поднять эту тяжеленную книгу, как сильная боль пронзила плечо и правую руку, так что он едва не застонал. Еще днем Деймон обнаружил, что ему не слишком удобно ездить верхом: когда лошадь дергает уздечку, это отзывается болью в плече. Поэтому он и решил сперва заняться бухгалтерскими книгами. Объезжать поля он сможет только после того, как плечо перестанет болеть. Деймон поморщился. Увы, он должен был отдать должное профессионализму Корнелии. Она все верно ему предсказала.
Расположившись в глубоком кресле у камина, спиной к двери, Деймон раскрыл папку и начал с первых документов за этот год, внимательно изучая счета и проверяя некоторые цифры. Ни одной ошибки он не нашел, но что-то в работе Пьюга ему не понравилось. Хорошо, что скоро его заменят. Клод Пьюг работал здесь временно, по рекомендации соседа, когда у них заболел постоянный бухгалтер.
Поместье Роузвуд было крупным хозяйством, объединяющим несколько сахарных плантаций и одну кукурузную, имело четыре склада и новую мельницу. Финансовые расчеты, баланс доходов и расходов — все это требовало профессиональной экспертизы.
В этот момент за дверью раздались голоса; подняв голову от бумаг, Деймон прислушался. Это был голос мисс Линд, она что-то кому-то объясняла. Когда ручка двери повернулась, Деймон тихо выругался. Нет, покоя ему в этом доме не найти.
— Здесь много ценных предметов, которые необходимо внести в опись. — С этими словами Корнелия появилась в библиотеке, нарушая столь ценимое Деймоном одиночество.
Деймон решил не обнаруживать своего присутствия в надежде, что это краткий визит. Быть может, она сразу уйдет, не заметив его.
— Слушаюсь, мисс Линд, — услышал он голос дяди Кейто. — Уж будьте уверены, чем могу — помогу.
— Мисс Изетта говорила мне о письменном столе, но вы-то, верно, знаете и о других ценных вещах.
Деймон услышал шуршание накрахмаленных юбок: она пересекла комнату, направляясь к столу. Он давно заметил, что она редко носит юбку с кринолином, когда занимается домашними делами, но при этом юбки ее всегда нашептывают что-то очень веселое.
— Ну, к примеру, — начал дядюшка Кейто. — Старый маса Стерлинг очень гордился вон той чернильницей на столе.
— Она из серебра?
— Да, мэм. Он говорил: хозяином ее сперва был Патрик Генри[4] .
— Правда? Вот видите, а теперь она здесь, в Луизиане.
Послышалось чирканье карандаша по бумаге.
— Я уверена, какой-нибудь патриот Виргинии готов будет отдать за нее лучшего своего рысака. А вот это увеличительное стекло?
— Оно вроде как принадлежало кому-то из первых губернаторов Нового Орлеана, еще из французских. Но я, мисс Нелли, что-то не припомню, чтобы маса Стерлинг называл его по имени.
— Увеличительное стекло губернатора французской колонии, — как послушная ученица, повторяла Корнелия, составляя опись.
— Маса Стерлинг опять же сильно гордился вон той картиной, что над камином. Где коровы гуляют, — продолжал дядя Кейто.
Слушая его, Деймон мог бы добавить, что старый слуга сам может считаться музейным экспонатом. Вообще слуги Роузвуда, казалось, гордятся этим домом не меньше, чем его дед. Он даже слышал, как они хвастались перед слугами других поместий, что в Роузвуде «очень много культуры».
— О, да, пейзаж Констебля, — отметила мисс Линд и, шурша юбками, повернулась к камину. — Я обратила на него внимание, как только приехала сюда.
«Чем, черт возьми, она занимается?» — разгневался Деймон. И в этот момент ее легкие шаги раздались совсем рядом. Она пересекла комнату и, когда подходила к камину, чуть не задела его юбкой. Но все ее внимание поглощено было картиной, поэтому его она даже не заметила.
— Какая красота! Я думаю, полотна Констебля с каждым годом будут обретать все большую ценность, — сказала она. — Мистер Стерлинг сделал удачный выбор, дядя Кейто.
