вдруг девочка, когда они дошли до ворот. – Принц Уит, как ты сказал тогда, в спортзале? Или просто Уит, как тебя зовет мама? Или Червонный Принц, как тебя называют по телевизору? Или мистер…
– Андерс, – подсказала Дру.
– Или мистер Андерс, или Ваше Высочество, или?..
Или – «папа», подумал Уит с замиранием сердца. Взгляд его встретился со взглядом Дру, и Уит догадался, что и ей пришла та же мысль. Но зеленые глаза так помрачнели, что в них совсем не осталось блеска.
– А как бы ты хотела меня называть? – спросил Уит.
– Принц Уит, – ответила Лекси. На том и порешили.
Уит стоял у ворот и смотрел, как они спускаются по дороге в город. Сделав шаг, Лекси обернулась.
– Принц Уит! Я забыла тебя кое о чем спросить!
– Ты уверена? – усмехнулся он. – А я думал, ты уже все выяснила в подробностях.
– Ой, нет. Я забыла спросить: ты разбудил хоть одну спящую принцессу?
Влекомые силой, более властной, чем желание казаться безразличными друг другу, Дру и Уит встретились взглядами. В этих взглядах ясно читалось, что оба думали о тех летних ночах, когда он приходил к ее окну. В плену чувственных чар, возникших из прошлого, они не могли пошевелиться, не могли отвести друг от друга глаз.
Конечно, он разбудил спящую принцессу. Разбудил поцелуем. А еще он разбудил некое чувство в себе самом, чувство, которое он пытался отрицать. И теперь это чувство медленно пробуждалось вновь, судя по жгучей боли, пронзившей его насквозь. Ему понадобятся все силы, чтобы остаться спящим, чтобы загородиться от еще более страшной боли.
– Разбудил, принц Уит? – спрашивала Лекси.
– Мне казалось, что разбудил… когда-то… давным-давно, – ответил он наконец, все еще удерживая взгляд Дру. – Но, боюсь, это мне просто приснилось.
– Как ты думаешь, мама, ему приснилось? – спросила Лекси.
Дру с трудом отвела глаза и, резко вздохнув, обернулась к дочери.
– Вероятно, – промолвила она, заставляя себя говорить легким тоном. – У меня тоже когда-то был такой сон. Но в реальной жизни все иначе, и принцессы поступят разумно, если не будут доверять причудам принцев.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На следующее утро, когда Уит проезжал на своем мотоцикле мимо домика Дру, в глаза ему бросилось что-то белое, трепетавшее в одном из окон верхнего этажа. Уит, приглядываясь, затормозил.
Лекси махала ему в окно какой-то тряпкой. Улыбаясь про себя, он выключил мотор и поставил мотоцикл у обочины, затем прошел через лужайку и остановился под окном.
– Доброе утро, принцесса Лекси, – поздоровался он.
Ее голова нырнула вниз и снова появилась – вероятно, Лекси сделала реверанс.
– Доброе утро, Ваше Высочество.
– Что это ты делаешь?
– Я – дама в беде, – объяснила она. – У меня не было платка, чтобы помахать тебе с башни, так что я взяла наволочку от подушки. Я знала, что ты придешь.
– Откуда ты могла знать?
– Ты ведь мой рыцарь, забыл? Ты всегда приходишь, когда ты мне нужен.
Она верит в него куда больше, чем он сам в себя верит.
– Ну что ж, удачно, что я как раз проезжал мимо, когда понадобился тебе, – сказал он осторожно.
– А еще удачно, что я услышала твой мотоцикл и поняла, что пора махать наволочкой, – прозаически ответила она.
Уит быстро пригнул голову, чтобы ей не было видно, как он улыбается. Черт возьми, его дочка – такая смышленая!
– А что за беда у тебя, прекрасная дама? – спросил он, выпрямляясь.
– Я тебе расскажу, когда спущусь, – ответила она.
– Ладно, – сказал Уит. – Только обещай мне, что ты никогда, никогда не будешь высовываться из этого окошка.
– Я не высовывалась! Я только вывесила наружу наволочку.
– Я знаю. И все-таки обещай.
– Обещаю, – сказала она торжественно и скрылась из виду. Через минуту Лекси открыла входную дверь и остановилась на верхней ступеньке крыльца; из-под длинной розовой ночной рубашки с оборочками выглядывали босые ножки с розовыми же пальчиками. Одной рукой она придерживала на голове свою корону, а другой махала Уиту.
– Чего тебе надобно, принцесса? – спросил он.
Она схватила его за руку и втащила в дом.
