного судна оставалась на палубе, они не отводили от нас своих взоров, опасаясь, что мы пустимся в погоню и учиним над ними кровавую расправу.
Было ясно видно, что корабль пришельцев осел в воду на лишний фут. Сейчас они заметят, что судно плохо слушается руля. Потом обнаружат пробоину...
Но вода в трюме не позволит им быстро поставить пластырь. Потом начнется беготня, драка за место в шлюпках... Эх, шлюпочки-то я не продырявил!
Я шлепнул Мику по спине:
- Пошли, отнесем барахло Старику.
Мне всегда была не по душе компания капитана. Но ему полагалось знать, что мы раздобыли. Вдруг он вычитает из колдовских книг что-либо стоящее.
Колгрейв медленно перебирал барахло. Золото и серебро он швырнул Мике, и тот потащил свою добычу вниз. Остальную часть захваченного капитан разложил на три кучки. Полдюжины предметов он просто выкинул за борт. Затем снова внимательно рассмотрел то, что осталось, и швырнул в воду еще несколько вещей.
Ток, Тор и я молча наблюдали за ним. Колгрейв продолжал возиться с добычей. По-моему, он так и не сообразил, для чего предназначены странно изогнутые медные и стеклянные прутки, но Колгрейв не из тех, кто легко признается в невежестве.
Наконец я не выдержал и спросил:
- Чего им было надо?
- Как всегда, - ответил Колгрейв, не поднимая головы. - Немного убийств. Немного террора. Даже у колдунов есть враги. Он хочет расправиться с ними нашими руками.
- 'Он'?
- Думаю, это все-таки 'он'. Ты пробил большую дыру, Лучник?
- Вполне.
Капитан выглядел довольным, но никто не знает, что его радует, а что приводит в гнев...
- Тор, быстро на мачту! - скомандовал Колгрейв. - Дашь знать, когда они пойдут ко дну. Ток, поднимай паруса, идем на Фрейланд. Думаю, теперь корабль будет слушаться руля.
Я молча смотрел, как Колгрейв перелистывает неприятно хрустящие страницы книг, испещренные черными и красными знаками, похожими на пауков и головастиков. Он сидел на палубе со скрещенными ногами и притворялся, будто понимает, о чем говорят эти дьявольские письмена. Наконец я спросил:
- Так что им все же от нас понадобилось, капитан? Он устремил на меня злобный взгляд, но я не отвел глаз. К Колгрейву нельзя было приставать с вопросами, не рискуя оказаться за бортом. Колгрейв сам решал, кому и что говорить. Но все меняется... И он ответил:
- Чародей сказал мне, что является нашим спасителем. И в оплату хотел, чтобы мы учинили набег, да такой, что превзошел бы все наши прежние дела. Надо захватить Портсмут. Сжечь доки. Спалить город. Перебить всех жителей.
- Ты спросил его - зачем?
- Я задаю вопросы, когда считаю это необходимым, - ответил он холодно и твердо. - Я не счел нужным! Понятно, Лучник?
Мое внимание его утомило. И все же я остался рядом с ним. Да, он изменился. Поэтому можно не опасаться вспышки бешенства.
- К тому же у нас есть и свои счета, - добавил он нехотя. - А собственных должников мы можем пощипать и сами, когда пожелаем.
- Это точно, - согласился я. - У Портсмута перед нами должок. Нос 'Дракона-мстителя' медленно развернулся, и мы легли на курс к островным королевствам.
- Наш коротышка, должно быть, что-то проглядел, - хмыкнул Колгрейв. - В этой куче дерьма нет ничего для нас полезного. Одна лишь радость - колдун лишился своего барахла.
- Они убирают паруса! - весело крикнул сверху Тор. Мика уже раструбил команде о нашей шутке, и все долго смеялись.
Я посмотрел на север и едва различил корабль колдуна. Проклятие, и откуда у Тора такие глаза?
- Парус на горизонте! - крикнул он чуть погодя. - Большой корабль. Похоже, боевой галеон.
Его рука вытянулась в сторону кормы. Мы с Колгрейвом обернулись и увидели, как над горизонтом встают верхушки парусов.
Я перевел взгляд на Колгрейва. Его терзало желание.
Он отчаянно жаждал пролить кровь - не меньше, чем мне хотелось выпить или пустить в ход лук.
- Корабль итаскийский, - в голосе Тора звенела тоска по доброй драке.
Он тоже соскучился по убийствам.
На палубе царило возбуждение. Но я почувствовал, что не хватает какой-то мелочи, которая и превращала нас в убийц без страха и сомнения. Вот оно что: команда потеряла веру в себя, у людей исчезла уверенность в победе.
Воистину 'Дракон-мститель' изменился. И продолжал меняться.
- Следовать прежним курсом! - прохрипел Колгрейв.
Видно было, с каким трудом далась ему эта команда. Но он отказался от схватки.
Поднялся боковой бриз и погнал нас к побережью. И чем круче мы забирали в море, тем сильнее он дул.
