самую минуту, когда голова уборщицы появилась на уровне витрины, Акбар бросился на неё с такой яростью, что зеркальные стёкла едва выдержали, и насмерть перепуганная сообщница воровской шайки свалилась со стремянки. Потом мне рассказывали, как она скандалила и возмущалась, говоря, что неизвестно какого пса завели, что он, глупая тварь, не может отличить честную женщину от вора.
Всё-таки она отважилась ещё раз проверить Акбара.
Однажды мне нужно было зайти по делам в дирекцию. Я отвела Акбара в пустое помещение бухгалтерии, заперла дверь и, обернувшись, увидела уборщицу с ведром и шваброй в руках.
Я предупредила её, что в комнате заперта собака, которая не может отличить честную женщину от вора, и поэтому лучше в комнату не заходить. Минут через десять я вернусь и выведу Акбара.
Ответа не последовало.
Пройдя несколько шагов, я услышала отчаянные вопли, бросилась на помощь и не опоздала. Акбар успел уже вырвать из рук уборщицы швабру, которую она, очевидно, считала грозным оружием; и плохо бы ей пришлось, если бы я вовремя не оттащила Акбара за строгий ошейник.
После этого проверка пошла по другой линии.
Через несколько дней, когда я, как обычно, вела Акбара на работу и возле универмага было уже безлюдно, вдруг из маленького сквера, расположенного на другой стороне улицы, с гиканьем и свистом выскочила ватага парней и понеслась нам навстречу, дразня собаку. Но Акбар рявкнул и бросился на парня, бежавшего впереди; вид у него к этому времени был достаточно внушительным. Парни быстро убрались прочь. Я, между прочим, заметила, что на людей почему-то особенно устрашающее впечатление производит то, что Акбар чёрного цвета, или, как принято говорить, чёрной масти. Дома мы часто называем его Цыганом, а уголовники впоследствии, когда Акбар завоевал у них широкую популярность, стали называть его не иначе как Чёрным Дьяволом, что, конечно, гораздо романтичнее.
Таким образом, чёрная масть пригодилась ему в жизни.
На следующий вечер парней не было, вместо них нам навстречу ковылял, опираясь на палку, старичок — вроде бы инвалид. Поравнявшись с нами, он сделал вид, что споткнулся, взмахнул палкой и хотел ударить Акбара. Но я всегда, ведя собаку, бываю очень внимательна. Я быстро разобралась в замыслах «инвалида», «не сумела» удержать Акбара на коротком поводке, и он, опередив удар, грудью сшиб старика с ног, и хорошо, что я не рискнула снять с Акбара глухой намордник: учитывая силу его хватки, это могло бы иметь весьма серьёзные последствия.
Но всё кончилось самым мирным образом. «Инвалид» встал, выругался и, перестав быть хромым, бодрым широким шагом отправился восвояси.
Я привела Акбара в универмаг и в первый раз не сделала того, что требуется от владельца сторожевой собаки. Вечером, ставя собаку на пост, и утром, снимая её с поста, владелец вместе со своей собакой обязан самым тщательным образом осмотреть и проверить все помещения магазина. А тут, не помню уже почему — то ли я куда-то торопилась, то ли после всего случившегося слишком уверовала в Акбара, — но помещение как следует не осмотрела и, выйдя из универмага, легкомысленно побежала к трамвайной остановке. Правда, к великому счастью, оказалось, что я верила в Акбара не зря, и всё же на следующее утро поклялась никогда больше не быть столь беспечной. Этим утром, перед тем как увести Акбара, я пошла с ним по магазину — проверить, всё ли в порядке. В одном из отделов Акбар ткнул меня мордой и повёл к стоявшей в углу урне. Я увидела, что рядом с урной на полу лежит большой кусок чайной колбасы. Акбар — это так характерно для умной собаки — посмотрел мне в глаза, и его легко было понять. «Видишь, хозяйка, — сказал Акбар, — целую ночь я провёл наедине с этим соблазном и не поддался искушению. Я твёрдо помнил все твои уроки и наставления, и я тебя не подвёл. Моё поведение надо ценить…»
Вот что в таких случаях говорят нам собаки, и если есть у них в этом доля тщеславия, то их надо простить от всего сердца: они хвастаются самым святым своим чувством — чувством преданности человеку.
Я похвалила Акбара, подняла с полу колбасу, хотела бросить её в урну, но что-то с необъяснимой силой остановило мою руку. Я разломила этот кусок колбасы и похолодела: там, внутри, были три иголки…
Научить своего четвероногого друга ни под каким видом не брать корм ни с земли, ни из рук чужого человека — это священная обязанность каждого владельца служебной собаки.
АКБАР-СЫЩИК
В «Охранном свидетельстве на служебную собаку» записано: «Собаковод обязан оказывать помощь собакою органам милиции по их требованию».
В августе 1956 года сторож ЦПКиО на Кировских островах Башайкин после полуночи шёл по тёмным и пустынным аллеям парка со своей собакой Виром. Это была мощная, отлично дрессированная собака, имевшая два диплома 1-й степени — по КОДу и защитно-караульной службе. В Клубе её хорошо знали.
Подходя к популярному у ленинградцев «Поплавку», Вир насторожился: из ресторана доносился глухой шум, слышались неясные, приглушённые голоса.
Башайкин подошёл поближе, держа овчарку на поводке.
— А ну, выходи, — скомандовал он, — а то собаку спущу!
Три тени выскользнули из ресторана и шарахнулись в сторону. Башайкин отцепил поводок. Последовала грозная команда «фасс». Вир бросился в темноту вдоль залива, и через минуту его хозяин услышал отчаянные крики. Подбежав, Башайкин в слабом свете ущербной луны увидел двух человек: одного из них держал Вир, второй стоял в нескольких шагах, буквально оцепенев от страха. Башайкин «снял» Вира и послал его за третьим преступником. Было ясно, что эти двое не попытаются оказать ни малейшего сопротивления, настолько они были ошеломлены и подавлены.
У бандита, схваченного Виром, была насквозь прокушена кисть правой руки — финский нож нашли на месте происшествия уже утром.
Короче говоря, дело кончилось тем, что все три преступника оказались в отделении милиции. Собака сорвала готовившееся серьёзное преступление. Выяснилось, что бандиты, давно уже следившие за «Поплавком», сумели выбрать время, когда инкассатор запоздал и кассирша ждала его в полном одиночестве.
Башайкина наградили денежной премией, ватной курткой и брюками. Этим костюмом он особенно гордился и, едва наступила зима, появился в нём в клубе с видом именинника.
Разумеется, его сопровождал Вир.
Так в Ленинграде началась работа собак в органах милиции.
Было установлено, что патрулирование с собаками в садах и парках даёт прекрасные результаты. Как рукой были сняты пьяные скандалы, приставания к прохожим и так далее. Сторожа, что называется, просто молиться стали на собак, к которым доныне они не питали никаких добрых чувств. Точно так же изменило своё отношение к собакам и большинство милиционеров, а ведь до этого редкий собаковод не испытывал на себе их чрезмерно придирчивого, иногда не совсем приятного внимания.
ГРОЗА
Ленинградские собаководы хорошо выполняли правило, записанное в «Охранном свидетельстве» их собак.
1 апреля 1958 года, около полуночи, Милица Николаевна Тихомирова пошла погулять со своим боксёром Грозой, племенной, очень злобной, но прекрасно дрессированной собакой. По дороге Тихомирова купила в дежурной булочной связку сушек, повесила их себе на шею, чтобы руки были свободны, и не
