К тому моменту, как она достигла подножия лестницы, к первой присоединились еще четыре девушки. Они были одеты слишком вычурно. Можно было подумать, что все пятеро только-только побывали в потасовке, поскольку прически у них были страшно растрепаны, а платья были перемазаны и измяты. Быть может, служанки решили «принарядиться», чтобы произвести на гостью хорошее впечатление? Но откуда им известно о ее приезде?
Не зная, как представиться, Джапоника решила действовать напрямик:
— Я — Джапоника Эббот, жена покойного лорда Эббота.
— Господи! — закричала самая низенькая и пухлая. — Это она!
— Наша новая мачеха? — переспросила самая младшая. Не удостоив Джапонику взглядом, та самая, высокая, в лиловом, громогласно крикнула:
— Эй, ты там, двигай!
Пристяжные, очевидно, сразу поняли, что обращаются К НИМ, И ДВИНУЛИСЬ В Путь. Дама в лиловом подождала, пока стихнет шум, производимый тряским дилижансом, и только потом вновь обратила свой взор на Джапонику.
— Я — Гиацинта Эббот, старшая дочь лорда Эббота. Полагаю, вы должны войти. Не говорю, что вы должны остаться.
Глава 5
— А нам сказали, что сюда приедет леди. — Гиацинта выразительно окинула взглядом запыленный и непритязательный дорожный костюм Джапоиики. — Похоже, нас всех дезинформировали.
Джапоника оказалась в ситуации, к которой совершенно не была готова. «Букет Шрусбери», как выяснилось, состоял отнюдь не из херувимчиков. Ей предстояло иметь дело не с детьми, а с молодыми женщинами, и, если она правильно оценила возраст старшей, не такими уж молодыми. Гиацинта была лет на десять старше самой Джапоиики! Ну что же, придется все начинать заново.
Джапоника изобразила приветливую улыбку — насколько это у нее получилось, учитывая крайнюю усталость после долгой дороги и накатившую вдруг тошноту.
— Нас всех ждал сюрприз, — жизнерадостно сказала она. — Но сюрпризы бывают и приятными, не так ли? Уверена, мы славно поладим.
— Я вот в этом сильно сомневаюсь, — ответила Гиацинта. — Как я догадываюсь, вы настолько же ниже нас, насколько мы вас выше. — Гиацинта при этом вытянулась в струнку, словно хотела подчеркнуть разницу в росте, которая и в самом деле была поразительной. Получалось, что ее слова можно было понимать и буквально, и фигурально. — Ваш приезд сюда в почтовом дилижансе сам по себе о многом говорит! Какой позор! Вы и представления не имеете о приличиях. Полагаю, ваша горничная прибудет сюда в телеге, запряженной пони!
— У меня нет горничной, — со всей прямолинейностью заявила Джапоника.
— Нет горничной? — переспросила Лорел тоном, заставившим Джапонику покраснеть. — Каждая леди имеет горничную, — назидательно сообщила девушка, делая упор на слове «леди».
Кровь стучала в висках, головная боль становилась невыносимой.
— Путешествие было долгим и утомительным, и я проделала весь путь лишь для того, чтобы познакомиться…
— Нам совершенно неинтересно, что побудило вас наконец сюда явиться. Если бы вы имели хоть какое-то представление о том, что такое чуткость, вы приехали бы сюда сразу после смерти папы. — Гиацинта нетерпеливо взмахнула рукой. Она была здесь хозяйкой и не собиралась уступать позиции.
— Я изложила в письме причины задержки. — Кровь отхлынула от лица юной мачехи.
— Вы можете оправдывать себя чем угодно, — презрительно процедила Гиацинта, — но при этом должны понимать, что для вас здесь нет места. Никто из нас не воспринимает вас как родственницу. Ни в малейшей степени.
— И уж конечно, мы не видим в вас мать! — добавила Лорел.
— Это точно! — хором сказали оставшиеся трое девиц.