Уж не колдовство ли раздувает те меха, что гонят на нас ветер?
Колгрейв сгреб все, что осталось от добычи Мики, и ушел в свою каюту. Вернувшись на полуют, он встал неподвижно, как памятник, и больше не произнес ни слова. Упрямый Колгрейв держал курс прямиком на Фрейланд.
Мы прошли на расстоянии трехсот ярдов от полузатопленного корабля чародея. Его экипаж метался по палубе и снастям. Матросы заметили нас и закричали, размахивая руками, призывая на помощь. Мы проследовали мимо.
Колгрейв тихо смеялся, глядя на них. Но его негромкий, похожий на скрежет смех услышали даже на таком расстоянии. Мольбы о помощи сменились проклятиями. Тут и я рассмеялся - как можно проклясть уже проклятых?
Вдруг их корабль начал погружаться в воду еще быстрее. Бриз стих. Ага, колдуну теперь надо спасать себя, а не гонять по ветру чужие корабли. Пусть тот, кто назвал себя нашим спасителем, позаботится о своей шкуре.
Мы не повинуемся ничьим приказам. Даже приказам того, кому оказалось по силам вырвать нас из застывшей зыби мертвого моря.
А если он предлагал нам сделку, значит, силенок и власти у него не так уж много! Иначе просто велел бы нам исполнить его волю, и мы поспешили бы угодить ему.
Я глядел вперед, в сторону берегов Фрейланда, и улыбался. Давненько мы не высаживались на Островах. Поди, забыли там о нас. Напомнить о себе, что ли? Мысль эта была ленивой, и пальцы не тянулись к стрелам.
Черные птицы кружили над головой. Вскоре они одна за другой, словно чудовищные вороны, расселись на мачтах. Вид у них был уже не столь пугающий, как прежде.
8.
Весна лишь недавно пришла на западные берега Фрейланда. Бухту, где мы бросили якорь, окружали низкие лесистые холмы. Дни наши тянулись в тепле и лени.
Делать было нечего. Впервые с тех пор, как я оказался на корабле, 'Дракон-мститель' не нуждался в ремонте. Большую часть корабельной работы составляли поручения, выдуманные Током и Худым Тором от безделья. Мы перекладывали с места на место запасные якоря, расстилали на желтом песке запасные паруса, проверяя, нет ли где гнили. А чаще всего валялись на теплом берегу в блаженном ничегонеделании.
Но время от времени я читал в глазах членов команды мучительный вопрос как долго все это будет тянуться? Что решит Колгрейв? И будет ли его решение правильным?
- Правильным? - изумился Мика, когда я поделился с ним сомнениями. - Что за вопрос, Лучник, прах тебя побери?
Он, я и Святоша устроили на палубе лежанку из сложенных парусов и теперь любовались проплывающими в небесах облачными замками. В руках у нас были удочки. В последний раз я ловил рыбу на крючок еще подростком.
Впрочем, эти времена я помнил смутно. Лишь картинка, на которой мальчишка сидит на валуне с длинной удочкой в руках, время от времени всплывала передо мной в бессонные ночи. И еще была уверенность, что этот мальчишка - я. Но меня безумно раздражало то, что я никак не мог разглядеть, наловил ли тот парень хоть какой рыбешки или нет.
- Это важный вопрос, - внезапно сказал молчавший доселе Святоша. - Мы стоим на перекрестках правильности, Парусинщик. Мы стоим на развилке...
- Лучше бы ты помолчал. Святоша, - рассердился я. - И без те
бя тошно. - Ты бы лучше рыбу ловил, чем языком чесать!
- Остынь, Лучник, - урезонил меня Мика. - Он тоже меняется.
- Кажется, у меня клюет, - сказал Святоша.
Должен признать, что Мика прав. Прежде я презирал Святошу за его мерзкий характер. Напившись, он всегда громогласно провозглашал себя нашей совестью, оставаясь при этом одним из худших грешников.
Святоша вытащил на палубу небольшую рыбину.
- Будь я проклят! - воскликнул он.
- Ты и так проклят, - не удержался я. - Как и все мы. Уже много веков.
- Это спорный вопрос. Но я не об этом. Смотри, кто попался на крючок!
То была крапчатая песчаная акула, маленькая, не больше шестнадцати дюймов. Ненавижу акул. Я занес ногу, чтобы раздавить ей голову каблуком.
- Выбрось ее обратно, - вдруг сказал Мика. - Хуже от этого никому не станет.
Какая-то мысль промелькнула у меня в голове, но я не успел поймать ее. Акула же не хотела просто так возвращаться в море. Ее челюсти непрерывно работали.
А когда я попытался ее удержать, чтобы Святоша смог вытащить крючок, кожа рыбины ободрала мне пальцы не хуже наждачной бумаги.
Мы не успели ее спасти - она сдохла.
- Так что ты говорил насчет правильных поступков? - спросил Мика. - С каких это пор Лучник говорит о правильном. Никогда от тебя не слышал таких
