– Подобные явления имеют две стороны, – пояснил Флэп.
– Нет, я так не думаю, – возразила Пэтси.
– Вот вы, одиночки, не понимаете, что такое провокация, – продолжал он.
– И я тоже не понимаю, – сказала Эмма. – Я пожалуй, позвоню маме.
– Господи, это еще зачем? – возмутился Флэп.
– Не знаю. Может быть, нам ее позвать на завтрак? У меня неважное настроение. Возможно, у нее в гостях ее кавалер, и она нас пригласит развлекать его?
Один-два раза в неделю ее мать приглашала какого-нибудь своего поклонника на завтрак, и эти завтраки иногда выливались в самые восхитительные пиры, напоминавшие об эпохе барокко: омлеты с различными травами и сырами, особые пикантные соусы, которые она покупала у одной странной старушки, из Хайтс, посвящавшей все свое время приготовлению колбасок, ананасы в жженом сахаре и бренди, каша, которую она заказывала из Шотландии и подавала с тремя сортами меда, а иногда хрустящие картофельные блины, которые никто, кроме нее, не умел готовить. Все самые секретные и ценные рецепты ее матери воплощались в этих завтраках, длившихся часто чуть ли не до ужина.
– Ты хочешь сказать, что у нее сегодня намечается завтрак? – уточнила Пэтси. Она забыла о Флэпе, и от мысли, что, может быть, ей дадут съесть что-нибудь необычайное, в ее глазах загорелся хищный огонек.
Она терпеть не могла мать Эммы и не упускала случая, чтобы ее высмеять, но не бывает людей, в которых не было бы ничего хорошего, и кулинария была как раз той областью, в которой она была готова отдать миссис Гринуэй должное. Пэтси особенно любила завтраки, а у миссис Гринуэй они получались самые восхитительные. Кроме того, завтраки открывали широкие возможности для любопытства. Миссис Гринуэй была или занята приготовлением еды, или кокетничала с гостем, и поэтому Пэтси имела возможность свободно перемещаться по дому и разглядывать всякие интересные вещи, которые были собраны Авророй. Картины, ковры, мебель и другие предметы – именно такие, какие Пэтси хотела бы видеть в своем доме, если бы он у нее был, и она любила, выскользнув из столовой, рассматривать их и предаваться мечтам.
Эмма заметила особый блеск в глазах подруги и пошла к телефону.
– Если хотите, можете ехать туда вдвоем, – сказал Флэп. – Я не поеду. Ты думаешь, мне приятно столкнуться с твоей матерью сразу же после того, как я пытался выбросить ее дочь в окно? Что, по-твоему, она скажет, увидев, что у меня чуть не откушен палец?
– Не знаю, но хотела бы услышать, – сказала Пэтси. – По-моему, у нее все-таки сложилось о тебе правильное мнение.
Эмма по пути к телефону остановилась и обняла своего мужа, чтобы показать ему, что она все-таки на его стороне.
– Давай, звони скорее, – поторопила Пэтси. – Как заговорили о завтраке, я почувствовала, что умираю от голода.
На звонок ответила Рози. В трубке Эмма услышала голос матери, поющей арию.
– Что у вас там делается? – спросила Эмма.
– Готовим, – ответила Рози, но трубка тут же была у нее выхвачена.
– Ну, – сказала Аврора, не допев арию. – Надеюсь, ты звонишь, чтобы принести мне свои извинения. А где ты была сегодня утром, когда мне надо было с тобой посоветоваться?
– Я не могла проснуться, – ответила Эмма. – Долго засиделась за серьезным романом. Пытаюсь совершенствовать свой интеллект.
– Это, наверное, замечательно. А сейчас что тебе нужно?
– Хотела узнать, не готовишь ли ты часом завтрак. А если да, кому?
– Если готовишь, то для кого, – поправила Аврора. – Почему бы тебе не оставить в покое свой интеллект, чтобы сосредоточиться на грамматике? Мне не нравится, что ты намеренно проигнорировала мой звонок. Может быть, у меня возникли катастрофические обстоятельства.
– Прости, – весело сказала Эмма.
– Не извиняйся, – в унисон предостерегли ее Пэтси и Флэп.
– Гм. У тебя поселился хор из греческой трагедии? Спроси у него, почему тебе нельзя попросить прощения у собственной матери.
– Не понимаю, почему в этом мире все, кроме меня, такие невыносимые. Вообще-то мы с Пэтси хотели попросить тебя пригласить нас на завтрак.
– А, эта маленькая ехидна. Мисс Кларк. Да, конечно, приводи ее. Мне всегда доставляет удовольствие смотреть, как молодая леди с такими возвышенными интересами набивает свой живот моей едой. А разве Томас не придет?
– Пег, он порезал руку, – ответила Эмма, скорчив ему гримасу. – Ему придется идти в больницу и накладывать швы.
– Он уже давно у меня не показывается. Невозможно спрятаться навсегда. Кстати, Вернон привез мне козленка. К сожалению, мне не удастся его держать у себя, потому что он объедает цветы, но вообще идея была хорошая. А вы поторопитесь. Я как раз ставлю сосиски.
Эмма немного привела себя в порядок, после чего они сели в голубой «мустанг» Пэтси и стремительно тронулись.
– Ты мне еще не рассказала, как вы подрались, – напомнила Пэтси. – Я хочу, чтобы ты мне рассказала о браке все, что можешь, чтобы я могла взвесить все за и против.
– Рассказывать о браке – пустая трата времени. Не может быть двух одинаковых пар. Посмотри, а вот и Генерал.