Джапоника опустила глаза. В ней боролись два чувства: гнев и смущение. Она и не ждала, что ее примут с распростертыми объятиями, но никак не была готова к такой атаке. Она предполагала встретиться с настороженностью, возможно, с враждебностью, но никак не со столь явно выраженной ненавистью. Та ненависть, что видела Джапоника в глазах отпрысков лорда Эббота, заставляла её испытывать тошноту. А может, ее тошнило от голода. Из глубины дома сюда проникал запах вареного мяса и свежеиспеченного хлеба. Уже несколько дней Джапоника не ела нормальной пищи. Впрочем, сейчас надо думать не о еде. Чем бы отвлечься?
Джапоника обвела глазами помещение. Дверь из холла в гостиную была приоткрыта, и оттуда тянуло теплом. В камине, видневшемся в дверном проеме, весело потрескивали дрова. Согреться — вот что необходимо сделать в первую очередь, и если хозяева дома ее не приглашают, что же — она не собирается из-за них коченеть от холода.
— Как чудесно! Живой огонь! — воскликнула Джапоника и решительно направилась к камину, на ходу снимая шляпку.
— Рыжая! — услышала она возглас у себя за спиной.
— А у туземок рыжие волосы?
— У полукровок — да!
Джапоника сделала вид, что не слышит, и оглядываться не стала. Она остановилась у низкого столика с тем, чтобы положить на него шляпу, и, сбросив тяжелую афганскую дубленку, аккуратно повесила ее на спинку кушетки, стоявшей возле стола.
С наслаждением протянув руки к огню, Джапоника наконец почувствовала себя поувереннее. Тепло, почти как дома! Вот чего ей так давно не хватало!
Широко улыбаясь, она обернулась к хозяевам. Дочери лорда Эббота вошли следом за гостьей, но предпочли держаться на расстоянии.
— Нам пора познакомиться. Почему бы вам не рассказать мне о себе?
— Не вижу повода, — тут же ответила Гиацинта.
— Тогда я, пожалуй, дам вам повод, — весело сказала Джапоника, потирая покрытые цыпками руки. От резкого перепада температур кожа на руках потрескалась. Вообще-то она не собиралась начинать знакомство с выдвижения условий мирного сосуществования, но на войне как на войне. Девицы Шрусбери сами задали тон их отношениям. Быть может, они не знали, на каких условиях, согласно завещанию виконта, должны строиться их с мачехой отношения. Хотя рано или поздно этот вопрос пришлось бы поднять. Быть может, даже лучше, если все точки над i будут расставлены с самого начала.
— Я пообещала вашему отцу, что буду официально опекать каждую из вас, пока вы не выйдете замуж, или… — Джапоника с сомнением взглянула на Гиацинту, — я смогу устроить вас как-то по-другому.
— Вы хотите, чтобы мы поверили, будто отец по доброй воле сделал вас виконтессой? — Гиацинта смотрела на мачеху так, будто видела перед собой какое-то омерзительное чудовище. — Да у вас нет ни стиля, ни лоска. Ваше лицо, как и акцент, выдает в вас простолюдинку!
Словно по подсказке Лорел тут же схватилась за свою пышную грудь и театрально воскликнула:
— Бедный папочка! Бедный старый больной папочка! Как тебя обманули там, на чужбине!
Цинния сделал шаг навстречу незваной гостье:
— Признайтесь, вы заставили отца на вас жениться!
— Если, конечно, этот странный брак и в самом деле имел место, — подхватила Гиацинта.
От Джапоники не укрылось то, что две дочки, одна самая младшая, другая средняя, хоть и наблюдали с живым интересом за развитием событий, пока не предпринимали попыток атаковать. Быть может, они-то как раз и готовы внимательно ее выслушать.
— На самом деле предложение вашего отца стало для меня полной неожиданностью, и я совершенно не намеревалась его принимать.
— Вы лжете! Мы вам не верим! — Цинния раскраснелась от злости, отчего прыщи на ее лице стали еще
