Князь осторожно высказывал свое мнение и был сдержан в своих оценках. Он почтительно, с подчеркнутым уважением обращался к хозяйке дома. Никто из гостей и предположить не мог, что они совсем недавно занимались сексом.
Видя, как хорошо князь справляется со своей ролью почтительного гостя, Лулу постепенно успокоилась и оживилась. Она стала развлекать гостей забавными историями. Леди Дарлингтон была очаровательна. Теперь уже князь сомневался в том, что она действительно целый год провела в затворничестве. Разве могла столь восхитительная женщина так долго находиться в одиночестве?
За десертом Уинифред Хоулком неожиданно вспомнила о том, что так и не рассказала историю о своем брате и торговце коврами. Тонкие ломтики песочного кекса, должно быть, имели схожесть с облатками. Или может быть, леди Хоулком развязало язык большое количество выпитого вина.
– Майлз, ты обязательно должен рассказать, – леди Хоулком понизила голос до шепота, – историю об этом манчестерском торговце коврами, который поставил тебя в такое ужасное положение.
Поскольку викарий Стэнли тоже изрядно выпил за обедом, он откликнулся на просьбу сестры. Приняв горделивую осанку, он обвел сидевших за столом гостей внимательным взглядом и кашлянул, чтобы прочистить горло.
– Существует один принцип, которого строго придерживаются все священнослужители, – начал он звучным, хорошо поставленным голосом. – Это принцип церковного брака, который признает за церковью право последнего слова во всем, что касается создания семьи. Но, несмотря на это, некоторые прихожане не соблюдают этот принцип, – с негодованием промолвил викарий, – и пытаются легализовать брак с сестрой своей умершей жены. Как вы знаете, предложение о легализации такого возмутительного брака с 1850 года двадцать шесть раз вносилось в парламент. Однако подобный брак не только незаконен, но и прямо запрещен Священным Писанием. И все же вопреки божеским и человеческим законам торговец, о котором идет речь, явился в мой храм с просьбой заключить подобный брак! Этот человек внес крупные пожертвования в храм и возомнил, что ему все позволено. Может быть, он не понимал, что занимается кровосмесительным прелюбодеянием? Нет, я сомневаюсь в этом. Его адвокат наверняка объяснил ему всю незаконность его намерений. Я заявил этой живущей в грехе чете о том, что, пока продолжается их незаконное сожительство, им возбраняется являться в храм и общаться с прихожанами, набожными христианами. Я сослался на книгу Левит, глава 18, стих 6, где написано: «Никто ни к какой родственнице по плоти не должен приближаться с тем, чтобы открыть наготу. Я Господь». И я не стал сочетать их законным браком, – гордо заявил викарий.
– Этот торговец владеет одной из самых крупных мануфактур в Манчестере, – прошептала Уинифред. – Он переселился с новой женой в Кент, подальше от места, где им пришлось пережить позор. Но скоро слухи о том, что их брак незаконен, дойдут и туда.
Князь бросил взгляд на Пулу. Он знал, что рассказ викария произведет на нее гнетущее впечатление. Сложившаяся ситуация и так пугала ее и повергала ее чувства в смятение. Лулу сидела за столом бледная как мел и подавленная.
– Если я правильно понял, – сказал князь, стараясь вернуть Лулу прежнее расположение духа, – законопроект, разрешающий брак с сестрой умершей жены, несколько раз благополучно прошел палату общин, однако его постоянно отклоняют священнослужители в палате лордов. Таким образом, совершенно очевидно, что в Англии существует множество людей, которые поддерживают это предложение.
Сердитый взгляд викария Стэнли пригвоздил князя к месту.
– Неужели вы считаете, что подобная отвратительная практика должна стать законной? – с негодованием спросил он.
Князь пожал плечами и произнес подчеркнуто кротким голосом:
– Но она принята во многих странах мира.
– В языческих странах, – заявил викарий.
– Но эту проблему можно разрешить очень просто, – сказал князь. – Брак должен быть разрешен между теми, кто не состоит в кровном родстве.
– Библия ясно толкует этот вопрос, – настаивал на своем викарий.
Хорошо знакомый с языческими верованиями своей матери, князь не терпел религиозного ханжества. Он считался инакомыслящим в своей среде. Однако здесь он не хотел высказывать мнение, которое могло бы шокировать гостей Лулу. Ведь он обещал ей вести себя хорошо.
– Я уверен, что законопроект в конечном счете будет принят парламентом, – заявил он. – Вне зависимости от того, будет ли он поддержан духовенством.
– Маргарита говорила мне, что культура России очень отличается от нашей, – с улыбкой сказала Лидия. – Наверное, у князя Раковского более широкие взгляды на религиозные проблемы, чем у нас в Англии. Давайте оставим эту тему, Майлз. Вы согласны, князь Раковский?
– Конечно, леди Харкорт. Я приношу извинения за свои замечания. Мой отец был бы потрясен тем, что я здесь наговорил. Ведь он послал меня сюда не для того, чтобы спорить и ссориться с гостями леди Дарлингтон. Прошу у всех прощения, господа.
– Гм... Ну хорошо... – неохотно сказал викарий. – Я тоже прошу прощения за горячность, князь Раковский. Давайте признаем, что между нами есть разногласия, но это не мешает нашему общению.
– Как вам будет угодно, сэр. – Князь отвесил полупоклон.
– Мой отец всегда говорил, что опасно вести беседы на религиозные темы, – вмешался в разговор Гарольд Хоулком. – Поэтому давайте прекратим это обсуждение. – Он улыбнулся князю, которому тайно симпатизировал за то, что тот поставил на место чванливого викария. – Скажите, князь, действительно ли в России увлекаются опасной охотой на волков? Я много слышал об этом.
– Если хотите поохотиться на хищников, приезжайте нынче зимой в мое ливонское поместье, – сказал князь. – Обещаю вам, что вы переживете незабываемые минуты.
– Ловлю вас на слове! – воскликнул Хоулком.
– Я приглашаю всех вас, – продолжал князь. – Приезжайте, не пожалеете. Прошлой зимой Маргарита охотилась вместе с нами. Поэтому леди Харкорт и леди Дарлингтон будут не первыми дамами, принявшими участие в охоте на волков. Вы никогда не забудете поездки на санях по снегу, залитому лунным светом. –
