своей дерзости. – Мы выясним, что мыслимо и что немыслимо.
Она немного отстранилась от него.
– Мистер Бауэр…
– Ник, – поправил он и попытался снова поцеловать ее, но она резко отпрянула, потому что все происходило слишком быстро.
В тот же миг она поняла, что совершила ошибку. Свет в этих живущих интенсивной жизнью глазах сразу потух, а губы, которые лишь несколькими секундами раньше так убедительно объяснялись с ее губами, вытянулись в жесткую, гневную линию.
– Таков ваш ответ?
– Я… да. – Она не знала, зачем сказала это. Может, это произошло потому, что за ними наблюдали сидевшие на крыльце соседнего дома мужчина и женщина. Или оттого, что она знала его лучше, чем он сам знал себя. Она сомневалась не в его желании, а лишь в последствиях, которые наступят, как только желание пройдет. Не хотелось опять собирать черепки.
Она отодвинулась от него и покачала головой.
– Вам нужен новый шофер, а не новая партнерша для постели. – Ее слова прозвучали спокойно и невозмутимо, хотя на самом деле она с трудом удержалась, чтобы не потянуться к его губам.
Две параллельные линии прочертили его лоб.
– Понятно. Извините. – Его тон не был извиняющимся. В нем слышалось бешенство.
Ник передвинулся на свое обычное место, и она услышала, как он грубо выругался свистящим шепотом, когда плеснул шампанским на сиденье. Осушив одним большим глотком свой бокал, он снова посмотрел ей в лицо. И теперь взгляд его темных глаз был так же холоден, как нефтяное пятно на водной поверхности где- нибудь в Северной Атлантике.
– Не понимаю, что на меня нашло. – Он протянул руку, будто хотел снова прикоснуться к ней, но в последний момент передумал. – Простите меня, Эва.
– Ничего страшного не случилось. – Эва отдала ему свой нетронутый бокал. – Все равно мне нельзя пить. Я за рулем. – Прежде чем он успел остановить ее, она распахнула заднюю дверцу, вышла из машины и перешла на свое водительское место.
Всю остальную часть пути она ощущала его взгляд у себя на затылке. Этот взгляд прожигал насквозь, она чуть ли не удивилась, почему у нее не задымились волосы. Но он не произнес ни слова.
Когда они наконец остановились перед «Гуггенхеймом», царившее в машине молчание уже казалось не предвещающим ничего хорошего.
Эва протянула руку, чтобы выключить зажигание, и в этот момент Ник, пересев на сиденье позади нее, тронул ее за плечо. Она оглянулась и увидела его лицо всего в нескольких дюймах от своего. Взгляд его был серьезен, а застывшие черты лица, казалось, скрывали какое-то рвущееся наружу чувство.
– Послушайте, я должен перед вами извиниться. – Он говорил тихим, приглушенным голосом.
– В этом нет необходимости. – Она попыталась улыбнуться, но это ей не вполне удалось. Он был слишком близко, его теплое дыхание касалось щеки.
Ник всматривался в нее, ища какого-нибудь знака, который помог бы понять, что она чувствует, но не видел ничего, кроме настороженности.
– Ладно, хорошо.
Он передвинулся на свое обычное место. Они не совершили ошибки… так будет лучше. Но лучше, чем что? – безрадостно подумал он.
– Я вернусь ровно через двадцать минут, – коротко бросил он, когда она зашла с его стороны, чтобы открыть дверцу.
– Хорошо, мистер Бауэр, – сказала Эва, потупясь.
Ник вышел из машины и резким движением снял очки. В следующее мгновение она почувствовала, как он берет ее за подбородок и поднимает голову, чтобы заставить посмотреть ему в глаза. Его взгляд был темен, горяч и насыщен, словно крепкий черный кофе.
– Меня зовут Ник, Эва. Ник.
Он повернулся и зашагал прочь энергичной походкой человека, выглядевшего почти вдвое моложе своих сорока лет.
Эва глубоко вздохнула и расправила плечи. Хорошо бы посмотреть на все философски. Ей скоро предстоит сменить шоферское кепи на деловой костюм, а переднее сиденье лимузина – на офис с кондиционером в престижной юридической фирме. Она немало потрудилась ради этой возможности. Но до начала работы на новом месте она собиралась провести десять дней в Канкуне, где ее ожидают солнце, песок и экзотическая ночная жизнь. Это будет именно такая передышка, в какой она нуждается. Может быть, хоть тогда ее тело перестанет болеть оттого, что она постоянно находится так близко, но и так далеко от Ника Бауэра. Может быть, по ночам ей больше не будет видеться такое выражение его лица, какое появляется у него, когда он думает, что никто на него не смотрит. Но может быть и так, что в один прекрасный день она проснется и поймет, как глупо поступила, отказавшись от шанса побыть с ним в настоящей близости – пусть даже одну ночь.
– Что, босс сегодня малость не в духе? Эва улыбнулась человеку в форменной одежде, опиравшемуся на бампер лимузина, припаркованного впереди ее машины. Боб был одним из многих водителей, с которыми ей довелось познакомиться за последний год.
– Не больше обычного, – направляясь к нему, ответила она в тайной надежде, что это было сказано достаточно небрежным тоном.
Боб нахмурился, и его кепи съехало еще ниже на лоб.
– Никогда не слышал, чтобы мистер Бауэр круто обходился с работающими у него женщинами.