— Точно так, мисс Нелли. У него был глаз на хорошие вещи.
«Мисс Нелли? Откуда это имя?»
Не отрывая восторженного взгляда от картины, мисс Нелли медленно отступила назад, к сидевшему в кресле Деймону. А он со своего места смотрел на тонкие линии ее лица в профиль и на соблазнительную пухлость ее губ.
— Какое высокое мастерство! Рука гения, — тихо проговорила она и сделала еще два шага назад. — Мирная сельская идиллия и в то же время… ой!
Прежде чем Деймон смог предупредить ее, она споткнулась о его индейские сапоги и замахала руками в воздухе, пытаясь сохранить равновесие. Карандаш и листок бумаги отлетели на ковер. А сама мисс Корнелия плюхнулась на колени Деймона, прямо на лежавший там гроссбух. Задравшиеся при этом нижние юбки зашуршали от возмущения. Деймон успел схватить ее за талию, чтобы она не свалилась на пол.
— Ох! Кто это? Вы?! — Пораженная, она уставилась в лицо Деймона. — Я не знала, что здесь кто-то есть.
Мисс Нелли попыталась встать, и эта ее попытка чувствительно отозвалась в нижней части тела Деймона, даже при том, что между ними лежал гроссбух. О боже, ему не хотелось ее отпускать!
— Я работал в тишине и покое, пока вы не помешали.
— Разве я могла знать, что вы здесь?
Она снова попыталась подняться, при этом щеки ее порозовели. Но Деймон крепко сжимал руками ее талию, и от ее попыток встать жар в крови распространился по всему его телу. «Что она сейчас будет из себя изображать? — подумал он. — Оскорбленную леди или хихикающую кокетку?»
— А разве вы постучали в дверь? Что-то я не припомню, мисс Нелли, — сказал Деймон.
Она продолжала вырываться из его крепких рук, не понимая тщетности своих усилий.
— Неужели я не постучала? — спросила Нелли. — Какая оплошность с моей стороны. Приношу свои извинения, сэр.
Взгляд ее был холодным и спокойным. Она ни в чем не раскаивалась, и ее не трогало, что Деймон не верит ее словам.
— Вы ведете себя не слишком-то по-джентльменски, сэр, — сказала она шепотом и многозначительно кивнула головой в сторону дяди Кейто. Ее щеки разрумянились еще больше. — Держите меня на коленях. Называете меня именем, которое знают только близкие мне люди.
— Мисс Нелли? Со всем уважением должен сказать, что это имя подходит вам больше, чем высокопарное имя Корнелия. — Не расслабляя рук, Деймон наклонился ниже, чтобы вдохнуть исходящий от нее запах свежего крахмала и упоительный аромат лилий. — Если вы можете массировать мою спину, то почему мне нельзя держать вас у себя на коленях? Кстати, чем вы здесь занимаетесь? Описью?
Нелли сначала намеревалась вскочить с его колен, но потом передумала.
На щеках опять появился румянец, она положила руки на руки Деймона.
— Я же уже говорила вам об этом. Меня удивило, что у ваших тетушек нет описи того, что собрал ваш дед под крышей Роузвуда.
— А меня это ничуть не удивляет, — ответил Деймон. — По-моему, дед собирал эти вещи ради собственного удовольствия, а не ради вложения капитала.
— Но здесь так много всего, — заметила она, слегка расслабившись, будто забыла, где находится. — Я даже подозреваю, что некоторые ценные вещи сложены где-нибудь на чердаке или в кладовой и забыты.
— Интересно. И что дальше? — спросил Деймон, хотя на самом деле его больше интересовало не то, что она скажет о состоянии роузвудской коллекции, а то, как будут при этом двигаться ее пухлые губки. Но уже через минуту он понял: ее покорность вовсе не означает, что она примирилась с тем, что сидит у него на коленях. Ее задумчивый, сосредоточенный взгляд говорил о том, что она в этот момент слишком поглощена своим проектом, чтобы оказывать ему сопротивление.
— И что же вы обнаружили интересного?
